Образ священнослужителей на советском экране в 1970-х годах: 1 часть - "Священник по заказу Гостелерадио СССР" , 2 часть - Чудесное и мирское".
Александр СЕДОВ (с)
Невозможно не сказать о пасторе Шлаге в исполнении Ростислава Плятта из фильма «Семнадцать мгновений весны» (1973). Он предстаёт средоточием христианских добродетелей – бесконечно добрым, искренним и умным человеком. Умным интуитивно – не зная, кем в действительности является резидент Штирлиц и кто за ним стоит (и стоит ли вообще), он соглашается исполнить поручение, принимая сторону антифашистского сопротивления. Этот поступок можно счесть не только наивным, но и смертельно опасным, так как, не ведая о том, пастор становится орудием в руках иностранной державы. Однако за его согласием видится недвусмысленный нравственный выбор. В основе которого – интеллектуальная честность пастора. Шлаг не в силах разрешить все моральные ребусы, которые подкидывает ему агент-провокатор Клаус или советский разведчик Исаев, но готов к главному – в своей вере в доброе начало человека идти до конца. Претерпеть лишения – сесть в тюрьму или, если понадобится, незаконно перейти границу.
Свои немалые подвиги он совершает с детской доверчивостью к проводнику Штирлицу, с ребяческим любопытством к приключениям и с трогательной неуклюжестью – почти чудачеством: никак не ожидал он, что придётся встать на лыжи, а уж то, что лыжные ботинки совпали с размером ноги и вовсе чудо из чудес.
Немалая часть личного актёрского обаяния Плятта передалась образу на экране, а отдельные казусы исполнения оказались поистине божественными находками, элементами драматургии, помогающими раскрыть человеческую суть героя:
«Во время съёмок у меня был один смешной эпизод, – вспоминал актер, спустя несколько месяцев после премьеры. – На съёмках сцены перехода Шлагом границы. Дело в том, что мне впервые в жизни пришлось встать на лыжи. И тогда я заявил, что ручаюсь только за пять лыжных шагов. Я действительно прошёл эти пять шагов, потом упал. Не зная, что в конце концов получилось, я очень волновался, ожидая сцену на экране, и вздохнул с облегчением, лишь услышав спасительную фразу диктора – Е. Копеляна: «Пастор Шлаг впервые встал на лыжи». Раньше этой фразы в сценарии не было. (…)
Обстоятельства у меня сложились так, что я, снимаясь в телефильме «Семнадцать мгновений весны», не смог посмотреть ни одного кусочка в процессе работы и не был на черновом просмотре. Фильм я видел уже на экране телевизора. Как-то в разгар демонстрации фильма мне пришлось пойти в магазин. Когда я вошёл, торговля просто замерла. Я был буквально засыпан вопросами: «А убьют ли Штирлица?», «А чем кончится?» Справлялись также о судьбе моего пастора: «Дойдёт ли благополучно до Швейцарии?» Но я молчал и всех интриговал.
Я много снимался в кино. Но в моих киноролях преобладают персонажи отрицательные… Потому роль пастора Шлага в «Семнадцати мгновениях…» важна для меня по каким-то внутренним позициям: пастор Шлаг – честный немец, один из тех людей, которые строят сегодняшнюю Германию. Это очень важная краска роли и очень привлекательная» (Ростислав Плятт: «Пастор Шлаг впервые встал на лыжи», – в «Литературной газете», 12 декабря 1973 г.).
Доживи Честертон до ста лет – до премьеры советского сериала, и в лице пастора Шлага он мог признать родного брата отца Брауна. Детектив-священник тоже склонен к чудачествам и в жизни – мил и неуклюж, и детективные ребусы прозревать ему приходится в первую очередь сердцем, а во вторую – логикой. Правда, не очень верится, что в шпионские игры отец Браун решился играть вслепую. Впрочем, кто знает, как обернулось бы всё, угоди он во враждебное окружение, ведь главное его поручение – смиренно исполнять христианский долг.
Образ пастора Шлага, сыгранный Ростиславом Пляттом, покорил советских зрителей без остатка, о чём свидетельствовали тысячи писем, пришедшие на адрес Центрального телевидения и киностудии имени Горького – выдержки оттуда публиковались в советской прессе. Официальная критика также была настроена благосклонно: «великолепная актёрская зрелость, глубина постижения образа, тонкость и разнообразие нюансов» (Б. Иванова. Уроки мужества, – газета «Красная звезда», 26 августа 1973 г.). Все признавали огромный успех сериала, а также сыгравших в нём актёров, включая Плятта.
Единственный, кому из героев сериала по симпатиям уступал пастор Шлаг, был штандартенфюрер Штирлиц с благородным лицом Вячеслава Тихонова. Не только потому, что тот значился главным героем фильма и что советский разведчик – лицо по определению героическое, но и потому, что за образом, сыгранным Тихоновым, негласно стояла доказательная сила истории. Над добрым и умным пастором Шлагом как представителем европейского гуманизма грозовой тучей нависали неотвеченные вопросы, может быть, неразрешимые в принципе. Эти вопросы в меру своей компетенции и на исключительно практическом уровне решал советский резидент в нацистской Германии. Решал по поручению государства и от имени сражающейся страны.
Шлаг в отличие от него – одиночка. Даже внутри церкви ему сложно найти безусловную поддержку. Церковные функционеры, как следует из фильма, готовы пожертвовать милым чудаком Шлагом ради достижения политических целей.
Важное замечание об отце Брауне
Интересно, что английский писатель Честертон почти не вовлекает героя своих детективных новелл отца Брауна во внутрицерковные католические дела. Дабы совершить очередной сыщицкий подвиг, Браун выходит за церковную ограду. Редкое исключение рассказ «Молот Господень», но и в здесь, заметьте, события разворачиваются вокруг англиканской, а не католической колокольни. В англо-американском фильме «Детектив отец Браун» с участием Алека Гиннесса (реж. Роберт Хамер, 1954) демонстрируются непростые, порой конфликтные отношения сыщика-священника со своим церковным начальством. И то верно, какое начальство будет в восторге от подобной самодеятельности? В рассказах ничего такого мы не найдём. Честертон ограничивается мало о чём говорящими ссылками на церковные поручения и служебные командировки своего героя, или иногда, как в рассказе «Сапфировый крест», поминает международный съезд священников. На нём ещё до войны могли познакомиться отец Браун и пастор Шлаг – люди одного поколения и единых воззрений, и обсудить надвигающуюся европейскую катастрофу.
Воспользовался ли этой подсказкой режиссёр литовского фильма об отце Брауне? Разглядел ли он что-либо общее у сыщика-священника с пастором Шлагом? Телефильм «Семнадцать мгновений весны», во всяком случае, повторялся регулярно, успел стать одним из самых любимых. А пастор Шлаг успел превратиться в персонажа народных анекдотов про Штирлица.
другие мои статьи и переводы: Вивисекция культурных героев / Что значит "родное кино"? / Наши фильмы разучились говорить / Композиторы у разбитого пюпитра / О Штирлице бедном замолвите слово / Следствие по делу о Знатоках / Жеглов - моя фамилия / Тихонов против Тихонова / Принц Флоризель против Шерлока Холмса / Английский критик о фильме "Завещание профессора Доуэля" / Американский критик о фильме "Десять негритят" / "Пираты ХХ века": что думают о фильме американцы / А точно ли это Шерлок Холмс? / Если бы "Спрут" снимали в СССР - 2 часть / и т.д.