Знакомо ли вам подобное чувство: вы идёте своей дорогой, абсолютно спокойной тихой поступью, но оглядываясь вокруг, вы не видите ничего, кроме густого серого тумана? И вот, вы принимаете решение пройти ещё десять таких же тихих, но уже не таких спокойных нежели прежде шагов, и если угнетающая картина ни капельки не преобразится - то свернёте с пути. Но нет, всё же наверняка пройдено уже более, чем половина пути. И всё же, глубоко в душе теплится надежда на то, что черноту тумана одним махом пронзят яркие солнечные лучи. Вы поморщитесь от неожиданно пришедшего света и пойдёте дальше, прямо навстречу солнцу. И совсем неважно, что вас окружает - полевые цветы или депрессивные пейзажи чёрных стволов иссохших деревьев - главное, что вы отчётливо видите впереди цель. И вашей целью является свет. К чёрту всенародные утверждения: "солнца достичь невозможно, если всё время идти пешком!" А вы станете первым. Но и последним, кто отважился на такой шаг ценою собственной жизни.
Сон как рукой сняло. Я проснулся в насквозь мокрой белой ночной рубашке и ничуть не менее влажных штанах. Свесив ноги с кровати и и наощупь найдя тапочки, я неспешно сунул в них свои стопы и двинулся по направлению к ванной. Ноги схватил кладбищенский холод, я слегка поёжился. Было до жути неприятно покидать тёплую постель. Я не стал включать свет. Оперевшись о раковину обеими кистями, я нехотя перевёл свой до боли ужасный взор на отражение в зеркале. Помятый старый мужик, щетинистый и бледный, с давным-давно потухшим взглядом, в котором некогда плясали озорные искорки молодости и любви к жизни, кошмарно мерзкий. Это был я. Пересохшая глотка начала выдавать рвотные позывы. Я был противен сам себе. Это было такое глубокое дно... Что я даже не помнил, какое такое обстоятельство послужило проводником в него. Я нахмурил густые чёрные брови. Приняв ещё более отталкивающий облик, я просто не я просто не выдержал и покинул холодную ванную. На часах было 5:57 утра. Кислотные цифры так и выедали мои глаза. В конце концов я зажмурился и начал натягивать на себя красную рубашку.
Я громко захлопнул толстую железную дверь. Провернул длинный ледяной ключ в тёмном глубоком замке. Положил его в задний карман джинсов. Медленными скачками спустился по каменной лестнице. Открыл ещё одну железную дверь. Я зажмурил глаза от яркого света. Здесь, снаружи, всё шумело. Жизнь прямо-таки мчалась! Создавалось впечатление, что она очень нервничала и торопилась как могла, лишь бы успеть стать этой адской колесницей. Я прикрыл веки. Обратил лицо к небесам. Жадно втянул полный пыли и газа воздух. Вытянулся во весь рост и пошёл. Я переходил дорогу, как вдруг какой-то умалишённый придурок вылетел из-за угла в своей вагине на колёсах и чуть было не снёс меня с ног. Он с душераздирающим визгом остановил это допотопное корыто и, сохраняя вид дворового авторитета, направился ко мне. Я стоял прямо, ни на секунду ни утрачивая всего того же присущего мне абсолютного холодного безразличия, всматриваясь прямиком в глупые глаза эдакого лётчика-испытателя. Он остановился в паре сантиметров от моего лица и поднял своё, узколобое, блистающее ограниченностью мышления, будто бы ослепительный рекламный щит с лозунгом "Я полнейшая тупица!" , "устрашающе вглядываясь в мои глубокие зелёные глаза. Далее произошёл следующий диалог, хотя точнее было бы можно назвать это посмешище двумя монологами или же разговором двух глухонемых в совершенной тьме.