Начало см. здесь
Начнём мы, как водится, изделека. Прежде всего нам надо разобраться, из чего выросло производящая экономика, сиречь земледелие и скотоводство.
В далёкие-далёкие времена и в солнечной Италии, и в пасмурной Гренландии носил повсюду человек всё имущество своё: обрывок шкуры мамонта вокруг могучей талии, под мышкой каменный топор, а в руке – копьё.
Смех смехом – а ведь, правда. Палеолитические охотники двигались следом за едой – огромными стадами копытных и мамонтов. Коллективы кроманьонцев пребывали в постоянном движении – отстать от стада, означало умереть от голода. В то время охота на мегалофауну преобладала над любым другим занятием – в том числе, собирательством. Конечно, существовали и другие коллективы - презренные пожиратели моллюсков и падали, - но не они определяли историю. Её определяли охотники на мамонтов. Продолжалось это довольно долго: до тех пор, пока мамонтов не перебили всех до единого.
Что есть мамонт в лесотундре? То же что и слон в саванне. Мамонт поддерживает продуктивность экосистемы. Без мамонта, без его навоза, без его могучих ног и бивней, лесотундра стала стремительно превращаться в тайгу, а лесостепь – в пустыню. Произошла глобальная экологическая катастрофа. Вымерли многие виды животных, потерявшие привычные места обитания. И исчезновение ледника здесь не при чём: мамонты и шерститсые носороги пережили четыре таких межледниковых периода. Всему виной – Человек.
Наступили новые времена, более скудные. Но человек опять приспособился, сменив стратегию выживания. Теперь он стал территориальным охотником, переключившись на более мелкое зверьё и пернатую дичь, на рыболовство и собирательство. Появился лук, появились примитивные зернотёрки. Люди стали ходить «дорогами предков», зашифрованными в мифах, - теми дорогами, которые приводили к еде в нужное время и в нужном месте. Этими тропами и сейчас ходят в Австралии аборигены.
В археологии переход к мезолиту означал появление большого числа археологических культур. Раньше как было: археологические культуры палеолита раскинулись на огромных территориях, существовали десятки тысяч лет. В мезолите культуры усохли в размерах и стали более изменчивы. Хочешь жить – умей вертеться…
Путешественники и этнографы не раз поражались удивительной беспечности первобытных охотников. Охотник никогда не делает запасов, немедленно съедая всё, что удаётся добыть. Если удаётся добыть крупного зверя, весь коллектив перемещается к добыче и стремительно поглощает её, пока не останутся одни лишь кости. Когда же есть больше нечего – люди опять встают на дороги предков. Новую добычу может быть, удастся найти через три дня, а может через неделю. Голод, холод, невзгоды переносились с удивительной стойкостью и равнодушием. Когда же какой-нибудь натуралист предлагал часть мяса оставить на потом – охотники на него смотрели с искренним недоумением. Они просто не могли взять в толк, чего хочет от них белый человек.
А между тем, в стратегии выживания мезолитического человека, такое поведение несло высший смысл. Охотник не мог стоять на месте, если хотел жить, – приходилось таскать на себе «всё имущество своё»! Выживали легкоходы, какие уж тут запасы…
Естественно, разные экосистемы предоставляют разные возможности для выживания. Где-то еды больше, где-то меньше. В зависимости от этого размеры охотничьих территорий также отличались. Так случилось, что в мезолите режим наибольшего благоприятствования получили очаги будущих земледельческих цивилизаций. Нас, в первую очередь, интересует Ближний Восток, и его Плодородный полумесяц.
Плодородным полумесяцем историки называют зону, охватывающей с запада, севера и востока Аравийскую пустыню: Левант, Восточная Анатолия, горы Курдистана, горы Загрос в Иране.
Население Плодородного полумесяца стало стремительно расти между 16600-15400 до н.э. [Kate Davison, Pavel Dolukhanov, Graeme R. Sarson, Anvar Shukurov. The role of waterways in the spread of the Neolithic // Journal of Archaeological Science 2006, № 33, 642]. Это видно по числу сезонных стоянок; присваивающая экономика стала настолько изощрённой, что коллективы охотников и собирателей смогли резко сократить свою охотничью территорию. По мере сокращения «путей предков» экологическое давление человека на природу растёт. Среди нескольких сезонных стоянок, которые имел каждый уважающий себя коллектив, выделяется одна: отныне большую часть года люди привязаны именно к ней. Отсюда они совершают свои вылазки – и сюда же возвращаются, нагруженные добычей. Теперь уже невозможно беззаботно бродить дорогами предков, полагаясь на их покровительство. Предки пасуют перед суровой реальностью: периоды между обильными трапезами всё длиннее.
ЗАГОТОВКИ – то волшебное слово, которое привело к смене стратегии выживания. Думай, чтобы выжить, чтобы выжили твои дети. Суши фрукты, собирай орехи и зёрна, копти мясо, или соли, если можешь. Не для того, чтобы тут же набить живот – но для того, чтобы отложить на голодные времена; а они наступят неминуемо, ты знаешь. Не убивай всех коз, как прежде; лучше убей мать, а молодых козлят поймай и приведи на стойбище. Корми их побегами и травой: убьёшь потом, когда деревья начнут терять листву и все козы уйдут на юг. Не ешь молодые, мягкие зёрна, растущие на дальнем лугу: собери их, когда они созреют и спрячь в сухом тёмном месте. Зёрна эти помогут пережить тяжёлые времена, когда с юга приходят горячие ветры, несущие тучи песка.
А что же дальше? Муж мой, зачем забивать всех коз, когда некоторых можно скрестить и получить новых козлят, новое мясо? Жена, к чему ходить на дальний луг, когда часть зёрен по весне можно кинуть в землю рядом с нашим жилищем? Это удобнее и проще.
Одна из ярких предземледельческих культур – натуфийская культура Леванта и Сирии. Её представители уже знали, что такое серп и зернотёрка; строили круглые в плане хижины, зернохранилища. Возможно, умели плести корзины. На натуфийских поселениях массово находят зёрна дикой пшеницы, дикого ячменя, фисташки и жёлуди.
На поселении Шубайка 1 (Shubayqa 1) археологи исследовали содержимое очага. Выяснилось, что натуфийцы выпекали на плоских камнях что-то вроде коржиков. А бражники в пещере Ракефет (Raqefet) варили пиво: его следы найдены в трёх каменных ступах. Солод разминали пестами, нагревали в ступках, затем добавляли дикие дрожжи. Полученную пенную кашицу употребляли по назначению.
На карандаш: рецепт изготовления пива, видимо, появился случайно. Стоило в зерновую яму попасть дождевой или грунтовой воде – и дело пошло. После этого жизнь древних охотников сразу наладилась.
Итак, к 9000 году до н. э. всё было готово для появления первых земледельцев. И они появились. Продолжение см. здесь