Вторая статья для анализа проблемы. (первая ЗДЕСЬ)
В середине второго десятилетия XXI века наиболее серьезной проблемой, стоящей перед мировой экономикой, или по крайней мере перед относительно богатыми странами, является проблема, которую многие экономисты не ожидали столкнуться. Впервые с 1930-х годов мир, по-видимому, страдает от сохраняющегося недостаточного спроса; люди просто не тратят в достаточной мере для использования имеющегося производственного потенциала. Это должно было быть решенной проблемой, которая досаждала нашим дедам, но не должна была вернуться. Но она вернулась, а ее решение остается труднодостижимым.
Да, Карл Марк был прав, в политэкономии это называется "Кризис перепроизводства", когда деньги в виде прибыли изымаются из производственного оборота, в котором участвуют люди/работники предприятий, и в итоге это приводит к падению платежеспособного спроса. Кредиты уже выданы, и даже реклама уже не помогает продавать, денег нет на такое количество товаров, которое промышленность, не говоря про цифровую экономику, готовы выдать на рынок.
Позвольте мне привести некоторые приблизительные общие цифры. Если мы возьмем агрегированный показатель МВФ по «странам с развитой экономикой» из его базы данных «Перспектив развития мировой экономики», мы обнаружим, что совокупный реальный ВВП этих стран с 2000 года по 2007 год возрос на 18 процентов. Прогнозы, сделанные в тот период, предусматривали продолжение роста аналогичными темпами в среднесрочной перспективе. В действительности сейчас рост в странах с развитой экономикой, по-видимому, с 2007 года по 2014 год составил всего примерно 6 процентов, что подразумевает снижение на 10 процентов по сравнению с тем, что мы считали трендом.
Да, с увеличением цифровой составляющей в экономике считать по устоявшимся в 20-м веке экономическим методикам и метрикам не правильно и даже опасно. Экономику спасает от экономистов встроенный механизм спроса и предложения, который приводит к равновесному состоянию любую ситуацию.
Справедливо, как многие утверждают, что фактический размер резервных мощностей в экономике намного меньше; согласно оценке базы данных ПРМЭ, текущий разрыв между фактическим и потенциальным объемом производства по странам с развитой экономикой в целом составляет всего 2,2 процента. Но было бы весьма ошибочно принять низкую оценку разрыва в объеме производства за признак того, что неудачи экономической политики в конечном счете не такие значительные, по двум причинам.
Во-первых, мы в действительности не знаем, насколько ниже потенциала работает экономика. Являются ли значительные снижения коэффициента участия в рабочей силе США или производительности в Великобритании долгосрочными или циклическими, результатом ухода работников с рынка труда, поскольку они не видят возможностей для трудоустройства? Является ли стабильность инфляции на низких уровнях свидетельством того, что загрузка мощностей близка к потенциалу, или она вызвана нежеланием работников согласиться с сокращением зарплаты, что делает кривую Филлипса (исторически обратную зависимость между уровнями безработицы и соответствующими темпами инфляции) плоской при низкой инфляции? Никто не знает ответов, и было бы трагедией согласиться с низким уровнем объема производства и высокой безработицей как с неизбежностью, когда они могут просто отражать недостаточный спрос.
Можно воспользоваться показателями производительности труда, или загрузкой производственных, торговых и прочих мощностей. Но вопрос потенциала или возможностей роста экономики остается открытым. Необходимо также учесть такой момент, как изменения технологий и бизнес-среды, которые стали перманентными (непрерывными) и постоянными.
Во-вторых, если рост производительного потенциала действительно снизился на такую величину, на которую указывают оценки, то это является свидетельством мощных долгосрочных последствий якобы краткосрочных экономических трудностей: допущенное закрепление глубокой мировой рецессии, по-видимому, со временем привело к существенному ухудшению долгосрочных экономических перспектив. Это, в свою очередь, означает, что поддержание достаточного спроса имеет огромное значение не только на краткосрочную, но и на долгосрочную перспективу.
Тогда в любом случае увеличение спроса должно стать безотлагательной первоочередной задачей. К сожалению, после 2007 года мы убедились в том, что экономические директивные органы плохо приспособлены для преодоления устойчивого и весьма значительного дефицита спроса.
Скорей всего это отголоски того самого финансового, ипотечного кризиса 2008-09 годов, который мировая экономика на момент написания статьи преодолела, но так и не решила заложенные в капиталистическую экономику противоречия. Собственно остается гадать, каким по масштабам будет кризис 2020 года.
Но в мировой экономике были и более масштабные падения спроса.
Во время «Великой умеренности» (как назвали американские экономисты Джеймс Сток и Марк Уотсон снижение в США макроэкономической волатильности в середине 1980-х годов) мы считали, что разработка и проведение макроэкономической политики успешно контролируются. Управление спросом было вверено технократам в независимых центральных банках, тогда как в налогово-бюджетной политике основной упор делался на долгосрочные проблемы. Однако в условиях мощных и продолжительных шоков эта система, оказывается, выходит из строя. С одной стороны, центральные банки сдерживаются как нулевой нижней границей (тем фактом, что процентные ставки не могут стать отрицательными), так и опасениями относительно размеров их балансов. С другой стороны, налогово-бюджетная политика отнюдь не помогала и вскоре стала приводить к ухудшению ситуации.
Ее сдерживала как асимметрия между должниками и кредиторами (первые были вынуждены сокращать расходы, а последние не были обязаны их увеличивать), так и внутренней политической борьбой. Иногда я шучу, что между Европой и США идет соревнование за то, кто может принять худшие антикризисные меры; Европа сейчас выигрывает, но США отстает ненамного.
Было бы приятно считать, что эти проблемы имеют временный характер, возможно, они таковыми и являются. Но стабильность «Великой умеренности», как мы сейчас понимаем, была основана на увеличивающемся долге населения и на относительно быстром росте населения трудоспособного возраста; ни одно из этих условий не вернется, и практически нет признаков поворота в экономической политике.
Поэтому недостаточный спрос все еще представляет собой очень большую проблему и, вероятно, будет оставаться таковой в течение длительного периода. Нам необходимо найти выход из этой ситуации.
___
Статья №2. "Увеличение спроса. Непреодоленный кризис"
Автор - Пол Кругман.
Лауреат Нобелевской премии по экономике 2008 года.
Профессор экономики и международных отношений в Принстонском университете, колумнист газеты New York Times и автор ряда книг, самая последняя из которых — «Покончить с этим спадом сейчас!»
(End This Depression Now!)