В жизненных примерах о психотипе жертвы и его преодолении.
Все умрут, а я — останусь
Мы гуляем с детьми вдоль речки. На другом берегу замечена лестница, торчащая из кустов. Всем интересно что это и зачем. От инициативной группы поступает предложение перебраться на тот берег и изучить артефакт. Папа поддерживает. Это мама не поддержала бы, а папа всегда поддержит — он тот ещё авантюрист.
Тут же ребятишки из всякого хлама начинают сооружать переправу. Папа помогает. Только один мальчик не участвует в движняке. Он боится переправы. Мне жаль его, хороший парнишка. Но растёт без отца. Все оценки, которые он даёт миру — это оценки его матери, её мысли и её страхи.
— Если я полезу, — говорит, — то могу упасть и промокну. А вода холодная.
И, вроде бы, он рассуждает как взрослый, но, честно говоря, неприятно слышать такое из уст 8-ми летнего мальчика. Потому что его идея «все умрут, а я — останусь», не более чем попытка оправдать страх. Оправдать, а не перерасти его.
Все лезут на огромную раскидистую иву, представляя будто это Змей Горыныч, а он опять стоит. Даже самый младший полез, пыхтит, карабкается. А этот — стоит с печальными глазами.
— Тебя подсадить? — спрашиваю.
А он молчит. Сажу его на толстый сук в метре от земли. Он вцепился в него и двинуться боится. Все лазят по огромным ветвям, а он — ни жив, ни мёртв. И, вроде, нравится ему, а лезть самому страшно.
— Ладно, хорош, пойдём дальше, — даю команду к завершению древолазного сезона, и все спускаются на землю.
А он опять сидит. Ждёт, когда его снимут. Я не буду его снимать. Встаю рядом и начинаю командовать:
— Ногу — сюда! Ложись на брюхо! Где у тебя брюхо? Вот на него и ложись! Всё, спускай ноги! Руками крепче держись! Вот так, отпускайся…
Парень явно рад, что сам спустился с ветки. Правда куртку немного испачкал, мама будет недовольно. Но, глядя на моих сорванцов, он видит себя принцем: мои вообще все с головы до ног в грязи, у старшего вона уже какая дырень во всю задницу.
Психотип определяется привычкой мышления. Поэтому так нехорошо, когда мальчишка растёт без отца. Все страхи его матери становятся его страхами. Вот так на ровном месте без явных на то причин формируется привычка мышления, которую потом придётся тащить всю жизнь.
Но иногда психотип жертвы формируется на основе сильного события и полученной вследствие этого психотравмы. Привожу в качестве примера ещё одну историю.
Победи овцу
Когда моему старшем исполнилось три года, он воевал с овцой. Была у меня овца, которая почему-то считала, что дети — это существа второго сорта, от которых нужно избавляться. И поэтому, завидев ребёнка, бежала к нему бодаться. А много ли такому карапузу нужно? Однажды она его боднула так, что он, упав, начал её бояться панически. Слёзы, сопли… Всё как обычно.
Для ребёнка это, безусловно, шокирующее событие. На него напало большое мохнатое чудовище и заставило себя бояться. Теперь он умеет бояться и будет это делать каждый раз, когда видит мохнатое чудовище (или того, кто в будущем будет ассоциироваться с ним — хулиган, старослужащий, тёща, начальник).
Я решил ковать железо, не отходя от кассы. Всучил в руки плачущего карапуза палку и заставил снова идти во двор. Любая мать бы, конечно, осудила мои действия. Но какая мать может понять, через что придётся пройти в жизни её сыну?
Овца — страшно, но авторитет отца сильнее. Малыш пошёл, не переставая реветь от страха. Завидев его, овца ринулась в атаку. Сынок тут же включил заднюю, усилив вой. Но мой окрик остановил его. Овца приближалась, а ребёнок выл всё сильнее. Он был явно не готов вступить с ней в схватку. Но когда она оказалась на дистанции удара, я закричал: «Бей!!!», и он ударил, что было сил. Та энергия, что собиралась в нём для бегства, теперь трансформировалась в энергию удара. Он шарахнул овечку по лбу своей дубиной и случилось чудо: овца бросилась бежать. Видели бы вы, как был горд сын своей первой победой, своим первым мужским поступком.
Вспоминая это, я думаю о том, что если бы моего сына воспитывала мать, то она в этой ситуации сделала бы то, что сделала бы любая женщина: изолировала ребёнка от источника угрозы (что логично и даже естественно). Но именно так и формируется психотип жертвы: мы встречаемся с источником страха, а потом учимся избегать его. И чем чаще это делаем, тем больше привыкаем бегать и прятаться. Это тоже способ выживания. Ведь выживать можно по-разному, не так ли?
А какие эпизоды из вашей жизни были связаны с проявлением психотипа жертвы и преодолением его?
Рудияр
Статьи по теме:
Психотип жертвы и психотип охотника: почему одни опускаются, а другие поднимаются
Такая нужная психотравма
Как совершить невозможное, или почему одни добиваются своего, а другие - нет