Еще из школьного курса истории известно (во всяком случае, так было в СССР), что Германия, пережившая, наконец, период раздробленности и объединившаяся в единое государство, катастрофически опоздала поучаствовать в колониальном разделе мира. Однако, как полагал знаменитый Отто фон Бисмарк, не все настолько безнадежно, свободные куски еще кое-где за тридевятью морями оставались. Поэтому в 1882 году «железный канцлер» гарантировал табачному торговцу Адольфу Людерицу государственную защиту, если тот сумеет оттяпать в Африке местечко, где потом можно будет построить морской порт.
Годом позже в намибийской бухте Ангра Пекена высадился немецкий десант – пока еще «мирных негоциантов» под предводительством Людерица и его компаньона Генриха Фогельзанга. Начался торг с вождем владевших этой территорией орламов (так назывались потомки от смешанных браков голландцев и местных африканцев) Йозефом Фредериксом. В итоге за 100 фунтов золотом, 250 немецких винтовок и несколько то ли свинцовых, то ли оловянных игрушечных солдатиков аборигены согласились отдать под торговую факторию участок, простиравшийся на 40 миль вдоль берега и на 20 миль – вглубь континента. И лишь после того как сделка была совершена, незадачливые метисы поняли, как жестоко их надули.
Хитроумные пруссаки провели по документам, что подразумевались не английские мили длиной в 1, 8 километра, а, естественно, прусские, каждая из которых равнялась 7, 5 км. В итоге за совершенно смешную цену бледнолицым досталось 45 тысяч квадратных километров пусть и не весьма симпатичной с виду, но как надеялись новые хозяева, богатой полезными ископаемыми землицы. Немедленно начали строить порт, назвав его именем Людерица (заодно аналогично переименовав и бухту). Заканчивая тему с ушлым купчиной, можно сказать, что ему афера с милями все же аукнулась: тремя годами позже табачник пропал без вести во время геологоразведочной экспедиции.
Выполняя свое обещание, Бисмарк поручил правительству объявить «Людерицландию» протекторатом Германского Рейха. После чего туда повалили европейские переселенцы, которых к 1903 году насчитывалось уже 4682 души, из которых где-то 3 000 являлись немцами. После Людерица возникли города Свакопмунд и Виндхук, который в 1890-м провозгласили столицей всей Германской Юго-Западной Африки. Появились также многочисленные фермы – в ущерб коренным обитателям здешних мест из племен гереро и нама, которых без лишних церемоний сгоняли с земель. Разумеется, все кончилось восстанием африканцев.
Главного смутьяна гереро звали Самуэль Махареро. В своем письме к вождю нама Хендрику Витуби он бросил клич:
«Давайте умрем, сражаясь!»
Как видно, особых иллюзий у предводителя повстанцев не было, но он решил, по крайней мере, дорого продать свою жизнь и жизни своих подданных. Однако первым делом черные в январе 1904 года устроили массовую резню белых, убив в общей сложности (по разным оценкам) от 60 до 120 колонистов, включая женщин и детей.
Губернатором колонии в то время был полковник Теодор Лойтвейн, который сочетал тактику военных действий с дипломатическими усилиями. Успех это приносило, но, как посчитали в Рейхе, недостаточно быстрый и полный. Поэтому в колонию отправился генерал-лейтенант Лотар фон Трота, который намеревался в кратчайшие сроки буквально ликвидировать проблему с помощью своего полуторатысячного войска (потом прислали еще 4 000 подкрепления), вооруженного не только современными винтовками, но и 30 артиллерийскими орудиями, а также 14 пулеметами.
Собравшиеся противостоять германцам воины гереро Махареро, которых было от 3 500 до 6 000, пушек и Maschinengewehr’ов не имели (да и вряд ли знали, как с ними обращаться), полагаясь на ружья систем Маузера и Дрейзе да на свое национальное холодное оружие - кирри. Они, конечно, были превосходными партизанами, наносившими неожиданные и молниеносные удары, после которых столь же успешно растворялись в хорошо знакомой местности. Однако упорные немцы умелыми маневрами все же сумели загнать повстанцев на плато Ватерберг, где скопилось 60 тысяч мужчин, женщин и детей и примерно такое же количество скота. Вся эта масса народа кое-как пробавлялась скудной пищей при остром недостатке воды и уже даже с нетерпением ждала начала вражеского штурма.
Почти все лето фон Трота подвозил к плато за 100 километров от океана необходимые боеприпасы, продукты и амуницию на запряженных волами повозках. И наконец, начал решительное сражение 11 августа 1904 года. Согласно диспозиции, две колонны, наступая с востока и запада, должны были теснить повстанцев на юг от плато, где путь дальнейшего отступления перекрывали еще две немецкие колонны. Однако командующий одной из них не поспел на позиции, оставив изрядную брешь в запланированном окружении. Через нее-то большая часть гереро вместе со своей скотиной и сумела просочиться на юго-восток, в пустыню Омахеке. Что стало пренеприятным сюрпризом доля фон Троты, который опасался ударов по тыловым коммуникациям и поэтому не мог тотчас организовать преследование.
- Однако в Берлин мы сообщим не о тактическом успехе, а о полной победе, - решил главнокомандующий, и начал отвод своих сил на запад, к железной дороге.
Вновь блокировать гегеро в пустыне было невозможно, и тогда их решили взять измором, лишив пастбищ и водопоев. Эта тактика возымела желаемый эффект – смертность среди чернокожих в короткие сроки достигла колоссальных размеров. Желая окончательно сломить противника, фон Трота 2 октября издал приказ:
«Любой гереро, обнаруженный в пределах немецких границ с оружием или без него, со скотом или без него, будет расстрелян на месте».
В Берлине, узнав об этом, всерьез обеспокоились. Не то чтобы Германию сильно заботила судьба каких-то там негров, но вот мировая общественность столь радикальные методы могла неправильно истолковать. Поэтому генералу настоятельно порекомендовали скандальное распоряжение отменить. Впрочем, фон Трота вплоть до конца года попросту игнорировал этот совет. Рассказывали, что высланные в пустыню немецкие патрули находили человеческие скелеты вокруг глубоких ям - несчастные пытались вырыть колодцы, чтобы добыть хоть немного воды. Пытавшихся сдаться на милость жестокому врагу африканцев большей частью тут же и приканчивали.
Когда рекомендация Берлина все-таки была выполнена, от гереро и нама уже мало что оставалось. Немногих выживших распределили по концентрационным лагерям, из которых особенно печальную славу приобрел тот, что находился на Острове Акул неподалеку от Людерица. Там содержалось свыше 2 000 повстанцев, плененных вместе с семьями. Антисанитария и ужасная погода сделали свое дело: из всех узников выжило лишь 450 человек, да и то лишь благодаря вмешательству миссионеров, потребовавших закрыть лагерь. (Его и в самом деле закрыли... перенеся во внутренние районы страны.) Те же, кому повезло избежать концлагерей, были принуждены к рабскому труду на германских предприятиях, где также массово умирали вследствие переутомления и недоедания.
Несмотря на такие ужасающие репрессии (а может, как раз по их причине) попытки сопротивления колонизаторам продолжались, и окончательный «орднунг» немцам удалось установить в своей колонии только к 1908 году. За это время, как считают современные исследователи, было истреблено от 34 тысяч до 110 тысяч африканцев, из которых от 65 тысяч до 80 тысяч были гереро и от 10 тысяч до 20 тысяч относились к племени нама.
Интересно, что предводителю восставших удалось спастись, хотя за его голову была объявлена большая награда. Самуэль Махареро с отрядом примерно в 1 000 соплеменников сумел ускользнуть от немецких патрулей, пересечь пустыню Калахари и добраться до британского протектората Бечуаналенд. Англичане позволили беглецам остаться при условии, что они не будут предпринимать рейды в германские владения.
В 2012 году в Берлин из Намибии прибыла делегация. Ее целью было забрать 20 черепов безымянных участников восстаний 1904-1908 годов Головы убитых гегеро и нама всегда живо интересовавшиеся антропологией германцы когда-то привезли для изучения, и до этого момента останки были частью экспозиции медицинского музея всемирно известной клиники «Шарите». Предполагается, что еще около 3 000 черепов храбрых повстанцев до сих пор остаются в Германии.