Алексей Логинов – о легенде «Фиорентины».
Сегодня ему исполнилось 66. Прошло больше сорока пяти лет с того момента, как Антоньони впервые приехал во Флоренцию, а кажется, что это было только вчера. Он, задрав голову, часами бродил по узким улочкам, любовался Понте Веккьо и чудесным видом, открывающимся с пьяццале Микеланджело, и был счастлив. Думал ли он тогда, что сам станет частью истории великого города, которому отдавал всего себя в течение пятнадцати лет?
И даже после его перехода в «Лозанну» La Nazione, словно не желая мириться с потерей, начала регулярно публиковать небольшие заметки о матчах швейцарского клуба. Это была дань ностальгии – флорентийцы, заскочив утром в бар и открыв газету, по привычке искали фамилию капитана. Как же так: заказать кофе с рогаликом и не обсудить игру Антоньони! Как там наш Джанкарло? Не мерзнет ли в Альпах? Плохо без него – Серджо Баттистини совсем не тянет. И почему-то не покидала уверенность, что капитан еще вернется.
Через два года, 25 апреля 1989 года, на «Комунале» состоялся его прощальный матч. В тот день на стадионе почти не было случайных людей. Отдать дань уважения пришли более 40 тысяч тифози. Когда Антоньони совершал круг почета, невозможно было остаться равнодушным. На curva Marione, которую иногда называют Ferrovia, хором скандировали: «Антонио, ты – наше знамя!» Ей вторила молодая и задорная Fiesole: «Ты – наш единственный капитан! Единственная «десятка!» И даже буржуазная и чопорная Maratona не отставала: «Антоньони, Антоньони!» Вдруг какой-то мальчуган прорвался к нему на поле, схватил за рукав и закричал: «Не уходи!» И тогда лидеры ультрас – проверенные годами бойцы, прошедшие испытания тяжелыми выездами в Турин и Кампанию, не смогли сдержать слез. Их всех он знал поименно. Вон стоит Пьетро – гордость курвы и самый ее громкий голос, неподалеку – верзила Джорджо, уже совсем седой, а рядом с ним старина Дарио. Тифози все не унимались: «Antognoni – presidente! Antognoni – presidente!» Тогда никто не задумывался, к чему может привести такая популярность, чью ревность она вызовет. А потом даже небо не выдержало, и пошел дождь. Совсем как в тот день, когда Нильс Лидхольм решил впервые выпустить на поле восемнадцатилетнего Антоньони.
Все началось в четверг, сразу после тренировки. В городе было мрачно, и с самого утра лило как из ведра. Серджо Клеричи, товарищ по команде по прозвищу El Gringo, звал отрабатывать штрафные удары, но газон превратился в грязное месиво. Все мечтали только об одном – побыстрее принять душ. Джанкарло уже подходил к раздевалке, когда услышал голос тренера: «Антоньони, мы должны поговорить. Зайди ко мне». Сердце застучало. Антоньони замедлил шаг, стараясь припомнить малейшие подробности прошедшего занятия. Неужели он что-то сделал не так? Было страшно, ведь о строгости Лидхольма ходили легенды. Быть может, сегодня он работал не с должной самоотдачей? Терзаемый сомнениями, промокший до последней нитки, футболист зашел в кабинет и замер у двери. Барон сразу же перешел к делу: «В воскресенье ты играешь против «Вероны»».
Антоньони не мог произнести ни слова. Он прекрасно знал, что Пиккьо Де Систи не сможет выйти на поле, но были и другие варианты, чтобы заменить лидера полузащиты. Джанкарло попятился к выходу, понимая, что должен хотя бы выдавить из себя банальное «спасибо», но не был уверен, что вообще сможет открыть рот. Лидхольм же по-отечески остановил его: «Выходи на поле спокойным, не думая, что это твой дебют. А после стартового свистка положись на инстинкты. Подобных тебе нельзя ограничивать никакими тактическими рамками». Три дня спустя, 15 октября 1972 года, Джанкарло Антоньони дебютировал в серии А на «Бентегоди» в составе «Фиорентины». Скуадра Виола выиграла со счетом 2:1. Радиоведущий Сандро Чьотти – тот, кто в 1994-м после гола Баджо в ворота Нигерии заорал в прямом эфире: «Господи, как же вовремя!» – тогда произнес фразу, ставшую впоследствии девизом карьеры Антоньони: «Я увидел дебют парня, который играет, глядя на звезды».
Антоньони навсегда запомнил совет Лидхольма. Следуя инстинктам, неуверенный юноша быстро превратился в лидера «Фиорентины», а чуть позже и сборной Италии. Его интеллектуальная манера игры, способность многое предвидеть и конструировать атаки сделали его культовым футболистом своего времени. Классическая «десятка», фантазиста, всегда игравший с высоко поднятой головой, вошел во все учебники кальчо. Перед ним преклонялись, ему посвящали песни. Друзья недоумевали: «И чего ты застрял в этой деревне?», а он со смехом отвечал, что любовь болельщиков для него значит больше, чем все скудетто на свете.
Его пытались переманить, с ним несколько раз встречался Джанни Аньелли. Однажды, для того чтобы склонить Антоньони к переходу в «Ювентус», тот даже прибег к посредничеству двух друзей «бьянконери» – Марко Тарделли и Гаэтано Ширеа. Но Антоньони стал единственным футболистом, кто посмел отказать могущественному Адвокату, поскольку прекрасно понимал, как этот переход оскорбит чувства тифози: «Ювентус» всегда был моим врагом. Я никогда не мог даже представить, что надену их футболку», – говорил Джанкарло, делая ударение на слове «враг». Все в порядке вещей: в сборной он, Тарделли, Дзофф, Ширеа и Росси – друзья, в серии А же – неприятели. И хотя в стычках болельщиков градус ненависти иногда и зашкаливал, в отношениях между футболистами никто не позволял себе переходить рамки дозволенного. Однако то, что случилось в конце сезона 1981/82, вряд ли когда-нибудь забудут.
В том проклятом сезоне все сразу пошло наперекосяк. В девятом туре вратарь «Дженоа» Сильвано Мартина едва не убил Антоньони. Удар был настолько силен, что Джанкарло даже потерял сознание на несколько секунд. В результате он выбыл из строя почти на четыре месяца. Он старался изо всех сил как можно быстрее восстановиться, ведь его «Фиорентина» наконец-то боролась за скудетто, но смог вернуться лишь в марте. Его победный гол в Неаполе, забитый на 82-й минуте, казалось, склонил чашу весов в пользу «Виолы», но обидная нулевая ничья с «Интером» восстановила статус-кво – к последнему туру «Фиорентина» и «Ювентус» подошли с равным количеством очков. Вот только «Старой Синьоре» предстояло играть с ни на что не претендовавшим «Катандзаро», а «Фиорентине» – против «Кальяри», боровшимся за место в серии А.
Накануне игры футболисты Скуадры Виолы никак не могли заснуть – вожделенная цель была так близка. Достаточно было только победить «Кальяри», и spareggio – стыковой матч с «Ювентусом» – был обеспечен. «Юве» же они не боялись, ведь с ними был Чиччо Грациани, а уж он-то знает, как остановить «бьянконери». Матч на Сардинии превратился в битву. Гости владели инициативой, но и хозяева отвечали опасными контратаками. В начале второго тайма Антоньони выполнил угловой удар, но мяч отскочил обратно к нему. Передача верхом, и Грациани открывает счет. Но арбитр Маурицио Маттей усмотрел более чем сомнительное нарушение правил со стороны Даниэля Бертони. Дальнейшие попытки «Виолы» отличиться были тщетны. «Ювентус» же свой гол забил с пенальти – точный удар Лиама Брейди принес «гоббам» двадцатый скудетто и, как следствие, вторую звезду.
«Это был самый горький день за всю мою карьеру», – рассказывал позднее Антоньони. Через несколько дней тифози «Фиорентины» появятся в футболках со ставшей знаменитой надписью: «Лучше быть вторым, чем вором», намекая на нечестную борьбу со стороны «Ювентуса». Лишь поездка в Испанию, где Скуадра Адзурра невероятным образом остановит непобедимую Бразилию и в третий раз станет чемпионом мира, вернет Джанкарло к жизни. Но до сих пор во Флоренции не забыли тот потерянный скудетто, а при одном упоминании имени арбитра Маттея непроизвольно сжимают кулаки.
Интересный эпизод случился во время ЧМ-1982. После группового этапа, который Скуадра Адзурра провела из рук вон плохо, мотивировать футболистов решили… их жены. Разумеется, никто и не подумал нанимать чартер до Рима и обратно, просто Сюзанна Грациани, Алессандра Тарделли, Лаура Конти, Рита Антоньони и Делия Ориали серьезно поговорили со своими мужьями по телефону. В результате, команда, не сумевшая совладать с Перу и Камеруном и еле-еле выползшая из группы, вдруг вынесла вперед ногами действующих чемпионов мира –аргентинцев, а потом последовательно бразильцев, поляков и немцев. А вы говорите: Беардзот, тактика, схемы, катеначчо, фишечки, физическая форма! Все это чепуха! Самая великая победа в истории итальянского футбола была одержана благодаря женщинам.
Сейчас Джанкарло вновь работает в клубе своего сердца – он занимает должность менеджера «Фиорентины». И хотя для Флоренции (и всей Италии) наступили тяжелые времена, сегодня друзья и близкие с удовольствием поднимут бокал Брунелло ди Монтальчино за здоровье именинника. Черные дни скоро пройдут, набережная Арно вновь наполнится прохожими, и быть может в Италии наступит новое Возрождение. В котором будет цениться качество, а не количество. Интеллект, а не мракобесие. Свобода, а не тоталитаризм. Шедевры, а не копии.
Почти у каждого болельщика «Фиорентины» есть история, связывающая лично его с Антоньони. Одни ходили на стадион и помнят, как замирало сердце после того штрафного в матче с «Авеллино». Вместе со всеми они мечтали о скудетто и до сих пор бережно хранят билетик на «Маратону» с автографом капитана. Не забыли его и тогдашние мальчишки, а сейчас уже отцы семейства, бегавшие по улицам вслед за Джанкарло, когда тот катался на велосипеде во время каникул в Версилии. А кое-кто помнит, как по вечерам в траттории «13 гоббов» за соседним столиком возникала знакомая фигура в компании прекрасной Риты, и хозяин заговорщически подмигивал. Да, это тот самый парень из Умбрии. Игравший, глядя на звезды, и навсегда изменивший Италию, Флоренцию и сам футбол. Наш Антонио.