У дальней восточной границы,
В морях азиатской земли,
Там дремлют стальные гробницы,
Там русские есть корабли. ( В. Богораз-Тан )
Старожил Тихоокеанской эскадры,броненосный крейсер "Адмирал Нахимов" в мае 1903 года вернулся в Кронштадт. Планировалось наконец-то обновить его силовую установку и заменить устаревшую артиллерию. Зарубежные справочники уже разместили новые данные внушительного русского корабля- 152-мм и 120-мм скорострельные орудия системы Канэ, вертикальные машины тройного расширения и водотрубные котлы Бельвиля с ,соответственно 19 узловой скоростью! Примерно по этому стандарту в это же время модернизировался итальянской фирмой "Ансальдо" еще более древний турецкий броненосный фрегат "Мессудие".
Но до модернизации дело так и не дошло.Ее перенесли на следующий раз.В итоге уход нескольких кораблей на Балтику в преддверии войны вместе с неторопливым походом отряда Вирениуса дали японцам так необходимое им преимущество в начале войны.
Начало 1904 г. "Нахимов" встретил в Кронштадте в ожидании ремонта. Начало войны с Японией взбудоражило всю империю и уже к апрелю неудачный ход войны войны заставил собирать эскадру для усиления флота на Тихом океане.
"Нахимов" же оказался к четвертому походу на Дальний Восток со старыми ,но еще более изношенными машинами. Низкая скорость, слабое бронирование и чрезвычайно низкие для своего времени дальнобойность и скорострельность артиллерии не стали препятствием для включения старого заслуженного крейсера в уходящую на восток эскадру.
Решение о возможной посылке на войну "Нахимова" приняли в МТК 14 апреля 1904 г. Спустя три дня оно стало окончательным, и уже тогда, по мнению командования, "... выяснилось, что крейсер 1 ранга "Адмирал "Нахимов" по всем частям может быть привлечен к отправлению в Тихий океан".
24 апреля начальник Главного Морского штаба контр-адмирал Вирениус издал приказ за № 1887, где три устарелых корабля "Дмитрий Донской", "Адмирал Нахимов" и "Наварин", вместе с восемью новыми 350-тонными эскадренными миноносцами, включались в состав уходящей эскадры. Этим же приказом "Наварин" и "Нахимов", бывшие до этого в Учебно-Артиллерийском отряде, исключались из его состава. Но главным в приказе было то, что на них следовало "... безотлагательно приступить ко всем работам с тем. чтобы они были изготовлены к сроку, назначенному для ухода эскадры, к 15 июля". В конце апреля "Нахимов" стали готовить к вводу в Константиновский док. Так началась подготовка крейсера к последнему походу.
Сформированную «Вторую эскадру Тихого океана» (заблокированная в Порт-Артуре стала «Первой») возглавил вице-адмирал З.П.Рожественский. В ее состав вошли почти все «дальневосточные ветераны»- уже давно устаревшие броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий»,крейсера "Адмирал Нахимов","Дмитрий Донской","Владимир Мономах".
"Адмирал Нахимов" под командованием капитана 1-го ранга А. А. Родионова вошёл в состав 2-го броненосного отряда контр-адмирала Д. Г. Фелькерзама .По словам Рожественского крейсер «обвык ходить в строю с броненосцами».
После царского смотра в Ревеле 26 сентября эскадра З.П.Рожественского перешла в Либаву, откуда 2(15) октября 1904 года начался беспримерный и крайне тяжелый 220-суточный поход через три океана длиной около 18000 миль, не имея в пути ни одной собственной базы,при постоянных провокациях (Гулльский инцидент,сопровождение британскими крейсерами),в постоянной боевой готовности.
Элементарные погрузки угля превращались в сложнейшие спецоперации,которые приходилось выполнять либо в открытом море с зафрахтованных германских угольщиков либо в необорудованных и непромеренных бухтах африканского побережья.Для большей части эскадры это был путь вокруг мыса Доброй Надежды с его жесткими штормами. Естественно ни о каком ремонте в пути речи быть не могло. Даже "союзники"-французы под британским давлением не могли оказать необходимую помощь. При этом эскадра не потеряла ни одного,даже старого корабля!
Ни один флот ни до ни после ничего подобного совершить не смог. Поход Великого Белого флота США из новых (возрастом до 5 лет)однородных кораблей в мирное время с гостеприимными портами со всеми услугами на всем пути прошел с двумя выбывшими из похода эскадренными броненосцами.
Через три недели после выхода в Танжере (на африканском берегу Гибралтарского пролива) эскадра разделилась: вместе с новыми броненосцами и большими крейсерами «Адмирал Нахимов» под флагом начальника отряда крейсеров контр-адмирала О.А.Энквиста направился вокруг Африки, встретившись в бухте Нуси-Бе на Мадагаскаре с кораблями контр-адмирала Д.Г.Фелькерзама, которые пошли Суэцким каналом. Там О.А.Энквист перешел на догнавший эскадру новейший бронепалубный крейсер «Олег», а «Нахимов» вернулся во 2-й броненосный отряд контр-адмирала Д.Г.Фелькерзама —сборное соединение эскадры, включавшее еще эскадренный броненосец «Ослябя»(броненосец-крейсер типа "Пересвет"), устаревшие «Наварин» и «Сисой Великий».
Кроме совершенно различных ходовых и маневренных элементов, не позволявших отряду действовать на мало-мальски приличной скорости (да и максимальная не превышала 14 узлов — предел для ветеранов с изношенными машинами), эти четыре корабля имели на вооружении орудия крупного и среднего калибра восьми (!) систем, что полностью исключало какое-либо управление стрельбой в бою.
Разнотипность кораблей эскадры еще больше усилилась, когда у берегов Индокитая 26 апреля 1905 года она соединилась с отрядом контр-адмирала Н.И. Небогатова, состоящего из совсем старых броненосца «Император Николай I» и крейсера «Владимир Мономах», а также трех небольших броненосцев береговой обороны. Это «подкрепление» вышло из Либавы 3 февраля 1905 года, когда порт-артурская эскадра уже прекратила свое существование.
От побережья французского Индокитая эскадра вышла с приказом прорываться во Владивосток по кратчайшему пути-через Цусимский пролив.
Командир кормовой 8-дюймовой башни мичмана Алексея Рождественского записал перед боем-
«Согласно бывшего 13 мая 1905 года сигнала Командующего 2-й эскадрой флота Тихого океана “приготовиться к бою”, крейсер 1 ранга “Адмирал Нахимов” утром 14 мая был совершенно готов вступить в бой с неприятелем.Настроение духа личного состава было превосходное. Команда рвалась в бой и только молилась, чтобы Бог сохранил Адмирала, в которого она верила и от которого ждала победы»
В ночь с 14 на 15 мая 1905 года 2-я Тихоокеанская эскадра вступила в Корейский пролив. Крейсер «Адмирал Нахимов» двигался замыкающим 2-го броненосного отряда,восьмым, в кильватерной колонне главных сил. Как и все русские корабли, крейсер вступал в бой перегруженным: на борту имелся полный запас угля, провизии, смазочных материалов и около 1000 т воды в междудонном пространстве. Артиллерийский расчет отдыхал на местах, предусмотренных боевым расписанием.
Когда флагманский корабль — эскадренный броненосец «Князь Суворов» открыл огонь, крейсер находился в 62 кабельтовых от ближайшего противника,вне досягаемости снарядов главного калибра. Как только дистанция сократилась ,орудия крейсера включились в общую канонаду. В начале боя «Нахимов» не привлекал внимания японских кораблей, которые сосредоточили огонь на головных броненосцах.
Всего через полчаса после открытия огня вышел из строя «Ослябя», вскоре опрокинувшийся через левый борт и ушедший на дно с большим дифферентом на нос. Один за другим русские броненосцы выходили из строя, превращенные в груды пылающих обломков; к концу дня погибли «Император Александр III » и «Бородино». На несколько минут пережил их полностью разбитый флагман - «Князь Суворов», торпедированный японскими миноносцами.
«Адмирал Нахимов» в дневном бою из-за последовательного выхода из строя головных кораблей иногда оказывался даже четвертым в русской колонне. Но фатальных повреждений и подводных пробоин ему удалось избежать, и крейсер оставался боеспособным, уверенно держа место в строю за броненосцем «Наварин». В 16:20 сгустившийся туман вынудил прекратить бой, японские корабли временно потеряли русских из виду, остатки эскадры продолжили идти на север.
В ходе дневного боя основные попадания "Нахимов" получил в основном во время ожесточенной перестрелки с броненосными крейсерами вице-адмирала Камимуры около 18.30.
Крейсер получил почти 30 попаданий снарядов калибром от 76 до 305 мм. На нем были разрушены надстройки, вышли из строя несколько орудий, убито 25 и ранен 51 человек. По другим данным количество попаданий составило около 20 (20 человек убито, 50 – ранено).
По понятным причинам эффективность огня "Адмирала Нахимова" до открытия японских архивов оценить невозможно. Английский "наблюдатель" капитан Пэкингхем , находившийся во время Цусимского сражения на японском броненосце «Асахи» ,насчитал после боя на броненосном крейсере "Ивате" три пробоины от 203 мм снарядов "Нахимова".Впрочем,боеспособность "Ивате" не сильно пострадала и уже 15 мая он участвует в потоплении броненосца береговой обороны "Адмирал Ушаков".
На ночь адмирал Того отвел свои броненосцы на север, к острову Дажелет. А русские корабли атаковали многочисленные японские миноносцы.
Вечером остатки разгромленной эскадры возглавил контр-адмирал Н.И.Небогатов, перешедший со своим отрядом во главу колонны, так что «Нахимов» оказался концевым. После нескольких резких отворотов на SW и О в попытке оторваться от появившихся со всех румбов пяти десятков японских истребителей и миноносцев Небогатов взял курс на Владивосток. Корабли его отряда, приученные ходить сомкнутым строем в полной темноте, вместе с поврежденным броненосцем 1-го отряда «Орел», удачно отражая атаки миноносцев, шли на 12-узловой скорости .
Через некоторое время, теряя скорость, от эскадры стали по одиночке отставать и теряться в ночи получившие повреждения в дневном бою "Сисой Великий", "Адмирал Ушаков", "Наварин" и "Нахимов".Потеряв друг друга из виду, они оказались представлены только своей судьбе. Включив прожекторы, они обнаружили свое положение, и именно на них пришлись основные торпедные атаки. Японские миноносцы,нападая стаями, стали методично добивать отставших "подранков". Погибли все.
На «Нахимове» как раз наладили боевое освещение , подняв на мостики спрятанные на время дневного боя в продольном коридоре прожекторы. Замыкающий колонну, светящий прожекторами крейсер сразу привлек к себе внимание японцев, и между 21.30 и 22.00 получил торпедное попадание в носовую часть правого борта. До сих пор точно не известно, какому из японских миноносцев принадлежала эта торпеда: сильное волнение и ветер, плохая видимость и частый огонь обеих сторон не позволяли атаковавшим с разных направлений 21-му японскому истребителю и 28-ми миноносцам точно идентифицировать цели и уж тем более наблюдать результаты своих атак. Многие из них получили серьезные повреждения не только от артогня, но и от столкновения друг с другом.
По свидетельству очевидцев с «Нахимова», фатальную торпеду выпустил миноносец, проскочивший перед носом корабля справа налево и тут же уничтоженный выстрелом 203-мм орудия. По японским данным, одним из первых по концевому кораблю, то есть «Адмиралу Нахимову», в это время (с 21.20 по 21.30) выпустили торпеды миноносцы 9-го отряда «Аотака» и «Кари», которые на 800 метров приблизились к русской колонне с юго-востока, но не пересекали ее курс.
В это же время по отставшим русским кораблям отработали миноносцы № 68 ,67( № 69 около 22.45 затонул ,протараненный бывшим миноносцем "Решительный"),затем №№ 40, 41 , 39 , 31 ,32,33, «Хибари» . Головной миноносец 17-го отряда № 34, прорезая линию русских кораблей в 21.10 с дистанции 250 м атаковал двух из них, получив при этом такие повреждения, что вскоре после 22.00 пошел ко дну.
Последний претендент на попадание в «Нахимова», миноносец № 35 подходившего справа и сзади 18-го отряда в попытке пересечь курс русской колонны сблизился с ней почти вплотную, выпустил торпеду, но затем получил множество попаданий, остановился и после снятия экипажа миноносцем № 31 затонул. Остальные миноносцы выпускали торпеды, находясь с левого борта от цели. В ходе ожесточенных атак были торпедированы как раз те корабли, которые пытались отстреливаться и включали прожекторы: «Сисой Великий», «Наварин», «Нахимов» и «Мономах».
Несколько японских миноносцев были сильно повреждены при этих нападениях.
По данным экипажа, не подтверждаемым японскими историками, в ходе ночного боя залпами кормовой и правой 8" башен крейсер потопил два (по утверждению Родионова, даже три) миноносца противника.
Торпедное попадание в «Нахимова» так сильно встряхнуло корабль, что даже место пробоины установить удалось не сразу. Всем казалось, что взрыв произошел совсем рядом, и крейсер вот-вот затонет. В панике, запирая за собой двери в переборках, начали выскакивать наверх даже люди из кормовых помещений. Только через 10 минут выяснилось, что торпедой разрушен правый борт в носу, напротив шкиперского отделения, которое вместе со смежным отделением динамо-машин сразу заполнилось водой. Электрическое освещение погасло, вода быстро стала распространяться по кораблю, несмотря на закрытые двери в переборках — резиновые прокладки оказались никуда не годными.
Эффективной борьбе с водой мешали и в беспорядке наваленные на палубах грузы, препятствующие быстрому закрытию дверей и люков. Один за другим заполнялись носовые кладовые, цепной ящик, угольные ямы, коридоры, минный и артиллерийский погреба. Нос крейсера стал погружаться в воду, а корма подниматься, оголяя винты, из-за чего ход корабля заметно упал. Эскадра ушла вперед, оставив «Нахимова» в одиночестве среди японских миноносцев.Электрическое освещение быстро наладили, взяв ток от кормовой динамо-машины. Но командир корабля А.А.Родионов приказал выключить демаскирующие прожекторы и все наружные огни. Снова погрузившийся в темноту крейсер медленно уклонился влево от основного курса и застопорил машины.
Попытки почти ста человек подвести под пробоину пластырь долго не приносили результата. Мешали темнота, свежая погода, 8-градусный крен и висящий на заклиненной в клюзе цепи правый якорь, который еще днем был сбит снарядом со своего места. Сказывалась и неподготовленность экипажа, за весь поход ни разу не практиковавшегося в постановке пластыря, хотя до войны на Тихоокеанской эскадре такое учение входило в обязательную программу боевой подготовки. Только после того, как расклепали якорную цепь, отправив якорь на дно, пластырь удалось подвести. Но он не полностью закрыл пробоину, и вода, несмотря на непрерывную работу пожарных и водоотливных помп, продолжала прибывать, начиная затапливать жилую палубу.Дали малый ход вперед, снова взяв курс на Владивосток. При свете показавшейся луны под пробоину подвели еще и огромный парус, но и это не решило проблему.
Дифферент и крен продолжали увеличиваться, хотя уставшая команда непрерывно перетаскивала тонны угля из правых угольных ям в левые. Вся носовая часть до водонепроницаемой переборки по 36-му шпангоуту была уже затоплена. Эта проржавевшая за 17 лет службы и гнущаяся под напором воды переборка оставалась последней преградой на пути воды: если бы она не выдержала, затопило бы носовое котельное отделение, что грозило кораблю гибелью от потери плавучести и взрыва котлов. По предложению старшего механика командир развернул крейсер и дал задний ход. Напор воды на переборку уменьшился, появилась надежда на спасение.
Трехузловым ходом «Адмирал Нахимов» шел к корейскому берегу, где капитан 1 ранга Родионов надеялся справиться с пробоиной с помощью водолазов и затем продолжить путь во Владивосток. Вода, несмотря на задраенные,но изъеденные коррозией в длительных тропических походах переборки, начала распространяться по кораблю, заполняя отсек за отсеком . К утру под напором воды окончательно разрушились ветхие продольные переборки, и вода затопила погреба левого борта. Крен заметно уменьшился, но зато корабль еще больше погрузился носом.
С рассветом показался северный берег острова Цусима — из-за выхода из строя компасов и частой смены курса расчеты штурмана оказались неверны. В четырех милях от берега застопорили машины, так как подходить ближе сильно осевшему крейсеру было опасно. Командир понял, что до Владивостока не дойти, и приказал спускать шлюпки, чтобы свезти экипаж на берег. Спуск уцелевших шлюпок из-за повреждения шлюпбалок и талей проходил очень медленно.
Около 5 часов утра, когда на них начали переносить раненых, на севере показался неприятельский истребитель «Сирануи». Командир крейсера тотчас распорядился ускорить эвакуацию людей и подготовить корабль к взрыву. В минном погребе заложили подрывной патрон, а провода от него протянули на шестерку, где уже сидел с гребцами младший минный офицер мичман П.И.Михайлов. Шлюпка отошла на три кабельтова и стала ждать сигнала от оставшегося на мостике командира корабля.«Сирануи» открыл огонь из носового 76-мм орудия, но, убедившись, что противник не отвечает, прекратил стрельбу.
С юга к «Нахимову» приближался вспомогательный крейсер «Садо-Мару», «главный трофейщик» японского флота (14 мая он отвел в бухту Миура захваченное госпитальное судно «Орел», а 15-го высаживал призовые команды на «Адмирала Нахимова» и «Владимира Мономаха»). «Сирануи», приблизившись на 8—10 кабельтовых, поднял сигнал по международному своду: «Предлагаю крейсер сдать и спустить кормовой флаг, в противном случае никого спасать не буду». Капитан 1 ранга Родионов приказал ответить: «Ясно вижу до половины», и крикнул команде: «Спасайся, кто как может! Взрываю крейсер!»На корабле началась паника.
Многие бросались за борт с койками и спасательными кругами или поясами. Среди массы находившихся в воде людей, давя их форштевнем, кружил минный катер с заклиненным еще во время боя рулем. В конце концов катер остановился, и на него, невзирая на угрозы старшего офицера, полезли десятки обезумевших людей. От перегрузки катер сильно осел, через разбитые осколками иллюминаторы внутрь хлынула вода, и он быстро пошел ко дну, увлекая за собой тех, кто остался в кубрике и машинном отделении. Всего при эвакуации утонуло 18 человек.
«Садо-Мару» приближался, на ходу спуская шлюпки. Подойдя на 500 метров, он остановился, и капитан 1 ранга Камая послал на «Нахимов» призовую партию во главе со штурманом старшим лейтенантом Инудзукой. На борту «Нахимова» остались только штурман лейтенант В.Е.Клочковский и командир А.А.Родионов, который подал условный сигнал на шестерку. Однако взрыва не последовало — устанавливавшие в погребе взрывное устройство гальванеры, сочтя, что крейсер уже начал тонуть, нарушив приказ, отсоединили от запала провода. Мичман Михайлов после нескольких безуспешных попыток замкнуть контакты, видя приближающийся «Сирануи», приказал выбросить за борт батареи и провода.
В 7.50 на палубу медленно погружавшегося в воду крейсера ступили японцы и первым делом подняли на фок-мачте свой флаг. Но вскоре с «Садо-Мару» им приказали вернуться — на горизонте показался крейсер «Владимир Мономах». Приняв из воды 523 члена экипажа «Нахимова» (в том числе 26 офицеров) и вернувшуюся призовую команду, японский корабль погнался за новой добычей .
Родионов и Клочковский ,укрывшиеся от японцев в кормовой части корабля,после ухода японцев сорвали неприятельский флаг. Около 10 часов «Адмирал Нахимов» с большим креном на правый борт ушел носом под воду в точке с координатами 34 градуса 34 минуты с.ш. и 129 градусов 32 минуты в.д. Только вечером командира и штурмана подобрали рыбаки. Еще два офицера и 99 нижних чинов высадились со шлюпок у местечка Моги на о. Цусима, где и были взяты в плен.
Погибший 15 мая крейсер Морское ведомство исключило из списков флота только 15 сентября 1905 года.Вместе со всеми потерянными при Цусиме кораблями.
Имя погибшего корабля присвоили легкому крейсеру типа "Светлана" Черноморского флота, который был достроен уже в советское время и переименован в «Червону Украину».
Через несколько десятилетий затонувший крейсер стал объектом очередной "золотой лихорадки". В 1933 году отставной офицер американского флота и знаменитый искатель сокровищ Гарри Ризберг в книге «600 миллиардов под водой» заявил о том, что на борту четырёх русских кораблей из 2-й Тихоокеанской эскадры, потопленных при Цусиме, находились сокровища на общую сумму в 5 млн долларов. При этом американец писал, что больше всего золота (2 млн долларов) пошло на дно вместе с «Адмиралом Нахимовым» .
В ноябре 1980 года японский миллионер Такео Сасагава , основавший компанию Nippon marinas Development и профинансировавший спасение русского золота с найденного «Адмирала Нахимова»,заявил о найденных на борту 5500 ящиках с золотыми монетами, слитками платины и золота. Он тряс перед фотографами платиновыми слитками,якобы поднятыми с русского крейсера.Но ни в документах ни в воспоминаниях участников похода никаких подтверждений не нашлось, а слитки в итоге оказались свинцовыми. Сасагава добыл с крейсера свинцовые грузы, которые используются на кораблях в качестве балласта для увеличения остойчивости.
Старый броненосный крейсер достойно проявил себя в ходе сражения,не случайно на счету отряда ,в который он входил во время ночного боя,все официально признанные потери японцев в кораблях за всю Цусиму.
Командир крейсера, капитан 1-го ранга Александр Андреевич Родионов,стал одним из двух выживших командиров кораблей 1-го и 2-го броненосных отрядов. Спасся он буквально чудом. Обеспечив максимально возможное спасение экипажа, вместе со штурманским офицером лейтенантом Вячеславом Евгеньевичем Клочковским ,он последним остался на крейсере,именно благодаря ему,исправившему непростительную ошибку минеров,крейсер ,в итоге,избавился от японского флага.
Показаний Следственной комиссии он дать не успел,в 1906 году капитан 1-го ранга Родионов погиб при подавлении революционного бунта в Кронштадте.
Публикация статьи стала возможной благодаря монографии и рисункам Сергея Васильевича Сулиги «Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов» «Морская Коллекция» (№2за 1995 год).
Фото и иллюстрации взяты из открытых источников и принадлежат их авторам.