Во время карантина у меня стала потихоньку доходить очередь до того, на что обычно не хватает ни времени, ни сил. Дошла и до фильма-балета Бориса Эйфмана «Братья Карамазовы».
Я давно знала, что Эйфман любит и умеет переводить литературную классику на язык балета. Видела его ошеломительную «Анну Каренину». Но как выразить движением коллизии философского романа?
Оказывается, Эйфману под силу и это. Представляя свою версию «Карамазовых», он специально подчеркивал, что не следовал сюжету романа. Либретто постановки – это чистое противостояние эмоций, страстей, мировоззрений. Противостояние, в котором нет «хороших», и «плохих», а есть предельное напряжение единой Мысли, ищущей Истину.
Пожалуй, одна из главных удач постановщика – осмысление образов отца и трех братьев Карамазовых как членов одной семьи, очень разных, но в то же время неуловимо похожих. Их дуэты, трио и квартеты часто походили на системы кривых зеркал.
В середине постановки выяснилось, что на этот раз Эйфман все-таки не обошелся без текста. В ходе диалога Ивана и Дмитрия перед гибелью Карамазова-старшего прозвучало знаменитое: «Если Бога нет, то всё позволено». (Напомню: такой фразы в романе Ф.М. Достоевского нет, это – «народная» выжимка из пространного рассуждения Ивана, к тому же, данного в пересказе другого персонажа.) А во время сложнейшей сцены, посвященной Легенде о великом Инквизиторе, дикторский голос зачитал несколько фраз Инквизитора. Но эти вкрапления лишь оттенили смысловую глубину танца.
В финале балета Алеша, очнувшийся от наваждения страстей, берет поверженный крест и начинает подъем. Сегодня это смотрится особенно актуально…
Фильм есть в Интернете. Ищите и смотрите!
