6
Словом, для семьи Альби эпоха плавающих домов была такой счастливой, что они никак не могли отпустить в прошлое память о ней – и не заметили, как окрепло новое время. Отец, мать и тетка Томаса по-прежнему бороздили обезлюдевшее море, убеждая себя, что просто немного заблудились - случайно оказались в необитаемой директории, куда в прежние времена устремлялись только редкие любители ландшафтов экстремального одиночества. А чуть в стороне всё по-старому: сотни тысяч домов-кораблей и миллионы людей на борту... Но в глубине души опасаясь, что взяв чуть в сторону, они будут вынуждены признать, что необитаемым стало всё море, Альби, сами того не заметив, остановились – их плавающий дом долгое время просто перепрыгивал через набегавшую волну, как девчонки через скакалку, а его обитатели воображали, будто они куда-то идут... Когда же на горизонте показывался какой-нибудь корабль, Альби пытались обратить на себя внимание, исполняя тревожную, крупной вибрации ноту на редчайшем музыкальном луке, надеясь, что экзотичность тембра обязательно заставит корабль остановиться. Но корабли проплывали мимо, ограничивая общение оглушающе формальным гудком. После каждой такой встречи мать Томаса Лита подолгу играла на челестах, ее сестра Лета открыто, хоть и не навзрыд плакала, а отец Томаса Никас отрешенно рассматривал проплывавшие в небе облака, пытаясь подобрать для каждого ровно одиннадцать эпитетов и таким образом прогнать мысли о том, что жизнь пора менять.
Мысли никуда не уходили.
Однако следующим утром, когда Никас, Лита, Лета и Томас поднимались на палубу и крылья альбатроса распахивали перед ними кулисы нового дня, а внизу покачивалась, пусть единственная, но родная волна - ими снова овладевала уверенность, что всё может остаться по-прежнему. Что даже если где-то мир уже давно изменился, они всё равно смогут прожить - свою - жизнь так же, как жили все предыдущие поколения их семьи.
Но однажды, на последних медовых нотах лета, Альби поняли, что надеяться больше не на что, и нужно что-то менять. Томасу недавно исполнилось шестнадцать, и Никас решил, что им пора наведаться на Тисовый остров, где по традиции раз в год, на границе лета и осени, собирались семьи с детьми, достигшими брачного возраста. Обычно там бывало очень шумно, сутки напролет проводились всевозможные состязания, из которых главным считался мужской конкурс на самый красивый ритмический рисунок, который нужно выбить ногами, стоя на тонкой тисовой доске, брошенной через безысходной глубины пропасть. В награду победителю - помимо жизни - доставалось звание самого завидного жениха сезона. А среди девушек главным считался конкурс на лучший рецепт любовного напитка.
В последний раз Никас, Лита и Лета были здесь больше поколения назад, еще до рождения Томаса. Тогда они оказались на острове случайно: шли, как всегда, за Полярной звездой, но, заметив впереди по курсу захватнический прожектор одного торгового судна, которое славилось непочтительным отношением к плавающим домам, свернули от Полярной к Виндемиатриксу, Вестнику Сбора Винограда из созвездия Девы, - и вскоре увидели берега Тисового острова и несколько направлявшихся туда кораблей с горящими факелами на рострах. Никас решил остановиться здесь на день-другой: отдохнуть, развлечься и – чем ангелы не шутят – попытаться найти партию для Леты, старшей сестры его молодой жены...