Я очень долго злилась на папу за то, что он пил.
Я считала, что алкоголь - это слабость, и пьют те, кто выбирает пить.
А надо просто взять - и выбрать не пить.
Жизнь без алкоголя прекрасна, полна детского смеха и уважения любимых людей. Как ее можно променять на бутылку?
Подруга познакомила меня со старшим братом. Его звали Павел, и он три года как завязал.
Такие люди, как Павел, лишний раз подверждали мою теорию про слабость: если человек захочет - он бросит.
А если не хочет, то не надо подменять понятий и говорить вместо "не хочу" - "не могу".
Можешь. Ты можешь. Просто это сложно. А ты не готов стараться.
Я злилась. На себя, на папу, на алкоголь.
Мы были на даче у той моей подруги.
Много народу, суета, шашлыки.
Павел жарил овощи на мангале и много шутил с гостями. Я им любовалась, сидя на садовых качелях, укутанная в плед.
Он выглядел счастливым, и ничто не выдавало в нем сложное прошлое.
Я вспомнила фразу о том, что мы ничего не знаем о других людях, и домысливать что-то о других - глупо.
Внутри самого улыбчивого человека возможно прямо сейчас идет сложнейшая битва, а мы этого даже не подозреваем.
- Сложно не пить, Паш? - спросила я кивнув на лимонад, когда мы остались с ним вдвоём у костра.
- Конкретно сейчас? Или вообще?
- Вообще.
- Последние три года я не пью - и это самые сложные три года в моей жизни. Вот ты сидела когда-нибудь на диете?
- Постоянно.
- Сложно не есть?
- Очень.
- Вот. Не пить также, только помножь это на отвратительное самочувствие, тахикардию и понимание, что эта безалкогольная диета - на всю жизнь, а не на 21 день.
- Ну вот ты же справился!
- Мне помогли. Меня учили жить без алкоголя. Не бывает бывших алкоголиков. Бывают алкоголики, которые не пьют уже, скажем, три года.
- Ты и сейчас чувствуешь себя алкоголиком?
- Конечно. Я всегда хочу выпить. Я алкоголик, тут ничего не попишешь.
Пойми: алкоголиков не учат не пить вообще. Их учат не пить сегодня. Не надо клясться, что ты никогда в жизни больше ни капли в рот, и в грудь себя бить не надо. Пообещай себе чистый четверг. Если справишься, добавишь пятницу. Потом еще день, и ещё...
Человека не учат бороться с проблемой, его учат с ней жить.
Не тратить энергию на сопротивление желанию выпить. Сконцентрироваться на чем-то важном, что поможет прожить день без алкоголя.
С алкоголиками, с ними же прорва терпения нужна, как с детьми, делающими первые шаги. Только эти половозрелые дяденьки делают первые шаги в трезвость.
И упасть могут, и сдаться, и психануть.
Дети обычно влохновляют и умиляют. А взрослый пьянчуга вызывает только брезгливость.
- Почему ты смог?
- У моего отца, вытаскивающего меня из притонов и каталажек, было два инсульта из-за меня. После второго он три дня лежал в реанимации, выкарабкивался тяжело. Я понял, что я - растянутый во времени и алкоголе убийца своего отца. Я там, в больнице, под дверями реанимации, где умирал отец, прожил свою первую среду без алкоголя. Там тупо негде было взять. Потом четверг. Потом пятницу. В субботу отцу получше стало, в палату перевели. А я не смог ему даже попить дать - у меня от ломки так руки тряслись, что я все расплёскивал. Я запомнил гранатовый сок на его простынях. Как будто кровь...
Тот разговор с Пашей помог мне многое понять. И многих простить. Даже тех, кто прощения не просил.
В последний раз я вспоминала его, когда ездила в клинику лечебного голодания.
Я там не ела всего 10 дней, но постоянно думала о еде. Это была честная ломка, хотя меня активно нянчили врачи и всячески помогали пережить этот период.
Плюс я знала, что скоро голод закончится, и я вернусь в армию едоков.
На лекции о том, как выходить из голода, я шутила, что меня не надо заново учить жевать, я не забыла, просто покажите, где ближайшая пиццерия.
Те 10 дней дались мне очень сложно.
Думаю, не пить - еще сложнее, чем не есть. Тем более, если хочешь бросить навсегда....
Знаете, к чему я веду?
Я за эти три недели самоизоляции я
поняла, что у меня сильная зависимость от свободы.
Мне все время хочется на улицу, даже в плохую погоду, в пургу и в ливень.
У меня самая настоящая ломка.
Иногда мне прям физически плохо без воздуха и свободы.
Я хочу не столько гулять, сколько знать, что сама могу решать, когда мне гулять, когда нет.
Чувствую себя так, будто у меня отобрали то, чем я очень дорожила, но не берегла, потому что не подозревала, что это в принципе можно отобрать.
Может, я не очень подходящую аналогию привела с зависимостью от алкоголя, но я хочу поделиться лайфхаком.
Знаете, я не думаю о том, как прожить месяц самоизоляции. И уж тем более не думаю о том, что будет, если этот режим продлят.
Я думаю о... вторнике. О том, как я проживу мой конкретный вторник.
Чем буду заниматься с детьми. Что приготовлю на обед. Когда напишу новый рассказ для книги. Как скоро почищу клетку попугаю.
Я ставлю себе понятные будничные (не марафонские!) планы, выполняю их и вечером радуюсь, что мой вторник был небесполезным, и теперь можно смело думать о среде.
Какая она будет, моя новая среда?
Мне так проще справляться с ломкой.
Каждый вечер перед сном я, засыпая, радуюсь тому, что сегодня весь мир стал на целый вторник ближе к свободе...
