ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ
На свой шестьдесят шестой день рождения Хугс возвратился домой после работы намного быстрее обычного, но в гораздо худшем настроении.
Жена, которая в этот день привела в порядок их однокомнатную квартирку с небывалым прежде старанием, накрыла праздничный стол, надела нарядное платье и даже украсила комнату несколькими воздушными разноцветными шариками, по лицу своего супруга сразу поняла, что ему не до поздравлений и не до празднования.
— Чем ты так опечален? — спросила она удивленно.
Пекарь Хугс несколько минут безмолвно глядел в окно, а потом нехотя заговорил.
— То-ли у нас все бедняки в городе испарились, то-ли перешли все на белый пшеничный хлеб, то-ли власти поняли, что одним хлебом народ обманут и сыт не будет, или тому есть другая причина.
Жена непонимающе смотрела на Хугса.
— Уволили меня, — буркнул он, — прогнали, заколотили ларек вдоль и поперек строгаными досками и прибили таблицу, гласящую: "ЗАКРЫТО".
— Милый, это не причина для грусти, а особенно в такой день, — подчеркнула жена, — ты ведь еще обязательно найдешь работу.
Она обняла его со спины, но он только отмахнулся.
— Как раз таки и причина, женушка. Поздно мне теперь метаться, куда старика-то примут? Теперь на пенсии наши с тобой будем жить да выживать...
Жена тяжело вздохнула, но Хугс улыбнулся.
— Не хочу огорчать тебя, — он окинул оценивающим взглядом комнату и праздничный стол с различными блюдами. — Ну и проголодался же я!
Старые супруги мирно праздновали. Болтали без умолку, вспоминали день своего знакомства, то, как впервые начали жить вместе и как им обоим казалось, что у них вся жизнь впереди. Долгая, прекрасная, и что вот они, ну точно не проживут ее как всё остальные люди.
Когда вино в бутылке почти закончилось, жена его вдруг расплакалась. И Хугс догадался почему.
— Не плачь, женушка, на всё — высшая воля. Не подарил нам бог ребенка— значит не суждено, значит, другой у него замысел по поводу нас с тобой.
Рано утром Хугс по привычке проснулся в шесть часов, хоть и выключил будильник. Жена его еще крепко спала. Он укрыл ее получше теплым пледом, а сам пошел одеваться.
Наступало солнечное и теплое утро. Ноги старика сами привели его на место прежней работы. Он шел быстро, можно сказать, даже спешил. Бывший пекарь Хугс ожидал увидеть толпу, жаждущую его хлеба, но там было совершенно пусто. Только... Погодите, что это за юноша, который быстрым шагом обошел булочную вокруг и остановился возле приделанной таблички?
Хугс поспешил к нему.
— Молодой человек! — окликнул он его. — Вы пришли за хлебом?
Когда юноша повернулся лицом к Хугсу, старик на мгновение застыл.
До боли знакомым показалось ему это обличье. Крупные веснушки, вздернутый нос... Чистые синие глаза.
— Мальчик, — воскликнул вдруг от радости старик, — а я тебя помню! Это ведь ты несколько лет назад приходил ко мне по хлеб и не успел его получить? Это ведь ты сказал спасибо! Да как же ты вырос! Каким взрослым стал, высоким. — Хугс оглядывал юношу с ног до головы и на глазах у него отчего-то появились слезы. С каждым прожитым годом он становился всё сентиментальнее и сентиментальнее, и никак не мог побороть в себе это чувство.
— Да, это я, мистер Хугс. Меня зовут Ян, — сказал весело парень, и протянул свою руку старику. — У вас довольно неплохая память, — произнес он задорно.
Хугс с чувством пожал ее и в тотчас же с удивлением спросил:
— Что же ты здесь делаешь?
Парень посерьезнел.
— Я не так давно выпустился из детского дома, вот и ищу хоть какую-нибудь подработку. В колледж поступать собираюсь, деньги как-никак нужны... Вспомнил о вас. Тогда мне показалось, что вам был не помешал помощник, но, вижу, что опоздал, — закончил парень, глядя с разочарованием на заколоченный досками ларек.
Мистер Хугс вспоминал их первый разговор и дивился тому, как сильно изменился мальчик, как погрубел его прежний звонкий голос...
— Из детского дома ты сказал? — только сейчас дошло до старика.
— Да, мистер. Отец бросил меня, когда мне было всего два года, а моей матери не стало в тот же вечер, когда я вернулся с хлебом за ваши деньги.
Хугс всё никак не мог найти нужные слова для поддержки. Вот что стало причиной тому, почему мальчик больше не возвращался в булочную... Но какой толк от этих слов? Он весь побледнел, старому пекарю стало так обидно и горько за этого мальчика.
— Знаешь что, мальчик, — беспокойно начал старик. Он так и называл Яна мальчиком, хотя перед ним стоял уже взрослый юноша, повидавший нелегкую жизнь. — А перебирайся-ка ты ко мне с женой жить, — он нервно теребил свои пальцы, и волнующим голосом продолжил говорить: — Мы люди скромные, небогатые, хоромами не владеем, и детьми нас бог обделил. Жена моя против не будет, не волнуйся, она только обрадуется. Понемногу решим твои вопросы: и с поступлением и с работой. Ну, что говоришь, мальчик? — спросил с надеждой Хугс.
— Мистер, вы так добры ко мне! — лицо его снова засияло как прежде.
Затем старик и молодой парень, громко и радостно болтая, вместе пошли домой. Таким образом юноша обрел отца, а Хугс - сына....
Если вам понравился этот рассказ — поставьте палец вверх и подпишитесь на канал. Будем очень благодарны!
Если же вы не читали предыдущую часть, вернитесь к началу статьи, там есть ссылка =)