Придя в себя после актуальных новостей, я все-таки хочу вернуться к нашей недавней финской поездке. Кто знает, когда еще что-то подобное можно будет повторить? Теперь это уже история, и я расскажу, пожалуй, о самом ее конце, а именно о том, как мы вернулись домой и что ждало нас на перекрытой к тому моменту границе.
Вообще, все те дни, в двадцатых числах марта, когда граница уже была закрыта, но мы еще оставались в Финляндии, новости были все тревожнее и тревожнее, а ситуация не поддавалась вообще никакому прогнозированию. Поэтому, несмотря на наши недавние планы прокатиться хотя бы до Финской Лапландии, мы примерно на десятый день нашей поездки окончательно решили повернуть назад и возвращаться домой.
И вот ранним утром 23 марта, спустя 2 дня после принятия решения о возвращении, мы мчались по трассе Е18, ведущей в Валиму, чтобы попасть в Россию через уже знакомый нам погранпереход.
По дороге мы были погружены в довольно мрачные мысли. Воображение рисовало разные неприятные картины, вроде того, что на российской стороне нашу машину окружит толпа людей в костюмах РХБ-защиты, и не разбираясь тут же увезут в какую-нибудь больницу на карантин (проблема в том, что в новостях тогда ничего конкретного не писали, а только пугали разными страшилками). В больницу нам не хотелось, да еще и дело усугублялось тем, что с нами ехали две наши собаки, оставить которых было бы просто не с кем.
Тем не менее, мы решили, что, мол, будь что будет. Других вариантов все равно нет.
Тем временем мы ехали по трассе и приближались к границе. Я не видел никаких аншлагов, которые говорили бы, что движение дальше запрещено; световые табло мирно показывали температуру воздуха и скорость ветра; машин было немного, но они ехали совершенно спокойно. Ладно! Перед смертью, как говорится, не надышишься — я поддал газу, и размашистым движением воткнул пятую передачу. Нам обоим хотелось, чтобы вся эта неопределенность скорее закончилась. И вот он — круговой перекресток, съезд, а за ним широкая дорога, знаки ограничения скорости, и здания финского пропускного пункта Ваалимаа.
Пока мы подкатывались к домикам со шлагбаумами, то в глаза, конечно, первым делом бросилась нынешняя пустынность этого места. Я подъехал к тому шлагбауму, над которым светофор горел зеленым светом, единственный из всех, заглушил мотор и вместе с Наташкой мы отправились в здание.
Там нас не ждало ничего особенного. В окошечках на стойке сидело трое скучающих пограничников, столы которых были уставлены целыми батареями каких-то дезинфицирующих средств и горами салфеток. Но при этом какие-либо маски на них отсутствовали. Без всякого интереса один из них проверил наши паспорта, поставил штампы, и отправил сидеть нас дальше, дожидаться досмотра.
Досмотр, который случился минут через 10, оказался уже вообще каким-то несерьезным: офицер обошел машину вокруг, заглянул издалека в раскрытые двери, махнул рукой, и крикнул — «Тосфитанья! Есшай!». Шлагбаум открылся, и мы въехали в нейтральную полосу. Вон и Россия!
Мимо проплыли стеклянные строения туалетов, внутри которых спали какие-то люди на лавках, укрытые спальными мешками, и это показалось мне очень необычным. Но что это были за люди, мы не поняли.
Так мы подкатились к нашему первому шлагбауму, который расположен на полпути между двумя переходами. Здесь нас встретила пограничница, конечно же в ватно-марлевой повязке. И когда я хотел, по своему обыкновению вылезти из кабины, чтобы подать ей документы, то она потребовала остаться внутри. Пришлось мы просовывать руку через маленькую и не особо удобную раздвижную форточку.
Заглянув паспорта, женщина вернулась в свою будку, открыла шлагбаум, и через пару минут мы подъехали к нашему русскому пропускному пункту, который теперь тоже поражал своей пустынностью. Он, по виду, будто бы и не работал даже. Но в поле зрения появилась очередная пограничница, теперь уже без всякой маски — она показала, к какому шлагбауму нам подъезжать: то был проезд для грузовиков, со смотровой ямой, и там же стояла еще одна машина с финскими номерами, едущая в Россию. Я опять заглушил мотор, мы вылезли из машины, и отправились в здание, навстречу судьбе.
К нам не бежали вооруженные «космонавты» с пирометрами, никто явно не собирался нас арестовывать. В зале, где расположены «коридоры» для пропуска людей, нас встретила только еще одна сотрудница погранслужбы. Правда, в руках она держала настоящий тепловизор, через который на нас посмотрела с безопасного расстояния, а потом, с видом бесконечной утомленности, опустила его и попросила заполнить анкету, одну на двоих, пачка которых лежала здесь же, на столике для заполнения всевозможных деклараций. «Боже, как надоела эта маска», пробормотала она и принялась подсказывать мне, куда что писать. Я указал наши ФИО, свой телефон и адрес, по которому мы планируем отсидеть две недели карантина. И на этом все.
Здешний досмотр оказался более дотошным, чем финский. На этот раз таможенников было двое. Они похлопали ладонями по бортам машины, видимо ища тайники с сыром и фейри, а потом даже потрогали руками одну из пустых канистр, валявшихся среди вещей в багажнике.
— Сколько вы там были — день, два? Что там делали?
— Двенадцать дней. Просто катались.
— Покупки делали?
— Ну да. Еду. Вон яйца вроде остались…
Таможенник в ответ на это как-то картинно закатил глаза, будто имеет дело с парой аутистов, которые даже не догадались привезти санкционочки из закрытой ото всех страны, махнул рукой, и сказал лишь — «ай, все, счастливого пути»
С этим всем мы аккуратно выехали из под навеса, не разобравшись в схеме движения, преодолели по встречке еще один шлагбаум, где нам объяснили, что мы не туда едем, и вдоль вереницы фур, ускоряясь поехали к дому. Вот мы и в России!
Никаких предписаний, постановлений, или инструкций нам на границе не дали, но теперь мы точно знали, что 2 недели будем безвылазно сидеть дома.
Интересно, вспомнит кто-то дальше про нас, или нет? По закону на 10 день карантина к нам должны будут приехать и сделать анализ. И кое к кому из наших знакомых уже так действительно приезжали.
Но пока, то что мы видели за окнами, ничем не отличалось от обычной будничной картины, которую мы наблюдали всего 12 дней назад. Кто ж знал тогда, что будет дальше!
