Мы продолжаем знакомить наших читателей с яркими соотечественниками, внесшими большой вклад в развитие сферы защиты растений. Редакция «ГлавАгроном» публикует беседу с кандидатом с.-х. наук, экспертом АО «ФМРус» Станиславом Юрьевичем Борисовым. Мы пообщались на актуальные сегодня темы цифровизации сельского хозяйства и технологического будущего агрономии. Представляем вниманию нашей аудитории содержательное интервью о будущих тенденциях в сельском хозяйстве и развитии отечественного АПК.
ГлавАгроном. Здравствуйте, Станислав! Расскажите, пожалуйста, о себе нашим читателям.
Станислав Борисов. Добрый день. Если коротко, то являюсь выпускником Саратовского Аграрного Университета имени Н.И. Вавилова, факультет «Защиты растений». Саратовскую школу защитников отношу к числу сильнейших. Десять лет проработал на Саратовской станции защиты растений, начиная с агронома районной станции, заканчивая руководителем областной. Интересные годы становления, в 26 лет возглавить областную службу, на тот момент я был самым молодым региональным руководителем в истории станций защиты растений. Затем серьезная практика в коммерческих компаниях, «Сингента», «Дюпон-Пионер», «ФМРус», где тружусь по сей день в должности руководителя отдела продаж. Кандидат сельскохозяйственных наук, вне зависимости от того, что тема исследований — популяционная динамика насекомых, я осознанно выбрал сельскохозяйственную науку.
ГлавАгроном. Вы много пишете о цифровизации сельского хозяйства. А каким видится вам цифровое будущее отрасли в России?
Станислав Борисов. Начну с триггеров изменений. На мой взгляд, определяющую роль здесь будут играть люди. Не зря в психологии появилась теория XYZ-поколений, где подробно даны характеристики представителей, по мнению самых продвинутых специалистов на подходе поколение A. Это люди новых подходов, нового мировоззрения и миропонимания. Уже сейчас мы пришли к осознанию того, что центром внимания становится не целевая аудитория, а каждая конкретная персона с узким и нестандартным мышлением. Сегодня клиент, обращаясь к специалистам, приносит цифровую карту урожайности полей и задает вопросы нового уровня: «На цифровой карте поля зеленые зоны — это урожайность 60 ц/га, желтые — 40 ц/га, а красные — 20 ц/га. Разработайте рекомендации по повышению урожайности в красных зонах». И что со всем этим делать, если, глядя на карту, понимаешь, что красные зоны не локальны и придется разбираться с массой мелких причин и обстоятельств?
В условиях сегодняшнего кадрового голода нам непросто справиться с этой задачей, а выполнять ее необходимо. Время масштабного сельского хозяйства и универсальных решений приходит к концу. Это не рационально по ряду причин и экономика здесь имеет ключевое значение. Поэтому цифровое будущее России, как и всего мира, пойдет в сторону решения этих проблем. Расскажу о патентах, над которыми с 2016 года работают научные учреждения и коммерческие организации:
- IT системы сбора, хранения и обработки информации;
- моделирование сельскохозяйственных культур и персональная карта полей;
- блокчейн (опрозрачивание информации о производстве, маркировка и т.д.);
- online мониторинг (спутниковые системы наблюдения);
- робототехника.
ГлавАгроном. Ваше мнение о ведомственном проекте Минсельхоза «Цифровое сельское хозяйство», насколько он в сегодняшнем виде осуществим в российских реалиях?
Станислав Борисов. Для меня любопытна история реализации части этого проекта, а именно блокчейн и маркировка. В пятилетней перспективе скорее всего государство примет ряд нормативно-правовых актов по введению обязательной маркировки контрольными знаками на товарные позиции «Пестициды и агрохимикаты» с внесением данных в единый государственный информационный портал. То есть время бесконтрольного движения пестицидов в России подходит к концу. Для рынка средств защиты растений государственное регулирование этого вопроса только огромный плюс. Во-первых, усилится защита от фальсификата, контрафакта, вторичного рынка. Во-вторых, рынок приобретет прозрачность оборота товаров и утилизации тары. Любой пользователь системы сможет отследить судьбу канистры с пестицидом от выхода с конвейера до утилизации, ну а хозяйство получит понимание того, весь ли купленный товар доходит до поля или на каком-то этапе происходит сбой.
Если говорить о проекте «Цифровое сельское хозяйство» в целом, то он несомненно актуальный, но важно понимать, что будет дальше. Предположим, мы оцифровали поле и знаем о нем всё. Знаем все проблемы, включая фитосанитарные. Как правильно использовать эту информацию? Пока эти вопросы остаются за рамками понимания. На практике, по факту, будет принято решение сплошной обработки поля некой «гремучей смесью», а проблемы безопасного применения пестицидов и агрохимикатов сведутся лишь к тому, что более точное понимание ситуации позволит исключить из этой смеси один нерациональный компонент. Поможет ли это решение изменить ситуацию в тех самых красных зонах поля, неизвестно.
ГлавАгроном. Вы выделяете технологизацию отрасли в два сегмента: Умные решения и Искусственный интеллект. Расскажите об этом подробнее.
Станислав Борисов. Умные решения — это развитие как раз тех направлений, которые позволят максимально эффективно использовать информацию, полученную в результате цифровизации. На наших семинарах и конференциях я часто привожу пример логичного развития событий.
Предположим, мы достигли того уровня цифрового мониторинга, который позволит нам получить качественную фитосанитарную цифровую карту. Прикладное применение такой карты вижу в возможности ее загрузки в память агрегата, но этого недостаточно. Еще более правильным было бы использование умного агрегата, в котором мы не готовим рабочий раствор, необходимо максимально оградить человека от прямого контакта с пестицидом. Безопаснее загрузить в специальные слоты агрегата несколько картриджей с формуляциями пестицидов. Умная техника на основании данных бортового компьютера произведет правильное внесение препаратов и их смесей в проблемных зонах. Согласитесь, это и экономичнее, и экологичнее, и безопаснее.
Куда сложнее обстоят дела с искусственным интеллектом. Математические модели, позволяющие внедрить ИИ в практику описаны в конце прошлого века. На протяжении 30 лет инженерная мысль работает над быстродействием компьютера и, по мнению профессионалов, до сих пор нужного уровня не достигнуто. По своей сути основа полноценного искусственного интеллекта — это BIG DATA, то есть база всех данных, накопленных человечеством за всю историю, а также описание алгоритмов принятия решений. Предусматривается, что искусственный интеллект будет обладать способностью к обучению.
В медийном пространстве много споров о судьбе специалиста в эпоху искусственного интеллекта и умных решений. На мой взгляд, роль специалиста останется за принятием решения и контролем качества исполнения операций. Дело в том, что процесс принятия решения происходит на эмоциональном уровне, насколько искусственный интеллект сможет стать адаптивным и справится ли он с этой задачей непонятно.
ГлавАгроном. Каково, на Ваш взгляд, будущее защиты растений?
Станислав Борисов. Возврат к интегрированной системе защиты растений. Конечно, постоянно будет происходить пересмотр и трансформация отдельных технологических приемов, но это единственный путь развития отрасли, который мне представляется. Получат развитие центры экспертизы, агроэкологическая оценка земель и технологий, управление плодородием, управление набором свойств сортов или гибридов, фитосанитарное управление, цифровые решения и автоматизация процессов, экологизация производства. Каждое из этих направлений можно раскрыть отдельно и подискутировать о нем, но в итоге мы придем к одному выводу: разумное и главное правильное сочетание всех подходов к производству сельскохозяйственной продукции будет востребованным.
Отдельно скажу про химические технологии. Очевидно, что роль химических средств защиты постепенно будет снижаться, но произойдет это нескоро. Буквально месяц назад состоялся конгресс в штаб-квартире Koppert Biological Systems, где участники — крупные производители биологических пестицидов, констатировали один простой факт: долгосрочную стратегию по переходу на устойчивое земледелие необходимо строить через IPM (интегрированную систему защиты растений). По мнению экспертов, резкий отказ от химических СЗР может привести к негативному восприятию и сопротивлению. Для полного перехода потребуется как минимум одно поколение. Одним словом, стопроцентной альтернативы пока не видят и крупные игроки рынка.
ГлавАгроном. Безопасных альтернативных решений в сфере защиты растений сегодня нет. Сможет ли, по-Вашему, в обозримом будущем технологизация отрасли решить проблемы многих стран с введением запретов на применение различных действующих веществ?
Станислав Борисов. Смотря что, мы будем считать безопасным или опасным. Сегодня в мире обсуждается судьба ряда действующих веществ — глифосат, дикамба, инсектициды из классов пиретроиды и неоникотиноиды, хлорпирифос. Если смотреть на проблему широко, то действительно, проще отказаться от продуктов, содержащих их. Если же подойти к проблеме предметно, то возникает больше вопросов, чем ответов. Большинство названных веществ глубоко интегрированы в системы защиты полевых культур. Скажем, отказ от глифосатов ставит под удар ресурсосберегающие технологии, запрет неоникотиноидов в ЕС повлек отказ фермеров от выращивания рапса. Агентство по охране окружающей среды США (EPA) обнародовало результаты исследований по всем группам названных веществ. Вывод — большинство из них безопасно для людей и окружающей среды при использовании в соответствии с тарной этикеткой. Проще говоря, вопрос безопасности применения продуктов сводится к жесткому соблюдению регламентов. То есть все, что мы с Вами обсуждали ранее можно считать выходом из сложившейся ситуации. Безусловно потребуется большая работа по разработке новых экологичных препаративных форм и первые результаты уже демонстрируются, например в странах Южной Америки успешно прошел регистрацию гербицид, содержащий новую форму глифосата и биологизированные ПАВы.
ГлавАгроном. Поделитесь Вашим видением применения высоких технологий в качественной оценке фитосанитарной ситуации на каждом конкретном поле.
Станислав Борисов. Классическая оценка фитосанитарной ситуации поля строится на результатах маршрутного обследования, проводимая энтофитопатологом. Если говорить о методологии, то она разработана в прошлом столетии и для тех условий и регламентов вполне подходила. К примеру, в бытность моей работы на станции от нас по большому счету требовалось ответить на вопросы о составе вредных организмов, численности и целесообразности проведения защитных мероприятий. Учитывая небольшой арсенал средств, нам не приходилось задумываться над тем, чем лучше заменить Луварам, Байлетон или Метафос, эти продукты были доступными, дешевыми и зачастую безальтернативными. В сегодняшних реалиях маршрутное обследование по диагонали поля не всегда информативно. На общие вопросы специалист ответит, а частности останутся незамеченными. Именно поэтому спутниковая оценка вегетационного индекса NDVI сдвинула качество обследования с мертвой точки. Современные геоинформационные системы дают специалистам подсказки, где вероятность возникновения проблемы наиболее актуальна, на какие поля или участки поля обратить внимание в первую очередь, одним словом, где искать. К сожалению, ГИС пока не способны в автономном режиме составлять точные фитосанитарные карты. На всех этапах оценки требуется присутствие человека. Хотя, небольшие подвижки все же есть. Ученые Университета Флориды разработали систему дистанционной диагностики бактериальной пятнистости и коринеспороза томатов при помощи дронов. Элементы этого подхода мы можем использовать на практике, но учитывая объем обследований в России, пока это трудозатратно. Единственный путь сегодня — сочетать работу техники и людей и продолжать искать цифровые методы фитосанитарной экспертизы.
ГлавАгроном. Вы предрекаете уход от многокомпонентных препаратов в формат конструктора решений на основе «правильной» баковой смеси. Можно рассказать об этом подробнее?
Станислав Борисов. Время маркетинга Стива Джобса постепенно уходит. Я не зря начал разговор со смены поколений, важной особенностью нового поколения специалистов я считаю стремление самостоятельно разобраться в ситуации и принять решение. Простой пример из жизни, работает в 80% случаев, заболела голова, что в первую очередь делает большинство? В интернете проводит обзор всех средств и выбирает исходя из своих запросов: кто-то дешевое отечественное, кто-то дорогое импортное, кто-то быстродейственное, кто-то с продолжительным эффектом. Я не хочу сейчас давать оценку этим действиям, но они применимы не только к лекарствам. Отсюда вывод: бренды в том виде, в котором они есть сегодня перестают иметь вес и ценность. Сегодня востребовано одно — «давайте вместе разбираться с красными зонами на карте», поэтому во главу угла становится экспертиза. В этой же связи мир перестает воспринимать готовые модели, большое значение приобретает формат конструктора решений. Как это работает в нашей отрасли? Например, хороший двухкомпонентный гербицид, оба ДВ в его составе есть на рынке в виде самостоятельных продуктов, поэтому уникальности в готовом двухкомпонентнике нет. Зато есть цена и непластичность. Исходя из состава сорняков специалист приходит к выводу о необходимости увеличить норму расхода одного компонента, а как это сделать в готовом решении? Только увеличив норму расхода всего продукта. Растет норма, растут затраты, повышается фитотоксичность на культуру второго компонента. Проще и со всех сторон эффективнее правильно откалибровать норму расхода баковой смеси, при этом зачастую затраты на гектар не растут пропорционально, а иногда и снижаются, но главное, мы решаем конкретную проблему конкретного поля. А если посмотреть на вопрос в целом, то гонка за уникальностью в формате «у кого больше действующих веществ» мне напоминает кустарное творчество, в конце концов производитель ждет от нас решения.
ГлавАгроном. Какие факторы и почему повлияют на то, что, по вашему утверждению, применение химических СЗР вскоре уйдет в жесткие регламенты и контроль безопасности применения для окружающей среды и человека?
Станислав Борисов. В годы моей работы на СтаЗР Управление химизации и защиты растений инициировало принятие закона «О безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами». Если говорить объективно, то сегодня этот нормативно-правовой акт по большей части не работает. Первым фактором, призванным вдохнуть в него жизнь, считаю введение обязательной маркировки пестицидов. Второй фактор — это практическая реализация системы, начиная с того, кому будут переданы права обладателя информации, и кто будет осуществлять государственный контроль, заканчивая способностью системы привязать номер канистры к конкретному полю и агрегату и т.д. Если система будет работать полноценно, то сама жизнь заставит уходить в жесткие регламенты, возможно даже потребуется пересмотр отдельных.
ГлавАгроном. Станислав, почему, по Вашему мнению, роль биологизированных систем будет с каждым годом расти?
Станислав Борисов. Это мировой тренд, и мы вольно или невольно будем ему следовать. Экологические последствия производства сельскохозяйственной продукции, а также методов и технологий ведения сельского хозяйства становятся предметом пристального внимания со стороны общественности и государства. Биопестициды — одна из серьезных альтернатив, многие страны успешно внедряют их в IPM. Тем более с каждым годом растет доступность новых направлений генной инженерии, которые могут быть использованы не только в классическом представлении, но и в производстве биологических пестицидов. Буквально несколько недель назад институт по контролю за агрохимикатами Министерства сельского хозяйства КНР опубликовал «Список зарегистрированных активных ингредиентов биопестицидов в 2020 году», в него вошло 47 видов организмов: 21 бактериальный, по 12 грибных и вирусных, 1 из царства простейших, 1 ГМО; 54 биохимических и растительных пестицида. Периодически в мировых новостях появляются публикации об укрупнении, поглощении игроков этого рынка, одним словом, жизнь в этом направлении бурлит, уверен и до нас эти тренды дойдут.
ГлавАгроном. Сегодня для аграриев самая актуальная тема — проникновение пестицидов и поведение на/в растении. Подробно раскройте нам, пожалуйста, данную тему.
Станислав Борисов. На самом деле тема требует отдельного интервью, так как очень емкая. Свои презентации часто начинаю со знаменитой картинки «Слон и слепые».
И я был таким же слепым, пока не взял карандаш и не подсчитал, какое количество действующего вещества попадает на 1 семянку при протравливании и способно ли это количество полноценно защитить растение до флагового листа. Результат меня не убедил, я начал посещать интерактивный класс биофака МГУ по предмету Физиология растений, после чего вопросов стало еще больше. В результате принял решение step-by-step создавать учебные материалы в виде презентаций на эту тему и обратил внимание, что специалистам это интересно, сложно, но интересно, они задают много «каверзных» вопросов, я ищу на них ответы, таким образом материал растет, мы все вместе создаем пособие, которое в итоге станет полноценным курсом.
Если тезисно, то мысль, которую передаю на обучении — всегда обращать внимание на 3 физико-химических показателя. Они дадут максимальное количество ответов на вопросы по поведению, а следовательно эффективности продукта:
- Растворимость действующего вещества или его работающего метаболита. Особенно этот показатель важен при почвенном проникновении. Системность продукта обуславливается способностью перемещения его по ксилеме. Ксилема загружается только в корне и только растворенными в воде веществами.
- Кос — коэффициент распределения органического углерода. Чем выше этот показатель, тем ниже мобильность пестицида в почве. Слабомобильные вещества не проникают в корень, не промываются в результате осадков, обеспечивают защиту в зоне их локации.
- ДТ50/90 — период деградации 50/90% действующего вещества. Показатель, характеризующий персистентность пестицида. Он дает ответ на период действия (активности) и способности к фитотоксичности для последующей культуры.
На семинарах и конференциях мы подробно раскрываем возможности этих показателей, рассказываем, как это работает на практике.
В заключении хочу пожелать всем здоровья, оптимизма и хороших урожаев.
ГлавАгроном. Спасибо за беседу!
