Алексей Юматов выступал на канале "Московские истории" в качестве коллекционера и добытчика антиквариата, затем перешел к особенностям изготовления московского портвейна, далее переключился на работу в "Москомиссионторге". Последнюю тему решил закончить глобально - "как воровали машинами".
Все помнят термин «воровать вагонами» который относится как к революционному времени, так и к военному. Первый пример увековечен в связи с богатством Корейко, вторым может являться послевоенное «трофейное дело». В годы «застоя» термин трансформировался в «воровать машинами», перешел в сферу торговли и обозначал уже нечто иное.
В 90-е годы в центре Москвы появились магазины брендовой одежды, где цены были вчетверо выше рыночных, посетители почти отсутствовали, а покупателей и совсем не имелось. При этом кассиры весь день стучали по клавишам со скоростью авиационных пулеметов. А вечером инкассаторы увозили в банки выручку от продаж, которых не было. Так отмывались наличные, полученные от рэкета, и прочие незадекларированные доходы. Прошедшие через «магазины-прачечные» деньги можно было уже легально вкладывать в любой бизнес.
Нечто подобное можно было иногда наблюдать и в советских магазинах. К примеру, десяток граждан, получивших оперативную информацию о завозе в магазин Электробытторга «Свет» дефицитных швейных машинок «Веритас», в недоумении слонялись по залу, ожидая появления дефицита. А в это время кассир уже продавал эти машинки, которые, согласно накладным, чекам и выручке были завезены с утра и, как товар повышенного спроса, проданы еще до обеда.
На самом деле в магазин поступили только сопроводительные документы, а сам товар на полпути был перезагружен и убыл с сторону спекулятивной торговли - согласно предварительным договоренностям.
Это касалось не только промтоваров, но и продовольственных, которые в плане перепродажи нередко оказывались гораздо доходней. Те же «Веритасы» при цене в 230 рублей, в третьих руках стоили максимум на 100 рублей дороже, давая 40% прибыли. А вот, к примеру, машина, груженая дефицитным растворимым индийским кофе за 6 рублей, приносила уже 60 - 80% дохода. А индийский чай, который официально стоил копейки, давал 200 - 300%, поскольку перепродавался в 2-3 раза дороже.
Но это проза. Случались и более забавные комбинации. В начале 1980-х я работал на Московском эндокринном заводе и стал свидетелем такого эпизода. Наше предприятие выпускало лекарственные препараты. И существовало другое - оборонное. Казалось бы, что между ними общего? Но оно было! И то, и другое ежедневно расходовали до двух тонн спирта. Первое – ректификат высшей очистки для лекарственных препаратов, второе попроще – для промывки емкостей. Неизвестно, где столкнула судьба директора завода и начальника цеха этих предприятий, только с какого-то момента машины со спиртом стали путать пункты назначения. И при наличии реальных документов, лекарства делались из несоответствующего спирта, а поступающий на оборонный завод медицинский тоннами списывался как промывочный.
В то время спирт был универсальным средством взаиморасчетов. В народе алкоголь назывался «мокрый доллар» и принимался в любом виде и в любой инстанции.
В 1983 году участников процесса разоблачили. Скандал усугублялся тем, что часть лекарственных препаратов шли за рубежи, в частности, на Кубу, где медицина всегда была на высоте. Но этот же факт и спас комбинаторов – никто не хотел широкой огласки. И все закончилось тихими увольнениями и поражением в правах и партийности.
Впрочем, в те годы руководство фармацевтического предприятия промышляло не только воровством спирта. Тогда же, в начале 1980-х, завод закупил за рубежом автоматическую линию розлива лекарств по ампулам. Неизвестно, какими пряниками угощали фирмачи представителей завода, но купили они не то, что нужно, а то, что им всучили. Эта автоматика не влезла по длине в цех завода ровно на упаковочную секцию. Её отрезали и полностью автоматический процесс завершался тем, что разлитые и запаянные ампулы вручную распихивали по коробочкам четыре «тетиДуси». Впрочем, это уже не про воровство машинами, а периферия того же процесса, но с валютными прибылями и тем, что сейчас называется модным словом «импортозамещение».
"Почему портвейн в Москве имел градус, но не имел букета", Как я работал в "Москомиссионторге" и Другие истории Алексея Юматова.
Делитесь своими историями! Почта emka3@yndex.ru