Тринадцатого апреля (по старому стилю), когда полки Платова и Ларионова стояли в устье реки Калалы, впадающей в Большой Егорлык, с передовых постов вдруг дали знать, что «валит силы татарской видимо‑невидимо». Не успели казаки опомниться и сесть на коней, как весь горизонт покрылся черной тучей конницы. Казалось, что горсть казаков, не превышавшая в обоих полках тысячи человек, моментально будет раздавлена налетевшим на нее ураганом. Первой мыслью, которая появилась у донцов, было покинуть обоз и уходить, пока еще не поздно. Но Платов думал иначе.
«Друзья мои! – воскликнул он, обращаясь к казакам. – Вы видите сами, какая сила окружает нас! Нам нужно биться с этой силой и победить ее или лечь костьми, как поступали наши деды! Не будем же мы русские, не будем донцы, если устрашимся!»
Ровный, спокойный голос полковника отрезвил казаков, уже близких к панике. Воспользовавшись минутой, Платов приказал быстро сдвинуть телеги так, чтобы загородить со всех сторон ретраншемент - небольшой окоп, возведенный казаками за ночь, а также вызвал двух расторопных казаков из своего полка и приказал им как можно скорее известить о происходящем подполковника Бухвостова (по другой версии, донцы устроили ложную вылазку, чтобы дать возможность двум смельчакам вырваться из окружения).
«Помните, – обратился к ним Платов, – что вам, быть может, предстоит пробиться сквозь неприятеля... Дон не забудет вашей услуги, а если суждена вам славная смерть, то знайте, что вы положите головы в честном бою за край ваших отцов, за православную веру, за ваших братии, за матушку‑царицу – за все, что есть на земле святого и драгоценного для русского чувства!»
Необходимые действия по обороне были предприняты и оба полка засели в засаду. Необходимо отметить, что Платову в то время было только двадцать три года. Он был менее опытен и моложе Ларионова, но его энергия и влияние на казаков были так велики, что фактическое командование отрядами перешло в его руки.
В восемь часов утра громадная вражеская сила со всех сторон обложила казачий стан, укрывшийся за ветхой оградой, которую трудно было назвать укреплением. Казаки увидели, как развернулось большое ханское знамя и как толпа, приветствовавшая его диким ревом, устремилась на приступ. Первое нападение, однако же, было отбито и, казаки устояли. Но сбежавшие тотчас сменялись другими, свежими толпами, и за первой атакой последовала вторая, за второй – третья, четвертая... Боковые фасы укрепления сплошь завалились телами убитых, но по этим трупам ломились и лезли в вагенбург все новые и новые люди... Рук недоставало, чтобы везде отбивать неприятеля, однако, не сдержи казаки напора где‑нибудь в одном месте, то гибель полков была бы неизбежной. Платов и сам отбивался от врага и обходил ряды казаков, увещевая стоять до конца Дон, за матушку‑царицу. Семь приступов уже было отбито, начинался восьмой, и сомнение начало закрадываться в сердца защитников.
– Посланные тобой казаки, – сказал полковник Ларионов, отозвав Платова в сторону, – вероятно, погибли; мы истощили все силы, большая часть лошадей наших перебита, и без особой помощи свыше нам нельзя ожидать спасения...
– Что же ты хочешь сказать этим? – перебил его Платов.
– Я думаю, – продолжал Ларионов, – что нам благоразумнее выговорить себе какие‑нибудь условия, чем бесполезно продолжать оборону.
– Нет! Никогда! – воскликнул Платов. – Лучше умрем, нежели покроем стыдом и позором честь нашей отчизны.
– На что же ты надеешься? – спросил Ларионов.
– На Бога, и верю, что Он не оставит нас своей помощью.
Вдруг на самом горизонте показалось большое серое облако, которое быстро росло и вдруг зарябило многими точками. Эти точки отчетливо и ясно стали вырисовываться в прозрачной синеве вечернего воздуха, и любой безошибочно угадал бы в них скачущих всадников.
– Ребята! – воскликнул Платов. – Смотрите, уж это не наши ли скачут на выручку?..
– Наши! Наши! – закричали казаки, и сотни рук поднялись, чтобы сотворить крестное знамение.
Помощь действительно пришла. Один из казаков, посланных Платовым, был убит, но другой доскакал до Бухвостова и передал ему сообщение, которое в один миг подняло на ноги весь отряд. Гусары, казаки, драгуны бросились седлать лошадей. Ногайцы, узнав о близости Девлета, пришли в отчаяние и не хотели следовать за нашими войсками. Уговаривать их было некогда. Пока Бухвостов с эскадроном ахтырских гусар и с легкой драгунской командой выезжал из лагеря, полковник Уваров со своим казачьим полком уже был далеко впереди и первым подоспел на помощь собратьям. Казаки Уварова с опущенными пиками врезались в тыл неприятелю. Это была отчаянная, на грани безумия, атака, оправдать которую можно было только дерзкой казачьей отвагой, но именно эта атака оказала решающее влияние на судьбу Калалахской битвы. Десятки тысяч нападавших дрогнули и, смешавшись, обратились в бегство. Началась страшная паника, которая подчиняет людей одному только животному инстинкту самосохранения. Казаки Платова поднялись в атаку и, преследуя дрогнувшего неприятеля, погнали турок прямо на отряд Бухвостова, который встретил их картечью из четырех полевых орудий. Разгром был полным!
«Платов, – писал в своем рапорте Бухвостов, – будучи в огне, оказался вполне неустрашимым; он сумел ободрить своих подчиненных, приходивших уже в отчаяние, и этим способом удержал их в слабом укреплении до моего прибытия. Затем, во время преследования, он с величайшей опасностью для жизни бросился на многочисленные толпы неприятеля, подавая пример своим подчиненным, особенно в лесном сражении близ Кубани, где ободренные им спешенные казаки оказали храбрость примерную».
Калалахская битва была выиграна. Дон был спасен от погрома. Неприятельские потери составили свыше пятисот человек. У Платова выбыло из строя только 82 человека (по другим данным – 77 человек, из которых 8 убитыми, 15 пропавших без вести и 54 раненных) и около шестисот лошадей. О блистательном сражении узнала вся армия. Даже императрица Екатерина II знала имя Матвея Платова и наградила его персональной медалью с надписью «За ревностную и усердную службу донскаго войска полковнику Матвею Платову».
«Если кому‑нибудь придется быть в таком же положении, – писал известный партизан Отечественной войны 1812 года Денис Васильевич Давыдов, – тот пусть вспомнит подвиг молодого Платова, и успех увенчает его оружие».
Другие статьи из серии: «Забытые герои Кавказских войн»:
1. Оборона станицы Наурской в 1774 г.
Если Вам понравилась статья - отправьте ее своим друзьям и обязательно подписывайтесь на мой канал "Завтра будет лучше!"
Вас ждут еще множество забавных историй, «преследующих» меня по жизни в путешествиях, на работе и в увлечениях и, конечно, мои исторические изыскания! Грустно не будет! Будет только лучше!