А на центральном посту охраны все шло обычным порядком. То есть: скучно, рутинно, даже серо. У стены, сплошь заставленной экранами мониторов наблюдения, сидели двое – как здесь полагалось, с бейджиками, на которых с привычной лаконичностью было выведено: «Охрана. Пост №1». Один из них пил кофе и почесывал яйца (третий час подряд, отрываясь лишь на то, чтобы заварить очередную кружку), другой лузгал семечки, аккуратно сплевывая шелуху в пакетик. По секрету: пакетики эти он потом уносил домой и использовал, как дренаж, когда пересаживал цветы. А цветов у него дома было преизрядное количество: он был страстным цветоводом (к тому же – пассивным педерастом, но к нашему рассказу это не относится).
Еще двое (также украшенные бейджами) резались в домино. С несомненным азартом, - на щелбаны, которые отвешивались друг другу от всей души, - но очень, очень странно: в полной тишине. Возгласы радости и разочарования им заменяли жесты, похожие на жесты языка глухонемых – но только похожие; кости припечатывались к столу мягкими, осторожными движениями, которым предшествовал обычный для таких поединков широкий многообещающий взмах руки. Странная тишина, в которой протекало противостояние, объяснялась просто: ее требовал начальник (у которого, единственного из всех, на бейдже не был указан номер поста, просто: «Начальник охраны»). Он считал, что шум на центральном посту отвлекает внимание. Возможно, считал небезосновательно. Но, когда он покидал помещение, охранники преспокойно начинали этот самый шум производить: сопели, матерились, стучали костяшками домино. Они были живые люди, которым свойственно сопеть, материться и стучать костяшками домино – даже в рабочее время. Но стоило начальнику появиться вновь – и пост №1 опять погружался в тишину. Прямо скажем, противоестественную.
Был в помещении и еще один человек, который не занимался вообще ничем – если, конечно, не считать занятием потребление кофе и наблюдение за игрой. Судя по надписи на бейджике, он тоже принадлежал к посту №1, но держался как-то обособленно. Во всяком случае, в данный момент.
Начальник – высокий, сутуловатый, с обширной залысиной на фронтоне, - тоже мониторил происходившее на экранах. Скрестил на впалой груди руки, поджал бескровные губы – и наблюдал. Вид у него был чрезвычайно напряженный – словно он руководил боевой операцией; ну, или, как минимум, пытался вытащить безнадежную партию в матче за мировую шахматную корону. Но на экранах ровным счетом ничего интересного не происходило – из чего напрашивался вывод, что для начальника охраны такой вид являлся видом повседневной носки, и в любом другом образе ему будет попросту некомфортно.
Он все-таки нашел, на чем заострить внимание. Одна из камер наблюдения отслеживала участок перед воротами, и на этом участке стоял марк-II. Тонкий палец начальника в него и воткнулся.
- Что это за лайба перед воротами стоит? – поинтересовался он.
- А хрен знает, - беспечно отозвался один из наблюдателей. И почесал яйца. - Давненько уже поставили.
- И шо за нах? – еще сильнее насупился начальник. – Почему сразу не доложил?
Наблюдатель пожал плечами:
- Парням на месте виднее.
- По инструкции – не положено! – отрезал начальник и взялся за рацию. – Второй! Второй! У вас машина перед воротами запаркована. Почему нарушаем? Прием! – Оба, сидевшие перед экранами, переглянулись – и усмехнулись понимающе: опять у шефа приступ паранойи. Ни одна смена без такого приступа не обходится. Вечно найдет, к чему придраться – и начинает гонять людей почем зря. И всегда вхолостую. Все эти его подозрительные случаи, по итогу, яйца выеденного не стоят. – Чо за хрень?! – прождав добрых пару минут, возмутился начальник. – Второй! Почему молчишь? Отвечай! Прием. – Но второй пост упрямо хранил тишину. Это заинтересовало даже наблюдателей. И того, кто держался обособленно. Только доминошники, от души размахиваясь и нежно кладя кости на стол, продолжали выяснять, у кого камень лучше. До тех самых пор, пока начальник окончательно не потерял терпение и не повернулся к ним: - Эй, орлы! Харе рыбачить! Жопу в горсть – и к воротам. Узнайте, почему не отвечают – в спячку залегли, что ли? И лайбу эту пробейте. Только аккуратно – не дай божЕ, с сюрпризом.
Доминошники без возражений (у такого шефа быстро отучаются возражать) аккуратно сложили кости камнями вниз – ведь игра еще не закончена, верно? – и поднялись. Синхронно сняли пиджаки со спинок стульев, синхронно облачились в них. Проверили, как вынимается оружие из заплечной кобуры. И – покинули помещение.
Обособленный поставил чашку кофе на стол, потянулся – и небрежно, ни к кому не адресуясь, бросил:
- Тоже схожу. Проветрюсь.
Начальник на это ничего не возразил. Из чего можно было сделать вывод, что обособленный ему не подчинялся. А может быть – что менее вероятно, но не исключено, – он был свободным охотником и по заранее оговоренному сценарию свои действия с руководством не согласовывал, бродил, где вздумается и делал, что хотел.
Как бы там ни было, а он тоже покинул помещение, и начальник даже не обернулся ему вслед.