Подвиг «Тани» В период немецкой оккупации Верейского района, а именно в конце ноября 1941 года, в деревне Петрищево Зоя Космодемьянская подожгла конюшню, в которой содержались более 300 лошадей. После этого Космодемьянская была схвачена гитлеровцами. Партизанку долго пытали, а потом, предварительно собрав местных жителей, публично казнили. Как утверждает Александр Степанов, автор книги «Безумство храбрых. О молодежи 1917-1991 годов», уже у мертвой Космодемьянской отрезали одну грудь, а ноги исполосовали ножами. Неудивительно, что эта страшная история заинтересовала журналистов. Первым о Зое Космодемьянской написал Петр Лидов. Однако его очерк, опубликованный в газете «Правда» в январе 1942 года, назывался «Таня». Дело в том что, будучи в плену у немцев, Космодемьянская твердила, что ее зовут Татьяна. По словам Владимира Бровко, автора книги «Пять сталинских героев», Зоя выбрала этот псевдоним в честь участницы Гражданской войны Татьяны Соломахи. Между тем, как уверяет Борис Соколов, автор книги «Все мифы о Второй мировой», на допросах у гитлеровцев партизан Василий Клубков опознал Зою Космодемьянскую. Поэтому настоящее имя героини немцам было, скорее всего, известно.
Судя по заметке в газете «Правда», где Зоя Космодемьянская фигурировала как «Таня», журналисту Лидову о личности казненной ничего кроме псевдонима не было известно. Космодемьянскую опознали уже после упомянутой публикации. Причем свою дочь на фотографии увидели сразу несколько женщин. Этот факт кажется удивительным, так как к таким, как Зоя, селяне относились негативно. По крайней мере в этом убежден Алексей Меняйлов, автор «Теории стаи». Он приводит рассказ Прасковьи Петрушиной о том, как некая Смирнова облила труп Космодемьянской помоями. Подобная ненависть объяснялась тем, что партизаны иногда поджигали дома местных жителей, в которых селились оккупанты. Тем не менее конкуренция за право называться матерью героини была огромной. Виктор Кожемяко приводит на страницах своей книги «Зоя Космодемьянская. Правда против лжи» мнение другого автора, который полагал, что женщины, узнавшие в повешенной девушке на фотографии свою дочь, соревновались за пенсии, льготы и славу. Победила та, которая «лучше всего совмещалась с системой».