Марина и Динка уходили от травницы растерянные. Марина шла молча, ища в уме доводы в опровержение того, что поведала им Мария Марковна, но ничего не находила. Путешествия во времени, параллельные пространства, три мира древних, – по ее школьным представлениям о Вселенной, все это могло быть только в сочинениях фантастов. Но необъяснимые исчезновения и внезапные, иногда через большие промежутки времени, появления людей, не говоря о пропавшем скоте, действительно случались в здешних местах. Об этом были, оказывается, записи в архиве священника, жившего здесь в прошлом веке. Он описывал их с хронологической точностью.
– Кроме видимого мира, есть мир невидимый, мир духов, – так считали язычники. Знания, полученные от высшего разума, который они называли богом или духами, очень искаженные за тысячелетия, дошли до наших дней. Однако наука их не признает, хотя сама не может объяснить многое, – говорила травница...
– Так, значит, мы попали в какое-то другое измерение? Или в другое время? Или, наоборот, всадники те из другого времени попали в наше? Почему не кончалась дорога? Кто человек, который приказал гнать нас? Почему мы оказались на берегу? – Марина, разволновавшись, сыпала вопросами…
– Возможно, возникают некие меж пространственные или меж временные переходы. И тогда происходит то, что случилось с вами. Старики раньше старались не ходить в туман. Рассказывали, что люди иногда пропадали в нем бесследно. Маленьким ребятам строго наказывали не убегать со двора прежде, чем туман рассеется. А еще: вы знаете, что возле села археологи находят древние капища? Люди говорили с богами именно здесь не просто так. Здесь - то, что называли когда-то Местом силы. Люди со сверхъестественными способностями инстинктивно чувствуют его. В таких местах многое, многое возможно… В том числе связь между миром духов и миром живых...
– Мария Марковна! А вы тоже с этими.., сверхъестественными.., – спросила Динка и сама испугалась своей смелости.
Мария Марковна рассмеялась.
– Я - травница. Я лечу травами, иногда лечу словом, и у меня это получается. Мастерство травников передается из поколения в поколение, ему тысячи лет. Наука о лекарствах основана на знании веществ, полученных из трав. Сейчас научились их синтезировать и производить в промышленном масштабе, а раньше все из трав и корней извлекали.
– А где вы этому научились? В институте?
– Нет. В детстве я жила с матерью, в монастыре. Некоторые монахини хорошо знали травы. Я вечно крутилась возле них и кое-что запомнила.
– А ваша мать тоже знала травы?
– Почему – знала? Она и теперь их знает. Она жива. Лет ей очень много, но матушка моя еще бодра, руководит тамошними сестрами. А насчет сверхъестественных способностей, так это смотря что ими считать.
– Я заметила, вы мысли угадываете, – не отставала Динка.
– А за собой ты такого не замечала? – Мария Марковна пытливо взглянула на нее. – Замечала! Я вижу!
– Да, иногда. Но это все, наверное, могут…
– Нет, далеко не все… А ты, Марина?
– Я не думала об этом…
– Напрасно. Подумай. Понаблюдай за собой. Возможно, ты удивишься... А теперь бегите, вы утром в город ехать должны. Вернетесь – заглядывайте ко мне еще!
***
Практика в хирургии окончилась раньше времени. Эпидемиологи решили, что все население должно получить профилактическое лечение тетрациклином. Для того, чтобы раздать его тем, кто не работал и не посещал детских учреждений, были задействованы все, кто не был занят непосредственно с больными.
Теперь по утрам практиканты получали запас тетрациклина на день и адреса, по которым надо было разнести его утром, в обед и вечером. Дневную дозу нельзя было выдавать на руки. Надо было обязательно проследить, чтобы люди приняли лекарство.
Население, напуганное слухами об эпидемии, встречало практикантов приветливо, люди ждали их. Никто не отказывался от антибиотиков. Особенно охотно глотали лекарство старики, так как помнили вспышки холеры в 20х и более ранних годах, во время которых было много заболевших и умерших.
Жара стояла страшная. Все пляжи были закрыты, к реке не пускали. На глиссерах по ней разъезжали патрульные, следящие, чтобы к воде никто не приближался. Но в реке определялся возбудитель холеры, и желающих окунуться в нее было мало.
Марине, пробегавшей весь день по адресам и прожарившейся на солнце, ночевать в общежитии не хотелось. Там иной раз не было воды. Рита уходила домой. Она приглашала Марину, но та не хотела злоупотреблять чужим гостеприимством. Мало ли какие дела могут быть у человека?
На теплоход, идущий до села, она не успевала. Пару раз ее подвозили на колхозном катере, но он заходил в порт не часто, надеяться на него не приходилось. Поэтому она ходила домой пешком. Прошагать семь километров ради возможности нормально вымыться, поесть, поговорить с мамой и выспаться в своей постели, не казалось ей трудным.
На выходе из города дорогу преграждал шлагбаумом, там постоянно стояли дежурные, но справки: одна – с места практики, другая – из сельсовета о прописке, давали возможность проходить беспрепятственно.
После душного, раскаленного города очутиться в продуваемой ветром степи было приятно. Небо, слегка подернутое дымкой, сияло голубизной выгоревшей на солнце ткани, солнце медленно уходило в туман у горизонта. На горе затихал город, впереди прохладой дышала река с ее всегдашними запахами тины, осоки и ивняка. Крича, пролетали чайки, в поднебесье кружили ястребы.
Марина, быстро пройдя по остывающей после дневного жара степи, не заметила, как оказалась на берегу. Нужно было еще перебираться через реку. Перевозчик, добродушный немолодой дядька, терпеливо ждал, пока лодка заполнится, пассажиры рассядутся и разместят свою поклажу, потом неторопливо, щуря выцветшие голубые глаза, погреб на другую сторону.
Лодка лениво ползла поперек течения. Мелкие волны бились о борта, весла скрипели. Усталые люди, в основном еще молодые женщины, возвращающиеся с работы, лениво переговаривались.
– Ну, и как там у вас с холерой? – флегматично осведомился вдруг перевозчик у Марины. – Скоро поборете ее, или так и будем у воды, да без воды, сидеть? Вечор моя жинка отправилась по воду, так не дали к реке подойти. Шумлять: отойди, тетка, а то заарестуем, будешь в обсерваторе об…ся! Ни покупаться, ни помыться! А жара-то какая, весь потный к вечеру делаешься!
– Так ведь развозят воду, дядька Егор, иль вы не знаете? – возразила бойкая темноволосая женщина, не дав Марине ответить. – Три раза в день солдатики на машинах привозють, фильтрованную. У них ТУФы на берегу развернуты. Фильтруют воду и возют по дворам: бери, сколько надо!
– Снова, говорят, в воде вибривон нашли, – хмуро сообщил нестарый еще мужчина. – Не дадут нам, дядька Егор, нынче рыбалить!
– Ну, а мы спрашивать будем! – пробурчал перевозчик, известный браконьер, неспешно работая веслами. – Врачам выгодно, вот они и выдумали энту холеру. Нету никакой холеры, бабоньки. Брехня одна!
– Ага, брехня! – завелась сердитая толстая тетка. – В прошлую субботу моя кума сыну свадьбу справляла, – а среди гостей одному и стань плохо. Еле живого до города глиссером довезли. Вот ее мать, – она показала на Марину, – всю дорогу его отхаживала. Из него, как из гусенка, лилось, изо всех дырок! Теперь родню и гостей забрали в этот самый обсерватор, вместе с невестой и женихом! Обследуют да таблетками потчуют. Говорят, неделю продержат. Повеселились, называется!
– А ты что ж не со всеми? – ехидно осведомился перевозчик. – Или тебя кума на свадьбу не позвала?
***
Дорогие гости канала! Продолжение в следующем выпуске, в воскресенье!
***
Картинка из Pixabay, ссылка: https://cdn.pixabay.com/photo/2020/04/01/16/51/background-4991824__340.jpg