Oleg DAVYDOV
Пандемия как лакмусовая бумажка. Меняется все.
Оппозиция ушла в небытие, экономика завязла, культура превратилась в развлечение скучающих самоизолянтов, образование схлопнулось в экранную имитацию, политика застыла в растерянности перед неизвестным.
Оказалось, что сосуществование людей друг с другом — вещь не само собой разумеющаяся. Вопрос «общего блага», осмеянный в постсоветские времена как пережиток советского популизма, вернулся с такой очевидностью, что риторика оппозиции померкла если не навсегда, то уж точно надолго. И риторика системная. Как у Кавафиса — пока мы боролись с неприятелем на дальних подступах и "восстанавливали величие" — он оказался внутри нашей крепости. И более того, он невидим и неуловим, пафосно раздутая милитаристская машина беспомощна, груды напичканного электроникой железа остаются бездвижными и бесполезными перед микроскопическим существом.
«Общее благо» не достигается пушками, оно требует чего-то принципиально иного. На арену выходят эксперты от медицины и науки, истинные труженики и служители человечества. Их самоотверженность трудно переоценить, но и их меры не решают проблемы — они лишь эксперты, то есть люди, которых используют для оправдания политических решений. Выбор эксперта определяет результат экспертизы, что мы и видим – наличие самых противоречивых мнений по каждому из вопросов, касающихся вируса.
Единственное, что на сегодняшний день предложено — это минимизация социальных контактов, выявление, изоляция и лечение зараженных. Но эти самые методы использовались в зачумленной Флоренции 15 века, они очевидны и без экспертизы. Введение карантина называемого «самоизоляцией» становится первым актом политической неопредлеленности.
Карантин можно ввести быстро, но как и когда выйти из него — никто не знает. Ибо такое решение требует во много раз больше ответственности, чем решение о введении, ибо пожар может вспыхнуть из одной искры и с гораздо более разрушительными последствиями.
Отсюда происходят надоедливые и безответственные разговоры о «мире после короновируса», поскольку во всеобщей растерянности никто не знает что такое «мир с кроновирусом».