Мы были знакомы давно. Очень давно. С тех пор как устроился я сюда в патентный отдел. Дружбой это не назовешь. Просто пересекались по работе, ездили вместе в командировки.
Как-то летом он пришел в рубашке, исписанной одним и тем же словом : “Possible”.
«Володя, - спросил я, - а знаешь, что у тебя на рубашке написано?»
«Нет, - обеспокоенно сказал он, - что-нибудь неприличное?».
«Да, нет, с этим все в порядке, - успокоил я его, - написано «возможно» . Для тебя ничего невозможного нет».
Невысокого роста, тучный, даже очень тучный, он работал заведующим отделом электромагнитных сепараторов в проектно-конструкторском институте. Относительно его конституции сотрудники шутили: »Если Губаревич в лифте, больше никого не пускать – получится перегруз».
Казалось, что в нем главное – голова. Все остальное: тело, руки, ноги – сопутствующее. Голова генерировала идеи, подавались заявки на изобретение, выдавались авторские свидетельства.
Его электромагнитными сепараторами заинтересовались в Южной Африке. Компьютеров тогда не было и письма шли обычной почтой: шесть месяцев в Южную Африку и полгода обратно.
И все-таки представители фирмы из ЮАР приехали, ознакомились с работой электромагнитного сепаратора, остались довольны, составили контракт и закупили целую партию сепараторов….
Однажды он ехал домой, на остановке спрыгнул со ступеньки автобуса и сломал ногу.
Врачи поставили аппарат Илизарова, выписали больничный и разрешили до выздоровления быть дома. Как Володя обрадовался!
«Ой, да теперь же я смогу работать! А работы у меня уйма».
Через два дня он умер. Оторвался тромб. Было ему пятьдесят шесть лет. Знать бы где соломки подстелить. А он чувствовал себя мальчишкой. И при такой массе спрыгнул, вместо того, чтобы осторожно, держась за поручень, выйти из автобуса.