Пришла печальная новость -- умер писатель-фронтовик Юрий Бондарев (1924-2020). Почтенный возраст -- 96 лет, но разве возраст главное? Он стал одним из тех писателей, что создали прозу, которую позднее назовут "лейтенантской". Проза юных солдат, что офицерские звания получили раньше высшего образования, уйдя на войну со школьной скамьи.
У Бондарева так и было -- сначала школьником в 1941 году участвовал в сооружении оборонительных укреплений под Смоленском, а после окончания 10 классов в 1942 году был направлен в пехотное училище. А уже в октябре того же сорок второго у него был Сталинград.
Две медали "За отвагу" -- это не просто так. И ранения не проходят даром. В 1945 году младший лейтенант Юрий Бондарев был признан ограниченно годным к службе и был демобилизован по ранениям. Ему был двадцать один год. Всего двадцать один -- а за его плечами была одна из самых страшный войн.
После войны он начал писать. Много позже он рассказывал:
Задумываться о литературной профессии начал ещё в школе. На войне относился к событиям, встречам, разговорам с "задней мыслью" -- вдруг пригодится? Что-то мерцало в сознании… Первые рассказы стал сочинять, вернувшись с фронта. Поступая в Литинститут, показал секретарю приёмной комиссии несколько стихов. Очень умная девица попалась: прочитала, сложила листочки пополам, порвала и бросила в корзину. Сказала: "Юра, забудьте про это!" К счастью, на рассказы обратил внимание Паустовский, зачислил на свой семинар -- без экзаменов. Константин Георгиевич занимал в нашей литературе уникальное место. Выделялся стилистикой, выбором героев, внимательной мягкостью к
человеку. Во всех жанрах -- и романах, и статьях -- проявлял себя интеллектуалом высшей пробы. Паустовский всю жизнь помогал мне советами.
Первая публикация в 25 лет. А потом были книги, которые становились событиями. "Батальоны просят огня", "Тишина", "Горячий снег", "Берег", "Выбор"... Их зачитывали до дыр... О них спорили... Их критиковали -- ну да, не всем нравилась лейтенантская проза и окопная правда. Их экранизировали. А еще по ним писали сочинения и опять спорили.
Случалось, Бондареву советовали смягчить в книгах некоторые детали -- к чему заострять? -- но на это он не шел, еще с первой книги "Батальоны просят огня" в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом. "А как же совесть?" -- говорил он себе. Он вообще был на редкость цельным и негибким человеком. И не пытался подстраиваться под время. Никогда. Наверное, рядом с ним было сложно.
Мне повезло участвовать во встрече с писателем в Горьковском государственном университете в 1985 году, а потом, уже после встречи, с ним беседовать. Тогда было объявлено, что в главном корпусе университета (на проспекте Гагарина) состоится встреча писателя со студентами и преподавателями ГГУ. И, конечно, я отправилась на встречу и написала одну из записок, когда Бондарев предложил задавать вопросы. Правда, как раз вопроса в моей записке и не было -- я просто высказала мнение об одном из исторических эпизодов, которые волновали Бондарева. Он ее прочел. Так получилось, что беседа шла не только о литературе, но и об истории (а я историк), и Бондарева очень волновала жизнь протопопа Аввакума. Еще бы -- несгибаемый боец, да еще и на редкость красноречивый писатель. Не удивительно, что его образ был близок Бондареву.
-- Он ведь из ваших краев, -- заметил писатель.
-- А они оба наши, -- из зала ответили ему. -- И Аввакум, и Никон -- выходцы из соседних деревень. Потом только сцепились не на жизнь, а на смерть.
Позднее, когда встреча закончилась, я подошла к Юрию Васильевичу и сказала, что это я написала ту записку об Аввакуме. Он оживился. Ему было интересно, что думает молодежь благополучного мира, которая могла позволить себе поступить в университет сразу после школы, а вот у него-то была война. У него начисто отсутствовало снисходительное отношение человека, много видевшего и испытавшего, в отношении юных. Вместе с ним была его жена, и они оба с интересом принялись со мной общаться. В результате мы обсудили Аввакума, Наполеона -- он им восхищался -- особенности русского исторического романа и вклад города Горького в победу. Представители ректората усиленно пытались его увести, но он отмахивался и говорил, что ему интересно. "Это же молодежь, это наша смена!" -- повторял он.
Прошли годы и в 1994 году я совсем не удивилась, когда Бондарев отказался принять орден "Дружбы народов" из рук Б. Ельцина. Писатель не умел и не собирался учиться науке подлаживаться под кого-либо.
Его книги продолжают читать, хотя и не так, как раньше. И все же они переведены на 85 языков. И, возможно, стоит взять любую из его книг, открыть и начать читать... Кому-то перечитывая, а кому-то читая в первый раз. Это того стоит. И это будет один из лучших памятников писателю.
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1