У взрослой дочери с мамой особые отношения. Дружеские. Кире было уже 22 года, она закончила московский педагогический институт и работала в Москве, а Елена по-прежнему жила в Лыткарино – город в Московской области. Они с мужем теперь уже издали наблюдали за взрослой дочерью и ее успехами - выросла, отпустили, теперь только радоваться да ждать внуков. Но однажды Кире стало плохо, так плохо, что она позвонила маме и заплакала, как маленькая: «Мама, что со мной?».
Кира взяла больничный и вернулась домой, потому что только рядом с мамой было не страшно, была уверенность, что все пройдет – мама разберется с любой болезнью. Елена и поддерживала, и лечила, и водила по врачам. Но чувствовала, как ее такая взрослая, сильная дочь слабеет и тает на глазах. И не было ничего этого страшнее. Сильные боли в спине сменились обмороками. Наконец, Киру с подозрением на внутреннее кровотечение привезли на скорой в московскую больницу. И Елена вздохнула с облегчением - теперь уж помогут. А потом пришли результаты анализов: острый лимфобластный лейкоз. И их мир почернел.
В тот день они с Кирой плакали, обнявшись, в палате, сплетенные во единое целое. Не было больше Киры или Елены, была одна большая беда, которую можно было победить только вдвоем. «Мы справимся, мама?». «Мы – да».
Когда после первой химии у Киры начали выпадать волосы, она долго не могла решиться их обрезать.: «Красивые, длинные, как я без волос?». Вместе с мамой они достали машинку, набрали в легкие воздуха, как перед прыжком в пропасть, и машинка зажужжала. «Плакали, конечно, - говорит Елена, - но ничего, отросли потом, оказалось, что и со стрижкой Кире очень красиво».
Или вот осложнения после химиотерапии. После одного из курсов у Киры так болели суставы, что она кричала от боли. И только Елена могла отвлечь, успокоить, найти те обычные слова, которые хоть немного заглушают боль: «Все будет хорошо», «Мы все равно победим», «Это не навсегда».
Когда Кира начинала плакать и кричать от тоски, Елена кричала и плакала вместе с ней: «Мы девочки, это нормально. Поистерим, пошумим, и станет легче».
И решение о трансплантации костного мозга принимали вместе. Боялись, искали донора, когда подошел старший сын - брат Киры, танцевали от радости. Пересадку сделали 31 января, и вот уже почти 3 месяца Елена каждый день ездит к дочери в больницу. Кормит с ложечки, если из-за стоматита и язв во рту Кира не может есть твердую пищу. Водит, поддерживая по палате, если от слабости и низких лейкоцитов Кира не может встать на ноги. И язвы заживают, и лейкоциты приходят в норму.
Впрочем, было в этой бесконечной гонке со смертью на опережение событие, когда Елена и Кира были безоговорочно счастливы. В августе, как раз после 7 курсов химиотерапии и перед трансплантацией костного мозга, Кира вышла замуж. Это был роман, начавшийся еще в школе, он – на год старше, она самая красивая в классе. В общем, все, как полагается. Спустя шесть лет они поженились.
«Мы справимся, мама?» - снова спросила Кира в день свадьбы. «Мы – да».
Помогите тем, кого еще можно спасти
Помогать легко: подпишитесь на наш канал