Двадцать лет назад, в 2000-м, не стало человека-легенды Бориса Тимофеева-Голицына
О существовании Бориса Тимофеева-Голицына я узнал из прессы и загорелся желанием с ним познакомиться, написать об этом удивительном человеке - человеке-легенде. А потом вдруг выяснилось, что мы с ним постоянно бываем в одном доме – доме еще одного легендарного человека - Евгения Линда, возможно, пересекались, возможно, даже разговаривали, но, как я потом понял, Борис Васильевич был запредельно скромный человек, к тому же, когда говорил Линд, он всегда молчал. А Линд говорун был еще тот!
Однажды в апреле 1997-го Линд (мы были у него дома вдвоем) произнес фамилию «Голицын» - я уточнил:
- Какой это Голицын?
- Тот самый!
- Вы знакомы?
- Хочешь, через какой-нибудь час князь будет у меня?
- Ну зачем человека дергать? Борис Васильевич не мальчик… Сколько ему?
- Семьдесят шесть.
И тем не менее, через «какой-нибудь час» князь Голицын сидел уже с нами за общим столом, но, конечно же, при Линде поговорить «нормально» не получилось, и Борис Васильевич пригласил меня к себе домой, на Севастопольскую улицу.
К моему большому удивлению рассказчиком он оказался не ахти каким. (Я интервьюируемых делю на две категории: рассказчики и ответчики.) Поэтому пришлось мне делать не интервью, а текст с включением в него фрагментов прямой речи моего героя.
«Вооружен и опасен» - это не о нем
В 1558 году, во времена Ивана Грозного, с буйным князем Михайлом Булгаковым беда случилась: лишился руки. Инвалид повелел смастерить руку деревянную, и чтобы протез не бросался в глаза, стал на него надевать рукавицу - голицу.
С той поры, согласно семейному преданию, и пошли князья Голицыны.
До недавнего времени геолог Борис Тимофеев был известен узкому кругу специалистов - в название рудопроявления вермикулита на Кольском полуострове Тигем «заложены» имена его открывателей: Тимофеева, Гершмана, Масловой.
Борис Васильевич участник обороны Ленинграда, герой Невского пятачка.
- Мне бы хотелось, чтобы вы не обошли вниманием и моих боевых товарищей по 134-му полку 45-й гвардейской дивизии. (К сожалению перечень имен и фамилий сослуживцев Бориса Васильевича пришлось опустить. – В.Ж.). Среди нас были и женщины. Минометчицы. Кочнева, например, такая. Она тоже из дворян. Дом Кочневой - Фонтанка, 41, знаете? Представьте себе, каково было женщинам? Одна только станина миномета весила около трехсот килограммов, и каждая мина - по семь.
Война меня застала в летних лагерях между Левашово и Песочной, куда я выехал в составе полкового духового оркестра - как воспитанник. Полк спешно перебросили под Выборг, где я и принял боевое крещение, подтаскивая к орудиям снаряды. А вот повоевать не дали. Подростков - воспитанников - отправили подальше от войны. В Ленинград. Из огня да в полымя.
Первую блокадную, самую суровую зиму проработал я токарем на заводе музыкальных инструментов, на Лиговке, рядом с домом. Вытачивал корпуса снарядов, мин.
В мае 42-го свалила дистрофия. Когда из квартир выносили трупы, вынесли и меня. Без каких-либо признаков жизни. Положили на лестничной площадке. Я очнулся и пополз вниз. Я всего этого не помню. Пришел в себя на диване, рядом с буржуйкой, с кружкой морковного чая в руке... Где бы вы думали? В военкомате. Стал проситься на фронт. «Давай документы». – «Они в жилконторе... наверно». – «Сходи принеси». В жилконторе заглянули в домовую книгу и ахнули: «Тимофеев же... умер!»
На Невском пятачке Борис Васильевич участвовал в шести штыковых атаках. (Мало кто в двух-трех!) Миной ему сорвало верхнюю часть правой руки - от кисти до локтя. Мышцы еще держались на связках, и он эти связки порвал зубами. «Потом мне говорили, что надо было оторванное прибинтовать, может быть, и приросло бы...»
О том, что творилось в «невском аду», Борис Васильевич говорить не любит. Он охотнее рассказывает о Петербурге прошлого - как талантливый мемуарист с фотографической памятью. Словно жил в любимом городе сто, двести лет назад. Безгранична и любовь к поэзии. Его участие в создании музея Анны Ахматовой в селе Слободка-Шелеховская Хмельницкой области, на Украине, случайным не назовешь. Если Тимофеев взялся за дело, то так самозабвенно. Вот факт его биографии, достойный стать легендой.
Когда возникли непредвиденные сложности с транспортом при отправке экспонатов на Украину (опоздать на поезд, значило сорвать открытие музея) Борис Васильевич вошел в автобус 22-го маршрута и обратился к водителю и пассажирам:
- Товарищи, кто из вас любит Ахматову?
Объяснил ситуацию - и автобус сошел с 22-го маршрута, а пассажиры помогли грузить ящики и коробки...
Князь Голицын нынче нарасхват. Как хранителя родового стиля боевых искусств его эксплуатируют нещадно. Когда в качестве члена жюри, когда, как наглядное пособие. ОМОН, Спецназ, погранвойска, соревнования «Бои без правил», «Сибирский кулачный турнир» - кажется, так называются эти соревнования, - везде он востребован. На I Международном семинаре по возрождению русского штыкового боя Борис Васильевич успешно отбивался от трех-четырех нападающих одновременно. И это при том, что ключ в дверной скважине поврежденной рукой поворачивает с трудом! Тот штыковой бой, говорят, вошел в учебный фильм для спецназа.
Афиша показательных выступлений по самообороне в екатеринбургском Доме офицеров, заявлен и князь Голицын.
- Выхожу, - рассказывает Борис Васильевич. - из зала чуть ли не насмешки: «Эй, князь! Вы то что можете!». Со мной мои ребята, они знают, что и как делать. Но на сцену поднимаются здоровенные мужики, не предусмотренные программой. Силой пришли помериться, себя показать. «Как бы мне вас, ребятушки, не покалечить», - говорю. Посмеиваются. Семеро их, обступили - меня и не видно: я - маленький, щупленький. Держат мои руки-ноги, вцепились кто во что сумел... В общем рассыпались они, как горох!
В том, что я не вру, можете убедиться сами - все зафиксировано на видео.
Один из друзей Бориса Васильевича (Евгений Линд. - В.Ж.) не на шутку встревожен подобными экспериментами:
- Боря хочет продемонстрировать приемы, а с ним часто лезут биться на полном серьезе. Ни возраста человека не учитывают, ни перенесенных микроинфаркта и инсульта, ни недавних полостных операций.
О князе Голицыне уже слагаются легенды. Знаю несколько - расскажу одну.
В железнодорожных кассах на канале Грибоедова без очереди полез двухметроворостый верзила:
- Я опаздываю на первенство мира!
Борис Васильевич, как всегда был вежлив:
- Вы меня простите, но мы с другом спешим по не менее важным делам, и к тому же мы - инвалиды.
- Что?! - великовозрастный детина хотел было пустить в ход кулаки, но... шмякнулся на пол. Голицын сделал шаг к кассе и при этом проявил «невоспитанность» - демонстративно переступил через поверженного противника. Тот, обалдевший, вскочил на ноги:
- Дед, а дед, покажи еще раз, как это ты меня?
- Показать? Пожалуйста.
Одно неуловимое глазом движение - и тот опять на полу.
Борис Васильевич протянул мне раскрытый журнал - прочтите.
Читаю: «...Родовой стиль князей Голицыных (...) поможет вам отстоять свою жизнь, защитить свою семью. Представитель этого древнейшего княжеского рода Борис Голицын делится уникальными приемами рукопашного боя: работа против ножа, защита всевозможными подручными средствами, неповторимая техника «волчка», позволяющая освободиться от захвата нескольких нападающих...»
- Вы обратили внимание: речь идет не о нападении. Только защита! Мы, русские - народ православный. Убивать - великий грех, допустимый разве что в делах праведных, как то защита Отечества. А вообще-то голицынский арсенал насчитывает 24 вида оружия. Вам говорят что-нибудь слова «упокой», «грива», «ширяло», «жихарка», «наддай»?
Приезжает ко мне краевед из Белоруссии - проконсультироваться. В подвале какого-то древнего монастыря отыскал он рукописную книгу, в которой прочитал о раздваивающихся в бою воинах. «Не иначе - инопланетяне!» - сделал вывод. – «Нет, дорогой мой, это всего лишь «наддай».
При «наддае» главное органическая синхронность действий, как… в танцах на воде. Ее добивались годами. Два воина. У одного, что ростом пониже, в левой руке щит, в правой большой меч или большой топор. У того, что за ним стоит (а они могут и шагать, как одно целое), - свое оружие. Им он орудует самостоятельно. При необходимости они объединяются. «Наддай!» - и задний воин вкладывает в удар большим мечом и свою силу. Располовинить человека - делать нечего! «Наддай» - что-то вроде призывного клича.
В старые времена дворяне воинами воспитывались сызмальства. Обучали боевым приемам, учили владеть оружием. Если не было войны, мальчиков водили на скотобойню, чтобы психология была правильной.
Тимофеев
Борис Тимофеев дважды защищал свою честь в дуэльных поединках. В 1942-м дрался на штыках, в 1960-м стрелялся, в геологической партии. В первом случае умело обезоружил противника, во втором, с назидательной целью деликатно прострелил ему меховую куртку. «Не убивать же их было...»
- За годы советской власти мы подзабыли о таком понятии, как честь. Кто сейчас помнит о том, что офицерский погон - часть знамени?
Мой дядя Витя Жихарев («жихарка», станция «Жихарево» - знаете, да?) по окончании военно-морского училища прибыл на Дальний Восток, принял под команду корабль.
Сидит он как-то на берегу бухты Золотой Рог. Вдруг, сзади бьют его по погону.
- Эй, ты! Дай прикурить.
Поворачивается Витенька - капитан первого ранга. Ничего умней не придумал он, как достать пистолет, отщелкнуть патрон, вставить в ствол вынутую изо рта папироску.
- На, прикуривай.
Нажимать на курок, понятное дело, он и не собирался. С капитаном и без того плохо стало.
Тимофеев - Голицын
Историческая справедливость восторжествовала. Путем безболезненных бюрократических операций Борис Тимофеев превратился в князя Голицына. А если быть точным, в Тимофеева-Голицына. На двойную фамилию потребовалось специальное (!) разрешение. Аргументация Бориса Васильевича в инстанциях была убедительной:
- Когда началась «Октябрьская эпопея», князь Львов, бывший министром внутренних дел у Николая II, выправил моему отцу документы на имя Василия Тимофеева. Был такой человек, служил в первом флотском экипаже на «Гангуте», на «Андрее Первозванном». Дальнейшая его судьба мне неизвестна. А фамилия Тимофеев спасла жизнь и моим родителям и мне... Разве я мог от нее отказаться?
С моей подачи в доме Евгения Линда стал бывать художник Игорь Сафронов. Однажды я не удержался и попросил Бориса Васильевича продемонстрировать приемы – не рукопашного боя, а «родового стиля» самообороны. Игорь вызвался быть «наглядным пособием». Я фотографировал.
Автор текста – Владимир Желтов
