Это история случилась в конце 90-х годов.
В этот день в храме не было службы, но все же он был открыт для тех, кто хочет помолится. Каждый день утром по пути на работу заходят женщины, чтоб требы заказать в свечной лавке и поклониться святым иконам; у Божией Матери испросить милости для детей и близких; у Господа вымолить прощения; мужчины тоже заходят, но редко. Бывает, что студентки и школьницы заскочат, чтоб свечи поставить святым Кириллу и Мефодию о даровании им ума на освоение знаний или чтоб преподаватель закрыл глаза на отсутствие этих самых знаний. Поставят свечи и бегом из храма. У молодых всегда так – всё на ходу и на бегу! Поучать – только досаждать им.
Дежурная Людмила Никитична не торопясь помыла полы, вытерла пыль, и теперь сидела на стульчике возле иконы святого Пантелеимона, мысленно молилась и от тишины впала в дремоту.
Тут дверь из притвора распахнулась и сильно топая в среднюю часть храма вбежал парень. От шума и грохота, который производил посетитель, Никитична от неожиданности подскочила со стула и замерла в ожидании, испугано глядя на вошедшего.
И было отчего испугаться - здоровенный, голова бритая, нос с горбинкой, криво сросшийся, взгляд голубых глаз полусумасшедший. Рубаха расстёгнута ниже грудины, на шее толстенная длинная золотая цепь с большущим крестом, покоящимся в густой поросли груди.
- Мамаша, кто здесь главный? - зычным голосом спросил парень.
- Батюшка Сергий уехал к Владыке по делам храма, - ответила дежурная и покосилась на маленькое стеклянное окошко свечной лавки, в котором угадывалась Мария Ивановна - если что приключится - она милицию вызовет.
- Да, не батюшка. Вот из них кто главный? – он показал левой рукой, в которой держал несколько самых больших свечей и мотнул головой на все иконы.
- Так, Господь наш Иисус Христос! – дрожащим голосом пояснила дежурная.
- Точно. Я, блин, забыл пока доехал сюда. Мне сказали, что он такой… в общем, конкретный Бог. Всем всё прощает, и если защита нужна – это прямо к нему надо, - парень ребром правой руки рубил воздух для усиления эффекта от своих слов, - А мне во как надо, до зарезу. Давай показывай и рассказывай что делать, как крестится по правилам, куда свечки втыкивать. Чтоб всё было чики-поки.
Никитична подошла к парню и всё доходчиво простыми словами объяснила, что поначалу надо подойти к аналою с иконой дня, показала как креститься, кланяться, на колени становиться. Парень всё повторил за нею. А перед распятьем замер пораженный, запрокинув голову несколько минут всматривался в страдающего от боли Христа и хрипло вымолвил:
- Вот это и меня ожидает, если оправдаться не смогу. Мать, слышь, мне с Богом надо поговорить с глазу на глаз.
Никитична с пониманием отнеслась к просьбе и вернулась к своему стульчику.
Парень опустился на колени.
- Господи! – горестное обращение взлетело выше паникадила под самый купол,- Не стрелял я в Бирюка. Вот те крест, не стрелял. Врач сказал шансов мало, что выживет. А мне что делать если эта падла окочурится?
- Не ругайся в храме, - строго сказала Людмила Никитична.
- Прости, Господи, грешного, - сокрушился парень, как учила его Никитична, и лбом приложился к кафельному полу.
Буммммс…,- разнесся по храму гул от бестолковой головы нового грешника и тут же следом звук, ударившегося о кафель креста, - бзыиииинь!
Распрямившись, парень продолжил разговор с Богом:
- Если Бирюк помрёт - меня распнут, как когда то тебя, по злому навету. Врач сказал, чтоб молились. И Любка моя твердит, что только ты сможешь отменить смерть человека. Любка моя беременная, плачет сейчас взахлеб, а я – мудила – еще не женился на ней. Если меня прикончат, моего ребенка обзывать будут выб… Ну, плохими словами, в общем. Живым останусь – женюсь и новую жизнь начну. Дело какое-нибудь своё начну… да хоть по ремонту техники. Слово даю, - стукнул себя в грудь парень.
Опять разнесся гул от соприкосновения головы с полом, и тонкое жалостливое – бзынь – от нательного креста. Выпрямился опять и начал рассказывать Христу, как он построит свою дальнейшую жизнь. Дальше опять буммммс… об пол, и дзынь… нательного креста.
Тут дверь отворилась и аккуратно, тихо ступая, вошёл парень и направился прямиком к коленопреклоненному:
- Слышь, Титан, сейчас позвонили, что Бирюк в себя пришёл и имя назвал стрелявшего. Это Омут в него шмальнул. Так что к тебе претензий нет.
- Во сколько он очухался? – хрипло спросил Титан, повернув голову к своему товарищу.
- Да, сказали, что минут двадцать назад. Менты помчались к Омуту, - ответил вестник.- Это уже нас не касается. Пошли.
- Ты иди, Хрущ, я сейчас, - ответил Титан всё еще стоя на коленях.
Потом посмотрел на часы, подумал и, повернув голову к распятию изрёк:
- Спасибо за жизнь. Выполню всё, что тебе обещал, - и, поднявшись с колен, подошёл к Никитичне, достал пачку денег:
- Это для храма. И это … коврик купите на пол к распятию, - погладил свой красный лоб, обнял дежурную, и тихо вышел из храма.
Людмила Никитична подошла к распятию, постояла, задумчиво склонив голову, и сказала себе:
- Сегодня воочию узнала, что значит «сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит».