Иришка устало присела на стул, сложила руки на коленях. Вроде, все дела переделала: деньги посчитала и упаковала, полы протёрла хлорным раствором, стекла витрин и окон, прилавки и мебель обработала антисептиком. Можно и передохнуть чуток. Её с самого утра ломало, голова болела безбожно. Семь таблеток обезболивающего пришлось принять, почти каждый час по таблетке глотала.
Время к семи подходит, вот-вот приедут инкассаторы. Иришке осталось только деньги сдать – и можно идти домой, рабочий день закончен. Но инкассаторы задерживались. В их бригаде более половины работников на карантине, с подозрением на коронавирус. Работать некому, на весь город всего два экипажа осталось, вот инкассаторы и задерживаются.
Посидев минуты три на стульчике, у окна, Иришка опять пошла за витрину. Эта тишина хоть и была желанна, но всё же угнетала. В последние три недели тишина и покой в аптеке стали частым явлением – все на карантине, люди по домам сидят, никуда не ходят. Но всё же непривычно и жутко сидеть в помещении одной, без напарницы. По нервам бьёт это вынужденное одиночество. А вот утром и днём такое в аптеке творилось – прям, сплошной ужас!
С утра завезли медицинские маски, тысячу упаковок по три тысячи штук. Почти мгновенно в аптеке образовалась очередь. Человек сто прибежало, большая часть людей не уместилась в крохотном помещении, на улице стояла. Иришка сначала по двадцать штук на руки выдавала, но тут люди как начали кричать! После угрозы одного пожилого дяденьки расколотить витрину стала отпускать пакетами, по сто штук. Ей ещё подумалось - интересно, а этот старичок ещё долго надеется прожить? И так уж еле чирикает.
Только все маски распродала, завезли противовирусные препараты, целую машину. И опять – очередь, крики, угрозы. Психанув, стала выдавать лекарства, кто сколько запросит. Иначе обещали голову расколотить. А она и так болит…
Тишина и одиночество словно давили на Иришку со всех сторон. Повинуясь какому-то безотчётному импульсу, она вынула из второго ящика стола пачку с деньгами, отнесла в подсобку, спрятала под выбитую плитку – она только недавно обнаружила этот тайник. Раньше они с напарницей Ангелиной прятали деньги под половое ведро, в самом дальнем углу подсобки. Теперь напарница лежала в больнице, в карантине. Коронавирус у неё не обнаружили, зато обнаружили застарелое воспаление лёгких.
Положив пачку денег в углубление в полу, Иришка прикрыла её плиткой и вздохнула с явным облегчением. Триста тысяч – огромные деньги, раньше за месяц чуть больше наторговывали, вместе с безналом. А тут – наличка всего за один день, но какая! И тайник надёжный, специально будешь искать - не найдёшь.
Выйдя в зал, Иришка опять уселась за витрину, взялась за телефон. Входящих звонков не было, Денис третий день не звонит и не пишет. Вот поросёнок! Привёз её в этот чужой для неё город, а теперь периодически пропадает, оставляет совершенно одну. Это уже третий случай за полгода, когда Денис словно сквозь землю проваливается.
В первый раз перепуганная Иришка обзвонила все морги и больницы, подняла на уши его родителей и друзей. Все три недели места себе не находила, постоянно плакала. А Денис, когда объявился, сам же её и отругал. Чтоб волну не гнала. Мол, в командировке был, телефон поломался, а её номер наизусть он не помнил. Телефон у него и вправду новый был…
Во второй раз Иришка вела себя осторожнее. Позвонила матери Дениса, та раздражённо ответила, что это не её проблемы, разбирайтесь, как хотите. Из этого ответа Иришка сделала вывод, что мать знает, где находится сын, но ей не говорит. И что её просто водят за нос.
Она психанула, съехала из съёмной трёхкомнатной квартиры в общежитие, внесла номер Дениса в чёрный список. Когда он вернулся, сразу пришёл в аптеку, мириться. Объяснил, что опять уезжал в командировку, по дороге потерял телефон. А номер Иришки так и не запомнил. И телефон у него опять новый появился.
Месяц Иришка обижалась, а Денис задаривал её цветами, покупал билеты в кино, приглашал в рестораны. Она оттаяла и вернулась. И вот, не прошло и месяца – опять пропал…
За окном потихоньку темнело. Пустынная улица словно растворялась во мраке ночи, тусклые фонари лишь усиливали темноту, подступающую к городу. В домах напротив – ни огонька, точно все люди уже вымерли, и лишь одинокая аптекарша всё ещё надеется, что где-то есть жизнь…
Время уж к восьми вечера подошло, а инкассаторы так и не появились. Иришка устало думала: «Что держит меня возле Дениса? Что нас объединяет? Ничего! У нас нет детей, нет жилья - лишь съёмная квартира, нет общих друзей, нет общих интересов. Я даже не знаю, где он работает, куда ездит в командировки. Его родителей я тоже никогда не видела, знаю лишь их имена, номера телефонов, и что живут они во Пскове, но точного их адреса я не знаю. Друзей я тоже знаю лишь по телефону, никогда в лицо не видела. Кто он? Что он? Не слишком ли много загадок вокруг одного среднестатистического человека?!
Господи, как болит голова! Скоро восемь, а инкассаторов всё нет и нет. Так хочется отлежаться в ванной, а потом нырнуть в тёплую, чистую постель. И спать, спать, спать! Может, ещё одну таблетку обезболивающего принять? Или не стоит?!».
И только Иришка протянула руку к упаковке с таблетками, как за стеклянной дверью появились четверо мужчин. Все они были в масках и белых перчатках, но не это насторожило девушку. Сейчас весь мир в масках ходит, времена такие настали. Её насторожило какое-то хозяйское поведение мужчин. Вот что делает человек, когда подходит в восемь вечера к аптеке, а на двери вывеска, что учреждение работает до семи? Правильно, он засовывает голову в дверь и осторожно интересуется:
- А вы уже закрыты, или ещё нет?
А эти по-хозяйски вошли в маленькое помещение, нагло глядя на аптекаршу, одиноко сидящую за стеклянной витриной. Опять повинуясь безотчётному импульсу самосохранения, Иришка тихонько закрыла задвижку на двери и нажала тревожную кнопку. И пусть её потом ругают за ложный вызов, пусть! Лучше перебдить…
Мужчины сразу рассредоточились по помещению: один остался у стеклянной двери, второй подошёл к витрине, третий подскочил к запертой двери, чтобы попасть на Иришкину сторону витрины, четвёртый нырнул в подсобку. Всё чётко и слаженно.
Тот, что подошёл к витрине, внимательно смотрел на аптекаршу бледно-голубыми, словно выстиранными, глазами. Прямо-таки сверлил девушку тяжёлым взглядом. В другое время Иришка бы испугалась, но сейчас у неё так сильно болела голова, что страх полностью испарился из души и тела, оставив после себя лишь усталость и озлобленность.
Тот, что ходил в подсобку, вернулся в зал, тихонько шепнул голубоглазому:
- Под ведром денег нет!
Шепнул тихо-тихо, но у Иришки слух натренированный – семь лет в музыкалке его развивала, любую ноту с расстояния угадывала, даже чуть слышную. А тут рядом шепчут.
Голубоглазый посмотрел на девушку, потом на того мужика, который пытался открыть дверцу, прикремистого и носатого – его выдающийся нос не могла скрыть даже медицинская маска.
- Что у тебя? – спросил голубоглазый.
- Закрыто, - пробормотал носатый. – Изнутри.
- Ломай! – приказал голубоглазый.
- Не надо ломать! – громко сказала Иришка.
От звука её голоса мужики вздрогнули. Ага, боятся!
- Может, поспорим? – вкрадчиво поинтересовался голубоглазый.
Иришка пожала плечами:
- Спорь – не спорь, а денег у меня нет.
И многозначительно добавила:
- Даже во втором ящике стола.
Она сразу поняла, что мужики действуют по наводке. Как только тощий в подсобку ринулся, а потом про ведро доложил.
- И куда же они делись? – строго спросил голубоглазый.
- Хозяин приезжал, сам деньги забрал, - отважно соврала Иришка. – Сказал, что воруют в последнее время.
Краем уха, в новостях, она слышала, что в городе участились случаи ограблений аптек. Вот и сказала к месту. Мужики переглянулись между собой. В точку попала!
- А с чего это мы такие смелые? – поинтересовался голубоглазый. – Нас грабят, а мы стебаемся?
И, не дожидаясь ответа, приказал:
- Чего сидим просто так?! Открываем кассу, показываем содержимое!
Иришка открыла кассу, взяла из отсека несколько купюр, помахала перед лицом голубоглазого:
- Здесь одна тысяча пятьсот семьдесят рублей. Ещё мелочью тысячи две наберётся. Вам завернуть, или россыпью возьмёте?!
Ярко-голубые глаза потемнели от гнева:
- Ну ты, шалава, за базаром-то следи! Больно смелая!
И в то же мгновение Иришка увидела воронёный ствол, направленный прямо в её лицо.
«Господи, как болит голова! – вяло подумала девушка, на секунду прикрыв глаза. – А тут ещё эти клоуны!».
- Открывай дверь, - приказал голубоглазый. – Или я выстрелю!
И дед, и отец, и брат Иришки были военными. Поэтому отличить настоящий пистолет от пугача она умела. А тот ствол, которым голубоглазый хотел напугать её, был простой подделкой. Деревянный муляж, искусно выточенный на токарном станке, с отверстием в стволе, выкрашенный под металл. Но лёгкий, не металлический – это сразу бросалось в глаза.
- Интересно, - язвительно произнесла Иришка, - а какими пулями стреляет твой пистолет? Тоже деревянными?!
Голубоглазый засопел, но пистолет убрал.
- И чего же нам с тобой делать? – задумчиво пробормотал он. – С такой наблюдательной особой?
- Да чё ты с ней лясы точишь? – вклинился в разговор носатый. – Отодрать её – и все дела! Чтоб не вякала.
Иришка немного струхнула от этих слов, но быстро взяла себя в руки.
- Не успеете, - насмешливо сказала она. – Сейчас сюда полиция приедет. Кнопочку-то я нажать успела!
- Когда? – осторожно поинтересовался голубоглазый.
- Да как только вы вошли!
- Минут семь у нас есть, - опять вклинился носатый. – Успеем!
- Не успеете! – возразила Иришка.
- Почему? – сверкнул очами голубоглазый.
- Возраст у вас почтенный, - язвительно сказала девушка. – Настроиться не успеете! Дедули…
Голубоглазый засопел обиженно, зло выкрикнул:
- Шалава недоделанная! Грубишь?!
Тут в разговор вклинился тощий.
- Чё-то мне эта девка не нравится, - пропищал он. – Бледная какая-то, и потная.
Да, голова у Иришки раскалывалась так, что лоб покрылся влажной испариной. И она вдруг поняла, что именно в этой головной боли её спасение! Сдёрнув с лица маску, она встала со стула, оказавшись лицом к лицу с голубоглазым, и прошипела:
- Больная я, не видишь?! Щас как харкну в рожу!
Голубоглазый попятился к стеклянной двери, тощий с носатым тоже отпрыгнули от прилавка.
И тут в нос девушки ударил крепкий запах дешёвого одеколона. Иришка с детства ненавидела этот запах – отец постоянно пользовался одеколоном «Шипр», густо намазывая щеки вонючей жидкостью после очередного бритья. Она плакала, кашляла, чихала, задыхалась, но отец упорно «приучал» дочь к этой вони, полагая, что клин клином вышибают. До тех пор, пока Иришку не увезли в больницу, с удушьем…
Стоящий у двери мужик, маленький и хлипкий, достал из кармана дешёвенький телефон, приложил к уху, потом тихонько сказал:
- Валим отсюда, они уже выехали!
Так, понятно, у этих клоунов и в полиции свои завязки есть. И подошвы ботинок они одеколоном намазали, чтоб собаки след не взяли…
- Мы ещё увидимся с тобой, шалава! – прорычал голубоглазый, пятясь к двери.
- Сам ты козёл! – огрызнулась Иришка. – Задолбал со своей шалавой.
И вдруг чихнула – громко, неожиданно. Мужики подпрыгнули и мгновенно исчезли за стеклянной дверью…
На ватных ногах Иришка вышла из-за прилавка, подошла к двери, распахнула её, чтоб проветрить помещение. Постояла на крыльце, прочихалась – раз пятнадцать ахнула! – вернулась опять за прилавок. Нервное напряжение потихоньку спадало. Теперь осталось только ждать.
Через пять минут приехала полиция, следом хозяин появился, Владислав Александрович. А тут и инкассаторы припёрлись. Не прошло и полгода.
Иришку опросили, она рассказала всё, что запомнила: грабителей четверо, у одного голубые глаза, у другого длинный нос, третий тощий, четвёртый хлипкий и угловатый. Все в масках и перчатках, подошвы ботинок вымазаны одеколоном, чтоб собаки след не взяли. Про наводку и связь с полицией умолчала - из своих соображений.
Пока полиция опрашивала девушку, один из инкассаторов, Лёха Истомин, помотался по аптеке, посетовал, что они опять опоздали, а потом как-то вскользь поинтересовался у Иришки:
- Где отдыхать-то будешь летом, красава?
- На диване, - буркнула Иришка. – Покрывало новое куплю, и заляжусь на него.
Понятное дело, и этот в доле. Несколько раз Иришка видела, как Ангелина болтает о чём-то с этим Лёхой, и глаза напарницы при этом горели огнём. Огнём влюблённости. Хотя сама она факт знакомства с парнем отрицала. Целая организация вырисовывается – организация по ограблению аптек!
Первыми уехали инкассаторы, потом и полиция укатила, и Иришка с хозяином остались одни в аптеке. Владислав Александрович, грузный пятидесятилетний мужчина, уселся на стул у окна, удручённо покачал головой:
- Это уже третье ограбление за месяц! Я понёс крупные убытки, а полиция так никого и не нашла. Что делать – ума не приложу!
- А полиция никого и не найдёт, - убеждённо сказала Иришка. – Кто-то в органах помогает грабителям, сообщает о выездах по тревожной кнопке. И инкассаторы тут в доле, и моя напарница.
- Ну-ка, ну-ка, поподробнее! – попросил хозяин.
Иришка выложила свои наблюдения и догадки: инкассаторы сообщают грабителям адреса аптек, в которых ещё не забрали выручку, в аптеку наведываются грабители с деревянным пистолетом, при этом грабители держат связь ещё и с полицией. Это общая схема. А в этой схеме есть внутренние каналы сбора информации. Вероятно, Лёха крутит голову нескольким молоденьким аптекаршам, те ему рассказывают о тайниках с деньгами, Лёха докладывает об этом грабителям…
- Прям, «Коза Ностра» какая-то, местного значения! – воскликнул Владислав Александрович. – Только мне-то что же делать? Мне поставщикам нечем платить!
Иришка повела хозяина в подсобку, достала из-под плитки деньги:
- Вот тут 320 тысяч. На первое время хватит?
Владислав Александрович чуть не расплакался:
- Господи, а я уж думал, что и тут деньги выгребли! Что же ты полиции не рассказала, что деньги не украли? И инкассаторы ни с чем уехали…
- Если б я про деньги рассказала, Лёха бы не рассекретился. А так он с головой себя выдал. Он же думает, что я выручку себе прикарманила, летом поеду на море отдыхать. На ворованные деньги. По себе судит, козёл!
Владислав Александрович восхищённо смотрел на молоденькую аптекаршу.
- С таким аналитическим складом ума нужно в полиции работать, а не в аптеке!
Иришка вздохнула:
- Я и хотела на юридический поступать, да родители были против. Они мечтали, чтоб я военным хирургом стала.
Она не стала рассказывать хозяину, как, подчинившись воле родителей, пошла в медицинский институт, но выбрала другую специализацию – стала провизором. Это была её первая серьёзная попытка вырваться из-под семейного диктата. А полгода назад она и вовсе сбежала из дома с малознакомым парнем. Не хотелось ей всю жизнь строем ходить, под команды родителей...
Владислав Александрович задумчиво посмотрел в тёмное окно.
- А что же мне теперь делать? Тут, на местном уровне, крепкие криминальные связи, объективного расследования грабежей не дождёшься. Да ещё выручку воруют, а как избежать воровства – не представляю! Если в банде даже инкассаторы состоят, кому же доверять-то можно?! Ещё одно ограбление – и бизнес можно сворачивать.
- Обращайтесь в Москву, - посоветовала Иришка. – У вас же есть там какие-то связи?
- Да, бывший однокурсник в Генеральной Прокуратуре работает.
- Вот и хорошо, к нему и обращайтесь за содействием. А насчёт ограблений… тут я вам могу посоветовать только одно – забирайте выручку сами. Часиков в пять по аптекам наведайтесь, выручку возьмите и быстренько в банк, чтоб не дома такие суммы хранить. И об охране позаботьтесь, а то вас самого ограбить могут.
- У меня ж двадцать аптек по всему городу! Разве я успею со всех выручку снять?
- А вы снимайте выручку только в тех аптеках, куда товар завозили. Вероятно, кто-то в офисе докладывает банде грабителей о поставках товаров.
- Господи, как жить-то? – простонал хозяин, обхватив голову руками. – Никому доверять нельзя…
Потом Владислав Александрович вдруг спохватился:
- Слушай, а ведь бандиты действительно подумали, что ты деньги себе прикарманила. А вдруг они к тебе наведаются? Чтоб должок выбить!
Иришка побледнела:
- Я об этом как-то не подумала. Я вообще ни о чём не думала, у меня голова весь день болит.
Владислав Александрович вскочил со своего места, замахал руками:
- А это идея! Твоя головная боль тебя же и выручит!
- Уже выручила, - улыбнулась девушка.
- Как?
- Я на бандитов чихнула! Аллергия у меня на «Шипр», которым они подошвы намазали.
- Вот и хорошо, вот и хорошо! – приговаривал хозяин, набирая номер «Скорой». – Сейчас я тебя в карантин устрою, с подозрением на симптомы коронавируса. Даже если у тебя этой болячки не обнаружат, всё равно тебя в изоляторе три недели продержат. А там мы придумаем что-нибудь…
Через десять минут «Скорая» мчала Иришку в тридцатый госпиталь. По ходатайству Владислава Александровича девушку положили в отделение для VIР-персон, в отдельный бокс, с душевой кабиной и унитазом. Сдав все необходимые анализы, Иришка приняла душ и завалилась спать…
Проснулась Иришка поздно, в десятом часу утра. На спинке стула, что стоял у кровати, висел белый халат, на сиденье лежали бахилы, очки - наподобие тех, что используют для ныряния, перчатки и медицинская маска. А на столе инструкция: выход в коридор только по острой необходимости, обязательно в халате, маске, перчатках и бахилах. И режим дня – завтрак, обед, ужин, сон. А ещё завтрак, прикрытый полотенцем. В виде каши, яблока, пирога и компота...
Иришка, испытывая приступы здорового голода, решила сначала принять душ. С удовольствием намылась горячей водой, облачилась в чистую рубаху - не стоячую, как в обычной больнице, а мягонькую и беленькую – и уже собралась покинуть душевую, как услышала голос. Знакомый голос.
Девушка замерла. Тот голубоглазый, что вчера стоял напротив витрины, трепался с кем-то по телефону. А стеночка между боксами тооооненькая…
- Да нормально у меня всё! Просто голова закружилась, я «Скорую» вызвал. А сейчас же всех подряд в карантин кладут… Да, условия здесь хорошие. Отдельная палата, всё чистенько… А вы девку ту нашли? Нигде нет? И в квартире?... Так, и аптека на замке… Ищите в госпитале. Какой там госпиталь по месту её проживания? Шестнадцатый? Вот там и ищите. Не могла же она сквозь землю провалиться!
Иришка замерла, стараясь не дышать, чтобы слышать каждое слово. Значит, хозяин прав, и её ищут. Но этот мужик даже представить себе не может, что та, кого он ищет, стоит сейчас за его стеной!
Девушка начала лихорадочно соображать: «Если я сейчас вызову полицию, мне никто не поверит, это точно. Ведь если голубоглазый находится в отделении для элитных пациентов, значит, он не простой рабочий, а шишка. Остаётся одно – добиться у него признания в совершённых преступлениях. И для начала узнать, как этого клоуна зовут!».
Иришка нацепила на себя защитную амуницию и потихоньку вышла в коридор. В коридоре – ни души, лишь на посту, за стеклянной перегородкой, сидела дежурная медсестра, разбирала бумажки.
Девушка тихонько подошла к дежурной, постучала по окошку. Та встрепенулась, накинулась на Иришку.
- Вы почему вышли из палаты? В инструкции же написано – только при острой необходимости!
- А у меня возникла эта острая необходимость! – тихонько сказала Иришка.
- Ирка, ты, что ли? – воскликнула медсестра. – Какими судьбами в наши элитные апартаменты попала?
Девушка узнала медсестру по голосу – Наташка Колпина, они познакомились в общежитии, месяц назад. Иришка помогала ей мать больную на ноги поднимать, приносила лекарства, делала уколы. Пожилая женщина окрепла, встала на ноги, и теперь Наталья считает её своей лучшей подругой.
- Долго рассказывать, - отмахнулась Иришка. – Ты можешь мне сказать, что за мужик в восьмом боксе лежит?
- Да шишка какая-то, московская причём. Вот: Забродин Аркадий Ильич, 1960 года рождения, бизнесмен, проживает на улице Садовой. А что?
Иришка вкратце рассказала медсестре про вчерашнюю попытку ограбления, про то, как она попала сюда по протекции хозяина, чтоб на время исчезнуть из вида. И вот ирония судьбы – грабитель находится через стену!
- Понимаешь, я хочу его на признание подбить! – горячо шептала Иришка. – А ты мне в этом поможешь.
- Как я тебе смогу помочь? – удивилась Наталья. – И чем?! И вообще, Ирка, ты с огнём играешь!
- Да знаю я, что это опасно, только у меня выхода другого нет. Я вижу, у тебя на столе бланки лежат чистые, для анализов.
- Да, лежат. А зачем они тебе?
- Бери бланк и пиши, что у Симоновой Ирины Владимировны обнаружен коронавирус!
Наталья вытаращила глаза:
- Зачем?!
- Надо! – коротко сказала Иришка. – У меня план созрел!
Десять минут ушло на подготовку плана - написание бланка, настройку телефона на диктофонную запись и звонок Владиславу Александровичу. Всё было готово, и Иришка с замирающим от страха сердцем вошла в бокс номер восемь…
Голубоглазый лежал на кровати, положив руку под голову. Коротко остриженные волосы, выпирающий животик, впалая грудь и обвисшие щеки. С виду – обычный мужик, если не знать, что он грабитель. «Жизнью своей дорожишь? – злорадно подумала Иришка. – Сейчас я тебе нервы-то пощекочу!».
- Что, опять анализы? – спросил голубоглазый, заметно напрягшись. – Со мной что-то не так?
Конечно, он принял её за медсестру – здесь все ходили в белых коконах одежд, в масках и очках.
Девушка молча сунула мужчине бланк анализов. Тот быстро прочитал его.
- А я тут при чём? – удивлённо спросил голубоглазый. – Я не знаю никакой Симоновой Ирины Владимировны!
- Знаешь, знаешь, - вкрадчиво сказала Иришка, - только вчера встречались. Помнишь: ночь, улица, фонарь, аптека…
В глазах мужчины заплескалось беспокойство, он привстал на кровати. Девушка схватилась рукой за маску:
- Если будешь дёргаться, я сниму маску и плюну тебе в лицо!
Мужик замер.
- Чего тебе от меня надо? – тихо спросил он.
- Рассказывай, где, когда и кого грабил. Расскажешь всё правдиво – я просто уйду. Не расскажешь - сниму маску и накашляю тебе вируса полную палату!...
Через десять минут, когда в бокс ворвались полицейские во главе с Владиславом Александровичем, на телефоне Иришки были записаны все явки, пароли, имена и адреса. Голубоглазого увели под белы ручки, а хозяин аптеки обнял девушку, чуть не расплакавшись.
- Спасибо тебе, дочка! – приговаривал он. – Ты спасла мой бизнес.
- А вы спасли мою жизнь, - сказала Иришка. – Они ведь меня искали. Я через стенку слышала телефонный разговор…
История эта закончилась замечательно. Иришка отвалялась три недели в карантине, отоспалась и отъелась – кормили в VIР-отделении прямо на убой. Коронавирус у неё не обнаружили. Потом хозяин взял её работать в Центральную аптеку, старшим провизором, с хорошим окладом и нормированным рабочим днём. С Денисом она порвала, нашла себе однокомнатную уютную квартирку в центре, по сходной цене. Потом у Владислава Александровича заболел младший сын, Артём, и Иришка, по просьбе хозяина, ездила к парню в госпиталь, возила передачки. Молодые люди понравились друг другу, стали проводить вместе всё свободное время...
Но это уже совсем другая история!
Всем добра и здоровья! Берегите себя и своих близких! Выходите из дома только в случае крайней необходимости, в маске и перчатках! Сидите дома, читайте мои рассказы, и да минует Вас скука!