ВТОРАЯ ЧАСТЬ
— Пусть это будет подарком на твое двадцатидвухлетие. Я рисовал тебя с первого же дня моего заселения, и послал к черту все мои неоконченные работы. — знаком руки Ева приказала молчать.
На следующий день, тщетно пытаясь скрыть слезы, она всё же упросила Эдварда уехать. Девуша была непреклонной и, в конце концов, мужчина просто сдался.
Когда Эдвард уходил, он напоследок повернулся к Еве. Лицо его было мрачным, напряженным. Прощаясь, он задумчиво произнес:
— Сейчас тебе кажется, что ты поступаешь правильно, но спустя несколько лет к тебе внезапно может придти сожаление... Ты береги себя, Ева, а я буду помнить и любить прекрасную девушку с рыжими волосами всю свою оставшуюся несчастную жизнь.
Эдвард ушел.
***
Раньше дом на берегу озера никогда не пустовал. Но сейчас возле обветшавшего и давно брошенного здания медленно бродил лишь одинокий мужчина. Он то и дело торопливо подходил к крыльцу дома и тут же в нерешительности отходил. Заглядывал в грязные темные окна, дергал холодную ручку дверей...
Затем подошел к окну комнаты, в которой несколькими годами ранее прожил нецелый месяц, и, прислонившись лбом к холодному стеклу, надолго остановился: вот его скрипучая кровать, на которой он спал в углу, вот стол... Это же тот самый стол, на котором он нарисовал портрет Евы! О, портрет тогда и вправду получился восхитительным! Наверняка на выставке он смог бы продать его за неплохую сумму какому-то трепетному ценителю рыжеволосых девушек. Но где сейчас героиня его самого лучшего портрета за всю жизнь? Увидит ли он ее еще хотя бы разок?...
Эдвард обходил дом вокруг по несколько раз. Неспешно блуждал по берегу бирюзового озера, и в его памяти всплывали моменты, как они зимой катались на коньках на этом озере. Как Ева ловила его за руку, боясь упасть, и какой холодной была ее цепкая ладошка...
Пусто... Здесь она больше не живет.
От холода его кости снова заломило, а седые волосы беспокойно развевались на ветру.
Он погрустнел, когда возвратился к дому. Теперь-то уж точно поздно... Что же с Евой? Где она? Куда-нибудь выехала и бросила навсегда дом у озера? Вышла замуж и родила детей? Счастливо ли она живет?
Подумать только! Эдвард не был здесь пять лет, и что за это время стало с милым домиком у озера? Во что он превратился? Отремонтируем дом, говорил он...
Эдварду было слишком тревожно на душе. Он решил побыстрее разузнать о судьбе своей возлюбленной у ее прежних соседей, ибо не мог себя больше мучить неизвестностью. Тайна — хуже всего.
Мужчина постучался в соседний домик, стоявший возле покинутого дома Евы. Дверь открыла худая и старая женщина.
— Вам чего? — без какой-либо приветливости встретила она нежданного гостя.
— День добрый и вам. У меня к вам вопрос. Известно ли вам, где сейчас находится Ева Грин? Она жила раньше вон в том доме, — Эдвард указал пальцем на просевший дом с угрюмыми окнами. — Она сдавала три комнаты. Рыженькая, худенькая, с зелеными глазами. Такой я ее помню.
— А? Не слышу, еще раз.
Эдвард повторил свои слова, и прежде чем она поняла, о чем он толкует, усталый путник повторил их еще несколько раз.
Только затем старушка с удивлением подняла косматые брови.
— Кем же вы приходитесь Евочке?
— Это неважно, — раздраженно ответил Эдвард, — скажите мне, где она сейчас, — крикнул он.
— Она там, где и полагается. Из Пьяного озера доставали ее, взяла грех тяжелый на душу. В доме записку нашли, просила никого не винить в этом, хотя упоминала какого-то мужчину, но что писала — не припоминаю. А девочка и правда хорошенькой была, я помню ее, конечно помню. Если бы не росла сиротой — выбилась бы в люди. Жаль мне ее. Но это годы уже прошли, — старушка прекратила хныкать. — Так и быть, не стойте у порога, входите, — она приоткрыла дверь пошире.
— Нет, нет, я уйду. Пожалуй, уйду...
Но ушел не он, а земля у него из-под ног. Эдвард, шатаясь и еле держась, чтобы не упасть, сделал несколько шагов в сторону, чтобы отойти хотя бы от старушки. Старушка же, увидев как побледнел и изменился в лице странный мужчина, хотела было его остановить и предложить помощь, но махнула рукой. Будь что будет. И захлопнула дверь.
В голове Эдварда набатом звенел лишь один вопрос: "Почему Ева, почему?"
Ноги сами привели мужчину на кладбище. Как ужасающе тихо, спокойно... Лишь ветер уныло завывал. Лишь птицы неутешительно щебетали в разлад.
Долго искать ему не пришлось. Под низкой и густой ивой возвышался небольшой надгробный камень черного цвета с изображением молодой рыжеволосой девушки с букетом красных цветов в руках. Памятник гласил, что девушка прожила всего двадцать два года.
Он смотрел на портрет, нарисованный собственной рукой и виденное им медленно-медленно расплывалось. Глаза его наполнялись слезами.
Его любимая Ева перед ним, но как к ней прикоснуться? Нельзя погладить ее огненные волосы — они ненастоящие, живая улыбка — сделана из мрамора, взгляд зеленых глаз — фальшивый, потухший, букетов цветов — будто штучный.
С чем теперь остался Эдвард? Он спешил к милой Еве на крыльях любви, спешил сообщить радостную новость, жена его сама предложила развестись, спешил сказать, что всё в корне изменилось, что теперь они смогут быть вместе...
Он со всем чувством прижался к холодному камню, но к такой теплой улыбке молодой и жизнерадостной Евы и заплакал.
Кто знает, может быть, Эдвард и до сих пор остался там...
Если вам понравился этот рассказ и иллюстрация к нему, поставьте палец вверх и подпишитесь на канал! Нам будет очень приятно.
Если же вы не читали первую и вторую часть, пролистайте к началу рассказа, там есть ссылка на предыдущую часть =)