Ехал всадник. Везла его лошадь.
Весь путь протянула его в тысячу миль.
Но вдруг - огонь. Забыла она всё, что быть может.
Сломался ее прочности крепчайший киль.
Вскочила. Заржала, одичала,
От страха раскрыла опечаленные глаза.
А всадник орал, орал безустанно,
Всё тешил коня благодатным пророчеством.
Но эти утехи со стороны были странны,
Дело пахло жареным и одиночеством.
И правда - кричал бедный всадник,
Никак утихомирить коня тот не мог.
Огню хоть бы что - он пылал как развратник,
Образуя над улицей густой серый смог.
Он шикарно пылал, не как костёр языками -
А кучей он шёл, поджигал каждый ствол,
А кто-то грозил ему из окна кулаками,
Но оранжевый принц восходил на престол.
А конь разрывался - он чувствовал ужас,
И рвался, и рвался, вставал на дыбы.
Но измученный странник понимал, что лишь хуже Утешать животину, ведь скоро оба увидят гробы.
Он был безнадёжен, устало в седле
Сидел и взирал прямо в пламя огня.
Истощенный отражением в мутном лужи стекле,
Он желал лишь скорой гибели для себя.
Он охотно встречал искры пламени, да
С распростёртыми объятиями кидался навстречу,
Вся жизнь, что шла до - теперь ерунда,
В огне, он уверен, станет гораздо легче.
Но внезапно, тучи. Серые твари,
Пустили ливень на землю, и сухой асфальт
Стал темным и влажным. Ездока обокрали,
Лишив его гибели, он сделался твердым, как базальт.
Но верил ездок, начнётся другой,
Но только в разы сильнее пожар.
И тогда наконец его конь дорогой
Примет на себя мощнейший удар.
И сегодня, выехав из-за угла,
Всадник бросил крохотную спичку.
Где дорога бензином облита была,
Сам на смерть отправился, как электричка.
Конь пылал, улыбаясь весеннему небу,
Был счастлив, что сгорал он в жгучем и мягком огне.
Всадник выбрался всё же. Обернулся налево,
Тот знал, на каком дальше поедет коне.