Мало что меня раздражает настолько сильно, как современный герб Екатеринбурга. Причём не только своим эталонным эстетическим уродством, но, прежде всего, неумело-издевательской профанацией всех геральдических правил. Самое обидное, что это безобразие получило в своё время официальное одобрение Главного герольдмейстера России Георгия Вилинбахова. Боюсь даже предполагать, что могло подвигнуть этого деятеля на согласование столь безграмотно составленного гербообразного изображения.
Прежде, чем начать аргументированно хаять это безобразие, по недоразумению именующееся гербом нашего города, напомню главное правило геральдики — герб, это не какая-то конкретная картинка, а в гораздо большей степени словесное описание символа, идентифицирующего его носителя. В средние века, когда геральдика только зарождалась, ещё не было сканеров и принтеров для размножения нарисованного художником изображения. Важно было словами так описать отличительный знак сюзерена, чтобы его мог намалевать на своём щите любой вассал, любой рядовой рыцарь из отряда предводителя. Поэтому в геральдике никто не обращает внимания на конкретный рисунок, а лишь следит за неизменностью основных элементов персональной айдентики. Чтобы лучше понять и прочувствовать такую особенность этой исторической дисциплины стоит вспомнить о разнообразии художественных интерпретаций основного символа российской государственности на протяжении последних четырёх столетий (см. в Википедии статью «Герб Российской империи»).
Теперь обо всём по порядку.
Первое — герб, это прежде всего щит. Ничто не может называться гербом, не имея щита. Эмблема, бедж, бляха — всё, что угодно, но не герб. Вся геральдика возникла из-за необходимости распознавать на поле боя своих и чужих бойцов, скрывавшихся за щитами. Со временем в геральдике сформировалось понятие о нескольких основных типах (конфигурациях) щита, об особенностях их применения и их названиях. Также интересно отметить, что геральдика позволяет в некоторых пределах менять в гербе тип и форму щита без ущерба к его узнаваемости. Таким образом две главные особенности щита в гербе, это его узнаваемый типовой абрис и отсутствие жёсткой привязки к единожды выбранному виду щита.
В нашем случае абрис щита не выбран из типовых форм, а образован сочетанием французского щита, контуром первой деревянной крепости, сооружённой вокруг екатеринбургского завода, и нижнего выступа друзы кристаллов, расположенной в основании. Такой силуэт слишком жёстко закрепляет в гербе силуэт щита, что входит в противоречие с устоявшимися традициями геральдики.
Второе — поле щита традиционно разделяется на части по определённым правилам. Если щит делится на верхнюю и нижнюю части и эти части предполагаются равными, то происходит это ровно посредине, а не чуть-чуть ниже середины, как в нашем случае. В такое «чуть-чуть неравное» деление не заложен никакой смысл — оно сделано лишь для исправления недостатков неудачной композиции изображения и совершенно не соответствует геральдическим канонам.
Третье. Верхняя часть современного герба взята из нижней части дореволюционного герба Екатеринбурга — уездного города Пермской губернии. Не стану заострять внимание на столь идеологически неудачном возрождении в условиях современной России устаревших и невыразительных символов из невнятного герба царского времени — на мой взгляд, в середине 90-х стоило (да и сейчас стоит) глубже проработать варианты смены главного гербового образа на более лаконичный, понятный и запоминающийся. Скажу лишь, что при повышении статуса города существует чёткий принцип — нижняя (подчинённая) часть герба просто становится всем гербом. Безо всяких премудростей. В нашем случае составители современного герба решили зачем-то его «обогатить» дополнительными смыслами, забыв о принципе «лезвия Оккама», который гласит: «Не следует множить сущности без необходимости».
В связи с этим перехожу к нижней части герба, искусственно вшитой в него без достаточных на то оснований. Герб, состоящий из двух частей, вообще-то означает, что он составлен из существовавших ранее по отдельности двух разных гербов. На самом же деле нижняя часть современного герба Екатеринбурга никогда не была никаким гербом. Она просто безграмотно и искусственно присоединена к верхней части по замысловатой прихоти автора (авторов?) этого решения.
Далее. Что в нижней части герба добавляет к образу города изображение реки Исети? Может быть нигде в мире больше через город не протекает река? Может быть наша река обладает какими-то уникальными качествами? Она широка? Глубока? Сильна? Тем не менее почти в центре герба нарисована загадочная извилистая полоска, привлекающая к себе ненужное внимание. Лента реки в нашем гербе — пример сущности, размноженной без необходимости.
Четвёртое. Столь же бессмысленным я считаю и появление в гербе друзы кристаллов. Да, наш край славится различными минералами. Но это не единственная его особенность. Размещение символа одной из отраслей промышленности сразу вызывает вопрос: «Почему нет символов других отраслей?» Более того, упоминание добычи минералов относится, скорее, к территориям области, нежели к нашему городу! Помимо своей ненужности, эта друза нарушает ещё одно правило геральдики — никакая гербовая фигура не может располагаться в край (в обрез) щита. В нашем же случае друза вообще перекрывает основание щита и формирует собой его оконечность! Nonsense!
Перехожу к критике фигур, окружающих щит. Единственной из них, выполненной по правилам геральдики, можно считать лишь городскую корону. Она обоснованно содержит пять зубцов и окружена лавровым венком — всё это верно указывает на статус и размер города.
К ленте же и щитодержателям у меня есть серьёзные претензии. Лента, расположенная под гербом, традиционно используется для размещения на ней девиза. Без девиза она бессмысленна и существовать не может — в гербах не бывает элементов, добавленных просто для красоты, в них всё должно быть обосновано. Без девиза нет смысла и обсуждать цвет ленты, который тоже должен был бы что-то означать. Так что, увы, на сегодняшний день лента — лишний элемент герба.
Щитодержатели (медведь и соболь) обладают двумя спорными элементами — ошейником и так называемым вооружением. Этим словом принято называть отдельные части фигур, которые можно изобразить отдельно, например язык, когти, глаза и тому подобное. Не всегда, но в ряде случаев, выделение вооружения цветом бывает призвано подчеркнуть некоторый уровень агрессивности (а иногда и статуса войны). По этой причине я считаю неуместным окрашивание языков наших щитодержателей в красный цвет.
Самым загадочным элементом оформления щитодержателей следует признать ошейники, окрашенные орнаментом, означающим беличий мех. Беличий меховой ошейник?! Что это?!Причём, не просто беличий, а так называемый «столбовидно-беличий опрокинутый» — это о чём-то особенном дожно нам говорить? О чём?
Перечень претензий обширен (возможно, я даже забыл о чём-то ещё рассказать). Это означает только одно — герб города необходимо переделывать! С таким безобразием стыдно жить одному из крупнейших городов современной России.
P.S.
В заключение обязан отметить, что геральдику, разумеется, нельзя воспринимать, как точную науку. Это не математика и не физика. Геральдика допускает весьма вольное обращение практически с любыми элементами герба — любой элемент может быть создан не только на основе устоявшихся традиций, но и быть абсолютно новым, подчёркивая необычностью своего решения особую индивидуальность носителя герба. Но любое отступление от правил необходимо обосновывать, находя аргументы против оперирования в данном конкретном случае классическими геральдическими образами. И уж тем более, весь герб не может быть целиком, как в нашем случае, составлен из подобных «отступлений».
---
Игорь изучал геральдику.
Игорь знает, о чём говорит.
Будь, как Игорь
