Снова да ладом. Отменить курение и пьянку - запретить продажу табака и алкоголя. Кому что, вшивому баня - очередной главно-санитарный мыслитель.
Жаль, забыл секс и рок-н-ролл. Узкие брюки, длинные волосы и отрицание чего-нибудь важного - высшего существа, которое все мы чтим, к примеру.
Пора перестать следить. Достало. Из каждого утюга - зараженные, выздоровевшие, тесты, проценты. Пандемия тестов.
Похоже, достоверной, методологически непротиворечивой, факторной статистики еще нет. По крайней мере, у меня.
И точного диагноза - от чего именно, на фоне или по вине короны, тоже нет.
Более того, тех несчастных погибших, царствие им небесное, кому за восемьдесят, куда определить - Танатосу или Керам.
Очевидно, кроме самой эпидемии планету шерстит другая - пандемия шума, страха и истерики. Люди перед экраном трясутся - уже близко, совсем рядом, завтра мы, нас, к нам. Паническая атака.
Самоизоляции вполне достаточно - который день безвылазно
Если не париться за будущее - приспособились, практически, ничего не напрягает. Разумеется, при нынешних вводных.
Коты, те вообще довольны - общаются, дерзят, спорят и плохо слушаются. Но кушают, хвала небесам, хорошо.
Снимут блокаду - побежим на работу, в лес и качалку. В гости не пойду.
Житейский треп раздражает. Понимаю - естественно, органично, необходимо, все равно, стараюсь избегать.
Работа за горизонтом, что не удивительно. Предпенсионерство - двойной грех, группа двух рисков, если не трех.
Меняется эпоха - к бабке не ходи. Модерн перешел на самоизоляцию. Боюсь, там и сгинет - придется возвращаться на твердое, незыблемое, проверенное. Урезать потребности, прекратить шумиху, перестать дурить. Найти субъектность, признать архаику, вернуться к традиции.
Чесс говоря, двадцать первый век, провозгласив новый, истинный культ, доконал.
Костюма, Контура, из-под которого не видно человека. Не достать, только картинка - поверхность Климта.
Пристойность победила бытие - заковала, скрыла, спрятала нутро. Главное, чтобы не пролезала жопа. Тогда мы - хорошие, а они, которые с жопой, плохие.
Я не понимаю, почему люди ходят в церковь, говорит Алла, там же анти-санитария, и вообще, сесть некуда, но сама в храм ни ногой.
Я не понимаю, как у такого хорошего отца, такая дочь, говорит Алла, имея ввиду Ксению Анатольевну, хотя видела их только по телевизору.
Я не понимаю, как можно думать только о себе, говорит Алла - действительно, сперва нужно о ней.
Вот эти "я не понимаю", "странно слышать, тем более от вас", "так смешно" плюс две тысячи подобных и составляют содержание. Стиль - костюм и позу, плюс бесконечное манипуляторство - главный инструмент извлечения выгоды. Реальной, эмоциональной.
Хорошая не понимает - приговор. Не понимает, извиняюсь, чего - голой жопы и расстегнутой ширинки, а все остальное как на ладони - большой взрыв, фотоны близнецы, три логоса или пандемия короны.
Кстати, вчера у Познера...
Вырастил себе психологию. Именно вырастил.
Вместо бытия и души - дитя модерна. Советского, интеллигенческого, наднационального. Инженерно-технического, новосмирного, литгазельного, иванодевического.
Под джаз и ухмылки хороших. Прощай, совок, здравствуй, закордонность - беспардонность, добро пожаловать туда, где посторонним вход воспрещен.
Включил ихний умный фильмец. Трещат без умолку, аж тошнит. Не в первый раз, и не восьмой. Как же много люди говорят - уму непостижимо. Значительно, важно, долго и такую муйню, что буква ха отказывается возглавить слово.
Психология растет словами - пандемия слов и есть психология. Источник повествования, так называемый жизненный факт, теряет значение быстро - уже на первом переделе. Повод, затравка, но кино снято не про это.
Туда сразу проникает рассказчик - его неповторимое "я", а точнее орнамент хорошести, на самом деле, обыденной, калейдоскопической мейнстримности. Пошло-поехало - компиляцция цитат, аллюзий, реминсценций.
Айрония суть-бы, теленок, марафон, интернет-мемы, камеди, стэндап и даже элементы школьной программы.
Я памятник себе...
Слушатель необходим, и пусть трижды молчит - лишь смотрит, внимает и кивает. Его внимание - зеркало, в которое рассказчик будет смотреться, но главное, слышать себя. И бенефициар здесь его величество говоритель. Однако, не будет другого, не будет и отражения - прощай самовыслушивание.
Псевдосуществование стоит на трех китах. Факт, взятый неважно откуда - прошлое, выдумка, разговор с соседкой, покупка, парковка.
Другой, слушатель - пофиг какой, лишь бы был. И сам рассказчик, который не умеет или не может говорить себе о себе, писать, понимать, познавать, без другого.
Заговорил, отразился, увидел - все, бытие всплыло, и он существует.
Сменился слушатель - новый другой, и уже другое отражение, другой рассказ, пусть о том же самом. Снова жизнь, и так до бесконечности.
Жив, пока слышу себя. Нет - конец, поэтому так страшно одиночество.
Дело не в стакане воды, отнюдь. Негде отразится и невозможно быть для себя - что уж говорить за бытие в себе.
От жажды умирая над ручьем...