Кабинет врачевателя душ напоминал Джудит рабочий кабинет ее матери, когда та работала журналисткой. Стены были покрашены в ненавязчивый бледно-желтый цвет, но потолок отличался от них более насыщенным желтым тоном. Посередине стены у большого широкого окна, наполовину заслоненного нежно-голубыми шторами, расположился уголок психолога: небольшой журнальный столик с кучкой сложенных тетрадей на нем и мягкое кресло с натяжным чехлом ежевично-персикового цвета. На пластмассовом подоконнике — низкие керамические и глиняные горшки с ухоженными цветками. В помещении было просторно и светло, и чувствовалось, что оно было проветрено как минимум час назад.
Все свои письменные принадлежности, психологическую литературу, бумаги и остальные нужные для работы вещи мистер Грей — низкорослый мужчина с умным взглядом, который имел внушительный стаж работы практического психолога — хранил в шкафу и на книжных стеллажах.
Джудит сидела на кресле и боязливо оглядывалась. Наблюдательный психолог уже что-то записывал в свой толстый черный блокнот.
Красивая и молодая женщина, чем-то сильно запуганна и неуверенна в том, правильно ли она поступила, что пришла сюда. Под глазами синяки, значит плохой сон и частые переживания, движения скованы — невозможность расслабиться даже в столь хорошо располагающей к себе обстановке, голос тихий и подавленный, выражение лица унылое, глаза виновато опущены — в жизни этой женщины произошло что-то, что отложило большой отпечаток на ее психику.
Когда психолог Грей не спеша рассказал о себе и о своих достижениях в работе, показал все нужные документы и лицензию, хотя женщина даже не заикалась об этом, он попросил Джудит сделать то же самое, рассказать о себе.
— Меня зовут Джудит. Мне 30 лет. Год назад... — женщина сделала паузу и о чем-то глубоко задумалась. — Мой муж меня преследует, — быстро выпалила она эту фразу.
— Муж преследует?— спросил поправляя полукруглые очки Грей.
— Да, — подтвердила женщина, — мы не живём вместе уже год. Он покинул меня на мой двадцать девятый день рождения.
— Вот как. — мистер Грей что-то внимательно записывал. — Что послужило причиной вашего разрыва?
Джудит молчала.
— Он... Он не сказал.
Грей нахмурился.
— А когда вы поняли, что с его стороны начались преследования?
— Сразу же после того, как мы перестали быть вместе. Вернее, поначалу я думала, что он мне просто мерещится, ведь я к нему сильно привыкла за десять лет совместной жизни. Но нет, с недавних пор он каждое утро поджидает меня возле места работы, хватает со всей силой за руки и кричит, что это я во всем виновата. Прошу вас, помогите мне, я так устала.— и Джудит заплакала.
— Поплачьте, — сказал спокойно психолог, глядя на женские слезы. —Поплачьте, вам станет легче.
И Джудит плакала все громче и худые плечи её содрогались все сильнее. Когда она шмыгнула носом последний раз и когда Грей дал ей последнюю бумажную салфетку, женщина прекратила плакать.
— Мой ребёнок, — выдохнула она, — сын так сильно боится отца! Ведь он еще ничего не понимает, он ещё слишком маленький! Роб ловит его после уроков, тащит в безлюдные места, рассказывает ему ужасные вещи про меня... Говорит, что это только моя вина в том, что наша семья распалась, угрожает, что я обязательно поплачусь за это. Сначала он украдёт у меня сына, а затем... Я в отчаянии, мой бедный мальчик не заслужил всего этого, — она снова зашлась в слезах.
Кандидат психологических наук смотрел на неё очень сосредоточенно, время от времени отвлекаясь на заметки в блокноте. Эта ситуация совсем не из типичных, решил он. Здесь вряд ли поможет работа практического психолога, и даже семейный психолог не справился бы с этим случаем.
Грей сообщил, что в таком деле, когда со стороны бывшего мужа начались преследования и угрозы, стоит обращаться только в полицию, ведь психологи совершенно бессильны перед неуравновешенными людьми.
Но ей, Джудит, Грей может помочь. Когда посыпались рекомендации в стиле:" вам нужно взять отпуск на работе, отдохнуть дома вместе с ребенком, или уехать куда-нибудь далеко и заняться любимым делом, которое бы приносило удовольствие" женщина закрыла уши руками и закричала.
— Нет! Как вы не понимаете! Мой муж — изверг, он находит меня везде и когда-нибудь обязательно добьется своего.
— Поймите и вы, — начал мягко Грей, — пусть это не в моей компетенции давать вам советы, но я настоятельно прошу вас обратиться в полицию, или уехать с сыном за город. Вам и правда нужно отдохнуть, вы на грани нервного срыва. Вам следует лучше заботиться о себе и о своем ребенке. Если есть основания бояться за жизнь — наймите телохранителя.
— Я пыталась, — обреченно вздохнула Джудит, — всё без толку.
— Как бы не хотел вам помочь, но я не могу ничего сделать, — устало повторил психолог. Он и правда чувствовал к этой женщине жалость. Грей взглянул на наручные часы. — Вы не против, если мы сделаем небольшой перерыв и выпьем по чашке успокаивающего чаю?
Джудит помрачнела.
— Он рядом, я чувствую, — отрешенно сказала она вдруг. — Вы можете поговорить с ним?
— Я могу, пожалуй, но это не входило... — Грей с удивлением направил свой взгляд в конец комнаты, когда услышал звук открывающейся двери. Но ведь он закрывал ее на ключ, чтобы никто не отвлекал ни его, ни клиентку!
— Я кое-что не сказала вам, — шепнула тихо Джудит. — Мой муж погиб в автокатастрофе год назад, когда развозил гостей после дня моего рождения. Это я посадила его пьяного за руль.
В широко открытую дверь психологического кабинета прошмыгнула едва заметная длинная тень и вместе с ней — жуткий холод. Мужской силуэт лишь долю секунды постоял возле Джудит и глаза его тут же загорелись зловещими красными огоньками, а очертания становились все чётче и чётче.
Миг — и Грей почувствовал на своей шее чьи-то ледяные пальцы.
— Роб никогда не любил, когда я разговаривала с другими мужчинами.