«Французы не понимали значения танков», «Французы собирались поддерживать пехоту танками, а вот немцы сделали ставку на самостоятельные подвижные соединения» — такие представления прочно укоренились у любителей военной истории о положении подвижных войск в начале Второй Мировой. Но если посмотреть на сухие цифры, то оказывается, что у французов было аж два типа танковых дивизий и общее количество их не сильно уступало немецким. Кроме того, у французов имелись кавалерийские дивизии и моторизованные дивизии. Тем не менее, остановить удар немецких танков им не удалось. Попробуем разобраться в том, что же из себя представляли подвижные соединения и чего им не хватало для успеха.
Французские кавалерийские дивизии. Divisions Légères de Cavalerie (DLC)
Франция после Первой Мировой рассматривалась в мире, как лидер в области вооружений и, в частности, танков. Это и понятно. Если британцы из-за бюджетных ограничений фактически расформировали сухопутную армию, а оставшиеся части представляли из себя силы для поддержания порядка в колониях, то французская армия, несмотря на все трудности, оставалась самой крупной и мощной армией в Европе. Если британцы потеряли почти весь танковый парк, то у французов осталось множество танков Рено. Но это же определяло и возможности тогдашних танковых сил. С Рено FT не было и речи о действиях в глубине обороны. Танки могли лишь поддерживать пехоту, соответственно, они имелись в танковых батальонах, не более. Проекты чего-то большего были, однако они разбивались о “денег нет”. С окончанием постройки Линии Мажино (насколько строительство укреплений вообще может быть закончено) и появление Гитлера у власти, а заодно и постепенного выхода Франции из депрессии, встал вопрос о формировании подвижных соединений. Было сделано несколько подходов к снаряду, при чём альтернативные проекты претворялись в жизнь параллельно. Многочисленные реорганизации кавалерии привели к созданию весьма странных соединений под названием “кавалерийская дивизия”(Divisions Légères de Cavalerie).
Вопреки названию, они имели только два полка на лошадях, составлявших кавалерийскую бригаду. Ещё один драгунский полк (The Régiment de Dragons Portés, RDP), “автопулемётный полк” (Régiment d'Autos-Mitrailleuses, RAM) и тылы были моторизованы. Моторизованный драгунский полк и автопулемётный полк составляли лёгкую механизированную бригаду (Brigade Légère Mécanique, BLM). RAM, вопреки названию, состоял из двух групп эскадронов. Каждая такая группа состояла из мотоциклетного эскадрона и автопулемётного эскадрона.
Причём в одной группе эскадрон оснащался броневиками Панар 178, а в другой - танками.
По факту в 1940 в «танковом» эскадроне были танки Н39.
Остальные полки тянули лишь на усиленные батальоны, что, впрочем, соответствовало кавалерийской традиции. Тылы были моторизованы лишь частично. Моторизованный драгунский полк теоретически должен был оснащаться полугусеничными автомобилями Кегресс, однако на деле при мобилизации лишь их первые батальоны (по размерам соответствовали скорее ротам) оснащались ими, вторые батальоны использовали грузовики.
Смешанный разведывательный эскадрон в составе каждого полка имел по два взвода на мотоциклах и два взвода на лёгких танках AMR 33.
Всего в дивизии из бронетехники имелось 15 Н39, 16 “Панаров”, 23 AMR-33 или чуть более поздней модификации AMR-35.
Для полного достижения хаоса в организации кавалерийские дивизии включали в себя и авиационный компонент в виде авиаэскадрильи. При этом оснащаться они должны были вовсе не какими-нибудь кукурузниками, а вполне приличными Mureaux 117
или даже Potez 63.11
Правда, получили эскадрильи только 1, 2 и 5 кавалерийские дивизии.
Артиллерия была представлена артиллерийским полком (The Régiment d'Artillerie (RA)). Полк состоял из батальона с 12 75 мм пушками и 12 105 мм гаубицами, а также противотанковой батареи с 8 47 противотанковыми пушками. Полк был моторизован, средствами тяги были полугусеничные автомобили Citroën P 17.
Зенитная артиллерия была представлен батареей автоматических 25 мм пушек, также моторизованных. Впрочем, лишь 1 и 5 кд их получили.
Таким образом, дивизия представляла из себя удивительный конгломерат частей с различной степенью подвижности, что особенно удивительно при её малой численности. Сыграть большую роль такие соединения не могли и не сыграли.
Примечательно, что в 1939 году в СССР тоже создавали мотокавалерийские дивизии, одна из них даже уехала на Финскую войну. Но от странного сочетания моторизованного тыла и бойцов на лошадках у нас тоже достаточно быстро отказались.
До сентября 1939 имелось три кавалерийских дивизии. Во время «странной войны» «внезапно» выяснилось, что места для действий между Линией Мажино и Линией Зигфрида у дивизий нет. А обилие лошадей делает их уязвимыми от авиации. Было решено облегчить дивизии, заодно сформировав новые. К маю 1940 имелось уже 5 кавалерийских дивизий и их главной задачей было прикрытие развёртывания действиями в Арденнах. Таким образом, им пришлось встретится с основными силами немецкого удара, после войны названного «ударом серпа». Впрочем, так как задачи остановить немцев не ставилось, роль их свелась к арьергардным боям и,несмотря на отдельные жаркие схватки, удар не стал ударом по определённой части коня для кавалерийской дивизии. Но и решающей роли сыграть они не смогли.
Моторизованные дивизии (Division Infanterie Motorisée)
Немного менее экзотическим видом соединений, чем кавалерийские дивизии, были моторизованные дивизии.
Казалось бы, достаточно очевидная идея: подвижную дивизию из пехотной можно создать, полностью заменив транспорт на автомобили и тягачи, а пехоту вместо пеших маршей также посадить хотя бы на грузовики (лучше, но существенно дороже на БТРы). Французам сделать это было куда проще, благо автомобилей строилось в 1930-е у них в разы больше, чем в Германии, имелось несколько моделей достаточно удачных полугусеничных тягачей. Однако если немцы достаточно быстро сообразили неудобства частично моторизованных дивизий, то у французов вышло нечто очень странное. Теоретически считалось, что отсутствие постоянно приданного автотранспорта позволит сэкономить автомобили, а «когда надо» армия выделить автомобили и дивизию быстренько погрузят и перевезут куда надо. На практике в хаосе 1940 года все эти теоретические построения рухнули.
Дивизия сохранила 3 полка, как у пехотной дивизии, дивизионная артиллерия была полностью моторизована, но лошади не пропали полностью. Они использовались в одной из двух транспортных рот и для перевозки тяжёлого вооружения.
Полностью моторизованным был разведывательный батальон. Он состоял из двух мотоциклетных эскадронов и 2 эскадронов бронетехники. Один оснащался разведывательными автопулемётами, т.е. бронемашинами (AutoMitrailleuses de Découverte), другой - разведывательными машинами, под которыми могли пониматься и танки и достаточно старые бронеавтомобили AMR Schneider P 16.
По факту различные дивизии имели от 8-ми бронеавтомобилей в 5 моторизованной дивизии до 13-ти в 3 моторизованной дивизии. 9 моторизованная дивизия уже получила Н-39, а 25 моторизованная дивизия- Н-35.
Всего разведбат имел 24 лёгких, 12 станковых пулемёта, два 60 мм миномёта и от 3-х до 6-ти 25 мм противотанковых пушек. Для сравнения, числившийся моторизованным пехотный батальон имел 33 лёгких и 12 станковых пулемёта, три 60 мм миномёта, два 81 мм миномёта и две 25 мм противотанковые пушки.
Артиллерия представлялась артиллерийским полком (Régiment d'Artillerie Divisionnaire ) и тяжёлым артиллерийским полком (Régiment d'Artillerie Lourde Divisionnaire). Артиллерийский полк состоял из 3 групп по 12 пушек 75 мм, а тяжёлый артиллерийский полк - из двух групп, одна с 105 мм гаубицами, другая - со 155 мм гаубицами. Оба полка были моторизованы. Тягачами были Unic P107 BU и Laffly S15T.
Кроме того, имелась одна рота 47 мм противотанковых пушек, которые буксировались Laffly W15T.
Предполагалось, что для стратегических передвижений будут придаваться по 3 группы транспортировки персонала (Groupes de Transport de Personnel (GTP)). Каждая состояла из 4 рот, причём в одной роте имелось от 80 до 100 обычных грузовиков, в другой от 80 до 100 оборудованных для перевозки лошадей, ещё две включали по 160-200 автобусов для перевозки пехоты. Таким образом, французы получили не столько моторизованную, сколько подготовленную к перевозке пехотную дивизию. Стоит вспомнить аналогичные “подвижные” дивизии итальянцев. Вполне понятно, что и французские и итальянские дивизии особой славы не снискали.
Танковые дивизии резерва (Division Cuirassée de Réserve)
Наконец, перейдём к французским танковым дивизиям. Хотя речь идёт у нас о создании самостоятельных соединений, с танковыми дивизиями резерва не всё так просто.
В 1934 году де Голль выступил с проектом создания добровольческой армии в 100 000 человек численность с лёгкой и 6 линейными дивизиями. Она должна была не заменить, а дополнить призывную армию.
Линейная дивизия должна была состоять из тяжёлой танковой бригады, моторизованной бригады, артиллерийской бригады и частей обеспечения. В тяжёлой танковой бригаде должен был быть тяжёлый танковый полк, средний танковый полк и легкотанковый батальон для разведки. Каждый из танковых полков - по 2 батальона. В моторизованной бригаде - 2 полка по 2 батальона и егерский батальон (Chasseurs). Итого 5 танковых батальонов и 6 пехотных + Chasseurs + разведывательный батальон вне бригад. Таким образом, у де Голля соотношение танковых и мотопехотных батальонов было близко к 1:1, даже несколько в пользу пехоты. Артиллерия была представлена артиллерийской бригадой в составе 2 полков: пушечного и гаубичного.
Время для проекта было выбрано достаточно удачное, так как во Франции как раз решали, что делать с хроническим отставанием от Германии в мобилизационном ресурсе: переходить к профессиональной армии, хотя бы частично, как предлагал де Голль или увеличивать сроки службы в призывной.
Но были ли нюансы. Наличие мощного профессионального ядра в армии традиционно приводило в ужас левых (ну как «левых»? фактически, всех, кто левее монархистов да бонапартистов), боявшихся, что танки под звуки музыки «Лебединого озера» прогрохочут по Елисейским полям и какой-нибудь де Голль станет главой Франции. В общем, не того они боялись, совсем не того. Но так или иначе, создание армии по лекалам де Голля наталкивалось на политические препятствия и не могло быть осуществлено. Даже более узкие планы создания танковой дивизии претворялись в жизнь с изрядным трудом, хотя и имели сторонников среди генералитета.
Лишь в феврале 1938 году организуется опытное соединение. Оно состоит всего из 2 егерских батальонов и целых 3 батальонах на тяжёлых В1/В1bis, а также батальона на более лёгких D2. Из артиллерии в его состав входит только одна группа, т.е., перевода в привычный масштаб. дивизион. В 1938 танковая дивизия должна была иметь две смешанные бригады, т.е. бригады с полками на тяжёлых и средних танках. Но генерал Héring, активно поддерживавший идею создания танковых соединений, выступал за организацию из боевых групп. Каждая боевая группа должна была состоять из двух танковых батальонов, мотопехотного батальона, разведроты, роты связи, сапёрной роты, противотанковой батареи и батареи ПВО. Единственной частью, не распределяемой между боевыми группами должен был стать артполк из 36 орудий. Однако, лишь в 1939 году танковые дивизии начали формироваться. При этом они получили название Division Cuirassée de Réserve (DCR). Возможно, такой выбор названия связан с желанием отличать от тех дивизий, что предлагал де Голль, тем более, что задачей их было действительно служить резервом. Предполагалось, что дивизия будет действовать в составе армейского корпуса. Соответственно, много пехоты ей не нужно, «в случае чего» она будет действовать совместно с пехотой и другими частями из этого корпуса. Задачи тоже ставились довольно узкие — служить подвижным резервом корпуса, наносить контрудары, в наступлении вести за собой корпус. В связи с этим их структура была далека от обычной для подвижных соединений.
Дивизия включала в себя две полубригады (в годы Великой Франузской революции это название сменило полк в номенклатуре французской армии, по сути, полубригада это "революционное" название полка). Одна - тяжёлая, на В1/В1bis, другая - на лёгких танках.
Первые 3 дивизии, которые должны были быть готовы к весне 1940 года, получили достаточно скоростные Н-39, лишь аврально формировавшаяся уже в мае 1940 имела R-35. Полубригады состояли из 2-х танковых батальонов (Bataillon de Chars de Combat (BCC) ). Батальоны состояли из 3 рот. Различие между батальоном на В1 и Н-39 было в том, что в роте тяжёлых танков командирского В1 было 3 взвода по 3 танка, а в роте лёгких танков имелся дополнительный взвод. Кроме того, в батальоне на В1 был командирский В1 и 3 резервных танка, а в батальоне на Н-39 резервных танков было 6. Итого имелось 34 В1 и 45 Н-39 в полубригаде, т.е. 168 танков в дивизии - довольно много по меркам середины и конца войны, но сильно меньше, чем в немецких тд 1940 года. На деле в 4 DCR имелось даже 5 батальонов (один на неплохих, но крайне ненадёжных D2), а Н-39 в ней же заменяли R-35. В ходе боевых действий число ВСС в ней возросло аж до 5, не считая приданного разведбата на “Панарах”. Управлять такой махиной командовавшему ей де Голлю, вероятно, было очень сложно, тем более, что его дивизия пошла в бой ещё не будучи полностью сформированной.
Пехота была представлена всего одним егерским батальоном (Battalion de Chasseurs Portés (BCP) ). В батальоне должен был быть взвод разведывательных танков или бронеавтомобилей AutoMitrailleuse de Reconnaissance (AMR), правда, это так и осталось планами. Кроме него в батальоне имелась рота мотоциклистов, две стрелковые роты и рота поддержки. Последняя представляла из себя два взвода пулемётов, миномётный взвод и 3 противотанковых взвода. Пулемётный взвод имел 3 отделения с 4 станковыми пулемётами (расчёт - 5 человек). Миномётный взвод имел 3 отделения с командным звеном и двумя 81 мм миномётами (расчёт - 7 человек) каждый. Противотанковый взвод имел одну 25 мм противотанковую пушку (расчёт - 8 человек). Взводу полагалось аж 3 тягача. Дополнительно рота поддержки имела командный взвод. Итого, поддерживающая рота имела 9 взводов и дюжину тягачей с 8 станковыми пулемётами, два 81 мм миномётами и 9-ю 25 мм противотанковыми пушками. Всего механизированный егерский батальон должен был иметь 5 разведывательных танков или бронемашин, 64 лёгких пулемёта, 44 стрелков ружейных гранат, 8 станковых пулемётов, 3 60 мм миномёта, 2 81 мм миномёта и 8 противотанковых пушек. Для сравнения, обычный пехотный батальон имел 36 лёгких пулемётов, 48 стрелков ружейных гранат, 16 станковых пулемётов, три 60 мм миномётов, два 81 мм миномёта и две 25 мм противотанковых пушки. Т.е. егерский батальон имел, как минимум, сравнимую огневую мощь и явно превосходил в противотанковом отношении. Однако, ему пришлось бы очень сильно растянуться даже чтобы занять фронт, на котором наступают танки. На прикрытие флангов и резервы не оставалось бы ничего. Таким образом, дивизия остро страдала от нехватки пехоты.
Артиллерия была представлена артиллерийским полком, в котором должно было быть две группы (дивизиона) по 12 105 мм гаубиц. На самом деле войну 1 DCR встретила с 36 гаубицами, а формирующаяся 4 DCR имела 24 75 мм пушки. Кроме того, имелось восемь 47 мм ПТО в противотанковом дивизионе. Сравнивая с немецкой тд, приходится отметить, что артполк относительно мал. Опять же, это было бы не беда, компенсируйся слабость отдельной дивизии их количеством. Но по факту немцы имели подавляющее превосходство и в количестве тд и в силе отдельной тд. ПТО же была хилой в количественном отношении. Что могли сделать 8 или даже 16 ПТ-пушек против махины в три сотни танков?
Кроме артиллерии полевой имелась ещё и батарей из шести 25 мм зенитных орудий. Конечно, прикрыть что-то кроме КП она тоже не могла. При налётах Люфтваффе танкистам оставалось страдать.
Задачами для французской танковой дивизии были: прорывать слабый фронт противника, развивать успех в глубину, действовать на флангах, проводить контрудары по вражеским механизированным частям.
Давая общую оценку, приходится отметить большую несбалансированность. Танков было мало, но пехоты и артиллерии - ещё меньше. Подготовить атаку 24 гаубицами было достаточно трудно, но даже если атака успешна, то кто закрепит успех? Кто будет прикрывать фланги? У немцев хотя бы второе могли взять на себя моторизованные дивизии. У французов же моторизованные дивизии были неполноценными в плане подвижности и их было мало.
Впрочем, на все эти вопросы у французов имелись ответы. Так как дивизия должна была действовать в составе армейского корпуса, то её поддержит пехота этого корпуса, а также артиллерия. В случае выхода за пределы действия артиллерии танковую дивизию поддержит авиация.
Как показала практика, ответы эти оказались неудовлетворительными. Во-первых, все, кому пришлось организовывать действие танков и не обученной вместе с ними пехотой, столкнулись с непониманием пехотой особенностей тактики механизированных войск. От этого страдали наши в Зимней войне, немцы в 1942-1945 годах. Во-вторых действие в составе армейского корпуса, фактически лишало возможности применить DCR, как самостоятельное подвижное соединение. Наконец, сплошь и рядом пехоты, которая могла бы поддержать DCR просто не оказывалось и танкам приходилась биться одновременно и с пехотой и артиллерией и танками противника. Надежды же на замену артиллерии авиацией, в целом, были беспочвенны для всех стран. Слишком уж много "если" должно совпасть, чтобы авиация сумела не дополнить, а именно заменить артиллерию. Погода, противодействие противника, необходимость концентрировать авиацию на другом направлении - всё это могло легко сорвать поддержку. Но для французов надежды на авиацию особенно удивительны, так как именно у них связь между родами войск страдала особенно сильно, а применение авиации, да и просто размеры были больным местом армии Третьей Республики.
Неудивительно, что особой славы в войне DCR не снискал, чего нельзя сказать об ещё одном типе танковых дивизий- DLM!
DLM - кавалерия, которая была танковыми войсками.
Вот мы и добрались до механизированной “лёгкой” дивизии. Возможно, читатели недоумевают, отчего рассказ о самой первом типе по времени формирования дивизии оказался последним. Но также возможно, что читатели уже заметили какую-то логику в моём повествовании (и я её придерживался). Если “кавалерийские” дивизии на ⅔ на лошадках, на треть на авто и бронетранспортёрах и ещё чуть-чуть на самолётах представляли собой лютую наркоманию, “моторизованные” дивизии, частью идущие пешком, частью перемещающиеся тоже на лошадках чуть более разумны, а танковые дивизии почти без пехоты, сапёр и разведки (Разведбат - это не суслик. Вы его видели? А его и нет!) уже на что-то похожи, то DLM получились очень даже ничего. Правда, путь к ним был тернист, а в итоге французов поразила англо-саксонская болезнь под названием “слишком мало, слишком поздно”, но обо всём по порядку.
Когда говорят о танковых войсках применительно к СССР, то в не очень серьёзной литературе любят противостоять прогрессивных технократов вроде Тухачевского и прочих репрессированных дуракам-кавалеристам, которые не понимали ничего в танковых войсках и потому ратовали за своих отсталых лошадок.
В более серьёзной литературе поднимается вопрос кавалерийского прошлого многих танковых генералов что Красной Армии, что Вермахта. Во Франции же всё было ещё необычнее. Там танковые войска выросли из кавалерии.
Вероятно, это связано и с тем, что в Первой Мировой у кавалерии не было своих Дона и Замостья, где бы тлели кости врагов. Было ясно, что надо что-то менять. При этом бэкграунд в виде мощных танковых частей уже был. Автомобильная промышленность в Франции тоже была крайне сильна. Грубо говоря, если Германия ездила, в лучшем случае, на мотоциклах, то Франция пересела на автомобили. Во всяком случае, в той мере, в какой это возможно для всех стран мира в то время за исключением США.
Наконец, играла роль и стратегия. До конца 20-х французы планировали наступать вглубь Германии. Но далее начались проблемы. Экономия на армии во Франции давила на стратегов с одной стороны. С другой стороны приходилось считаться с экономическим подъёмом Германии. Французы попали в ситуацию Ржевского из анекдота, после подсчёта средств предложившего сменить купание коней в шампанском на обливание кота пивом.
Испугавшись роста военной мощи Германии (в реальности на конец 20-х эфемерного), французы изменили стратегию и решили в случае войны занять оборонительный рубеж в Бельгии. Но подсчёты говорили, что пехота сделать это не успеет до прихода бошей на тот же рубеж. Эту задачу возложили на кавалерию. Но было понятно, что кавалерийские дивизии, даже усиленные моторизованными и механизированными частями, для этого подходят не очень. Поэтому именно кавалерия выступала авангардом в борьбе за создание танковых дивизий.
В 1932 году (когда танки у немцев были либо фанерные либо ломались через сотню-вторую километров испытаний) именно кавалерия представила механизированное подразделение на манёврах. Это начинание получило поддержку и от командующего кавалерии генерала Флавиньи (Flavigny) и от Начальника Генерального штаба Вейгана.
Однако, первая танковая дивизия была сформирована из 4 кавалерийской дивизии только в июле 1935 года, уже после того, как Германия обзавелась первой танковой дивизией. Французская дивизия получила название Division Légère Mécanique - механизированная лёгкая дивизия. Что значит “лёгкая” не очень ясно, есть как минимум, две версии. Первая - что это из-за подвижности. Вторая - чтобы не путать аббревиатуру с оной у марокканской дивизии (DM).
Изначально дивизия имела разведывательный полк с 2 мотоциклетными и 2 эскадронами бронеавтомобилей (AMR), боевую бригаду из 2 полков (каждый из 2 эскадронов танков и двух эскадронов разведывательных машин или танков) и, наконец, моторизованной бригады из 2 драгунских моторизованных полков по 2 батальона каждый. При этом один полк должен был получить вездеходы, а другой - обычные автомобили. Кроме этого, предполагался артиллерийский полк. Таким образом, дивизия, если учесть относительно небольшой численный состав танковых батальонов у французов, должна была иметь небольшую ударную мощь. Зато у неё было достаточно много пехоты для поддержки танков. Наконец, в отличие от DCR. у неё уже изначально были разведывательные подразделения.
Если говорить про матчасть, то оснащать дивизию предполагалось лучшим французским танком - Сомуа (Somua) S-35. но традиционной бедой французской армии был медленный выпуск техники. Так что вместо S-35 долгое время использовали Гочкис (Hotchkiss) H-35.
Формирование дивизии шло медленно, а структура в это время подвергалась модификации. Моторизованная бригада ужалась до одного полка из 3 батальонов, зато оснащённого вездеходами ( Lorraine или Laffly).
AMR перешли в моторизованный драгунский полк. Сомуа постепенно поступали в танковые батальоны, но замена Гочкиссов проходила медленно Зато разведывательный полк получил “Панары”.
Интересно, что Флавиньи вскоре принял командование над 1 DLM. В 1937 начала формироваться 2-я DLM на базе 5 кавалерийской дивизии. 3 DLM была сформирована уже во время “Странной войны” в 1940 году. Но к тому времени французы уже обеспокоились значительным отставанием в количестве подвижных соединений от немцев. Генерал Бийот (Billotte), командующий 1 Группой Армий направил Гамелену письмо, в котором выразил обеспокоенность успехами немецких танковых дивизий в Польше и, на этом фоне, отставанием в количестве танковых дивизий у французов (две DLM и одна DCR) от немцев. Генерал оценивал танковые войска немцев в 2000 танков (более-менее верная оценка) и 5 танковых дивизий (на самом деле уже в Польше имелось 7 танковых дивизий и ещё 4 лёгкие дивизии, а в начале 1940 танковых дивизий стало 10 и это не считая моторизованных дивизий). В итоге французы начали формировать танковые дивизии, но было уже поздно. До мая было готово по 3 DCM и DCR. Ещё по одной формировались. Правда, 4 DLM должна была быть сформирована лишь 1 июля и готовившиеся для неё подразделения были приданы другим соединениям. И тем не менее, французы отчаянно отставали.
На 1940 год дивизия имела следующий вид (на примере 3 DLM, структура дивизий несколько отличалась).
Дивизия имела две бригады. Одна состояла из двух “кирасирских” полков. Лошадей в ней не было, один батальон был на Сомуа, другой на Гочкиссах. Каждому была придан эскадрон из 12 противотанковых пушек 25 мм. Другая бригада имела также два полка. Один - разведывательный, на бронеавтомобилях Панар Р-178 (48 штук).
Второй полк этой бригады составляла действительно механизированная пехота. Имелось три батальона. Каждый - из 5 эскадронов. 1 - эскадрон AutoMitrailleuse de Reconnaissance (AMR) , т.е. разведывательных танков или бронемашин. Изначально это были лёгкие танки AMR 33/35, однако в 3 DLM они были заменены Н-39, как и в обычных танковых батальонах. Эскадрон имел один командирский танк, 4 взвода по 5 танков и 2 танка в резерве.
Ещё один эскадрон - мотоциклетный. 4 взвода. Каждый взвод имел командное отделение из 6 человек (с одним стрелком-метателем ружейных гранат) и два боевых отделения из 10 человек с двумя ручными пулемётами и стрелком-метателем ружейных гранат. Кроме этих отделений каждый эскадрон имел 60 мм миномёт (4 человека расчёта на 2 мотоциклах с коляской) и командный взвод от 30 до 40 человек на 2 грузовиках, 4 пикапах и 2 машинах.
Ещё два стрелковых эскадрона состояли из 3 боевых взводов и пулемётного взвода. Боевой взвод имел 4 вездехода Laffly S20 TL с командным отделением из 7 человек (с одним метателем ружейных гранат) и 3 боевых отделений по 10 человек с 2 ручными пулемётами и 2 метателями ружейных гранат. Второй ручной пулемёт был установлен на грузовике, но мог быть снят для увеличения огневой мощи отделения. Пулемётный взвод имел 3 вездехода Laffly S20 TL с 4-мя станковыми пулемётами (расчёт - 5 человек) и командное отделение из 8 человек. В дополнении к ним, стрелковый эскадрон имел 60 мм миномёт (7 человек на всё таком же вездеходе Laffly S20 TL) и командный взвод на 5 вездеходах. Всего в стрелковом эскадроне имелось примерно 200 человек с 21 вездеходами, 18 лёгкими пулемётами, 12 метателей ружейных гранат, 4 станковых пулемёта и 60 мм гранатомёт.
Эскадрон поддержки (Mitrailleuses et Engins) состоял из 2 пулемётных взводов,миномётного взвода и противотанковый взвод. Миномётный взвод был таким же, как и в стрелковом эскадроне, но с 3 автомобилями и с 4 станковыми пулемётами каждый. Миномётный взвод имел 5 автомобилей с командным отделением и 2 группы по 2 81 миномёта с расчётом в 7 человек. Противотанковый взвод имел 2 группы с 2 автомобилями и с 25 противотанковой пушки (расчёт 8 человек). Противотанковый взвод имел 4 грузовика и 2 пикапа. В дополнении к этим взводам, поддерживающий взвод имел 4 грузовика. Итого поддерживающий эскадрон имел 19 грузовиков, 8 станковых пулемётов, 4 81 миномёта и 4 25 мм орудия.
В итоге механизированный батальон имел 23 танка AMR, 52 лёгких пулемёта, 36 метателей ружейных гранат, 16 станковых пулемётов, 3 60 мм миномёта, 4 81 мм миномёта, 4 противотанковые 25 мм пушки. Для сравнения, батальон пехотной дивизии имел 36 лёгких пулемёта, 48 метателей ружейных гранат, 16 станковых пулемётов, 3 60 мм миномёта, 2 81 мм миномёта и 2 25 мм противотанковых пушки. Т.е. в огневом отношении батальон DLM был очень силён и вполне сравним с пехотным батальоном немецкой танковой дивизии. Правда, в тд имелось 4 батальона, а не 3, как в DLM.
Танковый полк состоял из 4 эскадронов. Два эскадрона лёгких танков (Гочкисс) с одним командным танком, 4 взвода по 5 танков и 2 танка в резерве. Два эскадрона на “Сомуа” имели ту же структуру. Эскадроны были сведены в группы по типам танков. Командир каждой группы имел по командирскому танку. Кроме того, командир полка имел командирский танк. Итого имелось по 48 танков Сомуа и 47 Гочкис. Таким образом, всего в дивизии имелось 2*95 =190 танков в танковых полках и ещё 69 танков в разведывательных частях. Итого 259 танков - вполне прилично по числу, тем более, что всё это были пушечные танки с противоснарядным бронированием. Правда, лишь командиры взводов получили Гочкисы с относительно длинноствольной пушкой, но и её бронебойности едва хватало для борьбы в немецкими танками. Остальные танки могли поразить немецкие танки лишь на малой дистанции, углах обстрела, близких к нормали и не в лоб. У Сомуа таких проблем не имелось, но французские танки сильно уступали по обзорности и страдали от загруженности командира экипажа. К тому же лишь командиры взводов имели радиостанции. Установленная у них радиостанция ER29 имел радиус действия в 5 км (для сравнения, у немцев указывалось вообще 2-3 км, правда, видимо, в реальности связь действовала и на большей дистанции). При этом частоты радио у французских танков отличались от частот ER40, которой оснащались моторизованные драгуны и артиллерийские части DLM.
Разведывательный полк (Régiment de Découverte (RD) )состоял из 4 эскадронов:
2 эскадрона бронемашин на Панарах с 1 командирским и 4 взводами по 5 бронемашин в каждом и ещё 2 в резерве.
2 эскадрона мотоциклистов с 4 взводами каждый. Каждый взвод имел командное отделение из 6 человек (с 1 метателем ружейных гранат и двумя боевыми отделениями по 10 человек с двумя ручными пулемётами и ещё одним метателем ружейных гранат. В качестве транспорта они использовали 13 мотоциклов с колясками (один на 2 человека). В дополнении к 4 отделениями, каждый эскадрон имел 60 мм миномёт (4 человека расчёта) и 2 мотоцикла с колясками и командный взвод в 30-40 человек на 2 грузовиках, 4 пикапах и 2 автомобилях.
Полк был организован в 2 группы каждая из 1 эскадрона бронемашин и мотоциклетного эскадрона. Командир каждой группы имел броневик. Всего кроме 48 Панаров полк имел 16 ручных пулемётов и 2 60 мм миномёта.
Артиллерийский полк был представлен 2 группами по 12 75 мм пушек и группой из 12 105 мм гаубиц. Таким образом, в артиллерии французская дивизия значительно уступала немецкой дивизии.
Таким образом, DLM была достаточно сбалансирована и имела вполне приличную ударную мощь. Большим плюсом дивизии было обилие вездеходов, что очень выгодно отличало её от немецкой танковой дивизии, где, как правило, лишь рота ездила на полугусеничных бронетранспортёрах. Ещё одна особенность - наличие авиационного компонента в виде эскадрильи. Немцы с Германом “Всё, что летает - моё” Герингом о таком могли даже не мечтать. Впрочем, в реальности взаимодействие немцев с авиацией оказалось куда более действенным, да и артиллерия хронически не успевала к месту сражений, так что проявить себя самолёты-корректировщики французов не смогли.
В июне дивизии подверглись переформированию, напоминающему сведению в боевые группы немецких дивизий конца войны. Фактически, они превратились в усиленные батальоны. но это уже совсем другая история.
Уроки и выводы.
Франция имела прекрасную возможность первой создать самостоятельные подвижные соединения. Но на деле развитие подвижных войск шло довольно очень непоследовательно и трудно. В него вмешивалась политика и традиции сверхцентрализации. Не помогало и наличие двух «ветвей» танковых дивизий. Нельзя сказать, что неудачная структура подвижных соединений было главной причиной поражения, но если бы у 1 DCR была нормальная разведка, возможно, её не застал бы врасплох удар немецких танков при заправке. Если бы у неё же было больше пехоты, танкистам можно было бы отойти за их боевые порядки, когда кончалось топливо. Точно также 2 DCR не была бы так легко разгромлена, если бы танки в обороне были усилены мотопехотой. Если бы у моторизованных дивизий было больше транспорта, их можно было бы быстрее вывести из Бельгии и перебросить к флангу наступающих немцев. С другой стороны, к сожалению, французское командование само растащило войска далеко от действительно главного пункта немецкого наступления. И будь у их распоряжении даже дивизии с идеальной структурой, они не стали бы панацеей.
Автор - Никита Баринов.
В статье использованы материалы сайта http://enpointe.perso.infonie.fr/
Также использована дискуссия на ВИФе: https://vif2ne.org/nvk/forum/0/archive/2703/2703404.htm
Про французскую доктрину и эволюцию подвижных войск очень интересно написано тут: https://libgen.is/book/index.php?md5=6E48AAF7D139846B23DE3EB1A25DAC7A