Анна Зотова
В конце июня
роман
Часть 3
Зимняя школа
Глава 14
Пришла пора выпускных экзаменов. Были они самыми обычными - совсем не страшными, даже в чем-то скучными.
Из всех происшествий запомнился случай с Комаренко, когда та на сочинении отправилась в туалет, а у нее из-под юбки прямо перед столом экзаменационной комиссии вывалилась куча шпаргалок, - плохо закрепила на резинке вокруг ляжки. Учителя сперва оторопели, а потом сделали вид, что увлечены беседой, и ничего заметили.
К репутации Люси эти экзамены ничего не прибавили и не убавили. Сдала, как училась, на «хорошо». Никого не разочаровала, но и не поразила.
Приближался выпускной вечер. Люся долго раздумывала - идти или нет. Больше склонялась в пользу «не идти», потому что - какой смысл? Друзей и подружек у нее в классе не было. Расставание со школой? Не сказать, чтобы Люся слишком ее любила. Так, ходила десять лет по привычке. Любимые учителя? Люсю, когда она слышала нечто подобное в фильмах или встречала в книгах, это удивляло. Для нее все преподаватели были одинаковы, ничем не примечательны. Такие же, как она, - хорошисты. Пассив. Но может, других и не надо? Занимаясь математикой, она поняла, что Нина Васильевна, их учитель математики, далеко не звезда. Но кому нужна в обычной школе звездность?
Ничто не связывало Люсю со школой. Сейчас она поняла это окончательно. Все ее страхи в прошлом были бессмысленны. Она с легкостью могла переходить из одной школы в другую и везде была бы чужая. А может быть, так и надо. Так легче. С другой стороны, это был последний день, когда можно было увидеть Веригина. Потом они с ним станут чужими, даже не одноклассниками.
Нет, лучше уйти домой, как следует выспаться, а может, приготовить на ужин что-нибудь вкусненькое, например, испечь медовый торт.
Скорее всего, она так бы и поступила. Но тут вмешались Татьяна Ивановна и Марина.
Татьяну Ивановну возмутил «упаднический настрой» дочери. Для нее не пойти на выпускной – преступление, поступок, выходящий за рамки понимания. Как же так? Такой удобный случай громко хлопнуть дверью, показать всем парням напоследок, какую девушку они все эти годы не замечали. Мать пустилась в воспоминания, убеждая дочь, что от нее, Татьяны Ивановны, в этом возрасте все парни валились просто «штабелями».
Марина, со своей стороны, подыграла Татьяне Ивановне, продемонстрировав платье, которое она приготовила для люсиного прощального фурора. В прошлом году выпускной был у самой Марины, и родители купили ей платье в "Березке" на чеки, полученные в загранкомандировке. На ярлычке платья было написано: «Made in France». Это окончательно покорило люсину маму. Татьяна Ивановна заявила, что просто умерла бы за возможность выйти в люди в этом платье. «Только ненормальная может упустить такой шанс. Тебя надо психиатру показать, если ты не хочешь идти на выпускной в шикарном платье», - сказала она Люсе.
Платье было белое, похожее на свадебное, с атласной оторочкой вдоль горла, рукавов и элементов многослойной юбки, которая расходилась вширь от талии вниз. На груди из белых маленьких жемчужин было вышито что-то вроде ландышей. Действительно, красивое платье. Тетя Лена не зря его купила. Но Марине ходить в нем было особо некуда - балов и торжественных приемов не ожидалось. Поэтому решили дать воспользоваться всей этой красотой Люсе. Не пропадать же добру. Марина, окончательно войдя в роль Золушкиной феи, подарила Люсе на выпускной белые кожаные туфли, купленные в свадебном салоне в прошлом году. Сияющая Марина принесла и выложила все это богатство перед Люсей. Затем, как самая настоящая фея, заявила, что платье после выпускного исчезнет. А пару белоснежных туфелек Люся может оставить себе. «Здорово же я придумала?» - спросила она у Люси. Люся промолчала. Теперь от выпускного нельзя было открутиться никак.
Татьяна Ивановна с Мариной тут же набросились на Люсю с плойками, косметикой и прочими предметами женской необходимости. Через час Люся не узнала себя в зеркале.
«Это не я», - с ужасом подумала она, глядя на собственное отражение. Она была похожа на невесту из свадебного салона. Слишком взрослая. Чувствовала Люся себя крайне неловко.
«Что подумает Веригин, когда меня увидит? А остальные? Они, скорее всего, решат, что Торопова напоследок сошла с ума. Это же ужас какой-то! Они все пялиться на меня будут. Я так не хочу», - думала она.
Но мама с Мариной, глядя на нее, довольно мурлыкали. В довершение композиции Марина вставила ей белый цветок в волосы и строго-настрого запретила вытаскивать: «Не трогай, это флер-де-оранж».
Люся пыталась отговорить их от этой затеи. Ладно, на выпускной она пойдет, но не в таком же платье.
- Мама, у нас обычная школа. Ни у кого нет таких нарядов. Это просто выпендреж какой-то, - с отчаянием произнесла она. - Я как из девятнадцатого века. Можно я надену свое любимое голубое платье? Оно тоже красивое, - спросила Люся и тут же пожалела, потому что прочитала в материных глазах: «отделение психиатрии».
В школу они отправились втроем - Люся посередине, а мама с Мариной по бокам, словно конвоиры. Они уже сильно опаздывали, но Марина изрекла: «Успокойся. Настоящие королевы всегда опаздывают». Люся удивилась этой фразе, ведь она противоречила поговорке: «Точность - вежливость королей». Татьяна Ивановна горячо поддержала Марину: «Опоздание теперь в дневник не запишут».
Когда они пришли, то все давно нафотографировались («Слава Богу, меня в этом платье на фотографиях не будет») и ушли в актовый зал, где уже начали выдавать аттестаты.
Люся, Марина и Татьяна Ивановна ввалились туда с невероятным грохотом (Марина споткнулась о порог). Плакали люсины надежды присесть куда-нибудь с краю и сидеть неприметно, как и все годы учебы. Мама с Мариной протиснулись вперед и возглавили колонну родителей, а Люся стала пробираться к своему классу.
«Смотри, Торопова, Торопова», - слышала она восторженный шепот, и, судя по интонации, результат усилий мамы и Марины превзошел все ее самые худшие опасения. Никто не ожидал увидеть ее такой.
Директор стоял на сцене, называл фамилии, выпускники один за другим подходили и под аплодисменты получали аттестаты.
«Если мне придется карабкаться на сцену, я обязательно наступлю каблуком на юбку и порву ее прямо на глазах у Марины. Или оступлюсь, упаду и переломаю все кости. Аттестат мне вручат в больнице», - думала Люся, предчувствуя неизбежно надвигающуюся минуту позора.
- Комаренко Елена Александровна, - вызвал директор, и та в зеленом пышном платье поплыла в сторону сцены под овации, сквозь которые (Люся могла бы в этом поклясться) было явственно слышно слово "корова", произнесенное марининым голосом.
Потом Марина еще много чего говорила в адрес девочек, проходивших мимо нее. Люся видела, как многие оглядываются, желая узнать, кто это такой наглый в их ряды затесался. Татьяне Ивановне подобное скандальное внимание тоже было не по душе. Терпению ее пришел конец: мать наклонилась к Марине и с умоляющим выражением лица что-то сказала ей. Марина скорчила недовольную рожицу. Раздача эпитетов прекратилась.
- Торопова Людмила Дмитриевна! - наконец произнес директор. От неожиданности Люся вспорхнула со своего места и, позабыв обо всех страхах и опасениях, полетела к сцене. Одним легким прыжком оказалась возле директора.
«Ух ты! - раздался Маринин голос. – Молодец!»
Марина сменила тактику и принялась изображать люсину группу поддержки: неистово захлопала, делая вид, что это продолжительные овации. Люсе стало легко и весело от того, что она перешагнула через себя и свою боязнь. Все ей удалось, никакой катастрофы не случилось. Не упала, не опозорилась. Люся энергично тряхнула руку директора, не дожидаясь, когда ей протянут аттестат, отобрала его и, ловко подобрав одной рукой юбки (как будто всю жизнь каждый день это делала), соскочила со сцены.
После раздачи бумажек начался настоящий пир. Всех в столовой ждал накрытый стол. Небольшая обязательная для всех заздравная часть, а потом все принялись слоняться по школе, кто как хотел.
Марина давала Люсе мудрые наставления, как себя вести: кто стоит внимания, а кто - нет. (Веригин попал в категорию "не стоит"). При Марине к Люсе подошел только один из музыкантов, присутствующих на вечере. Он выразил Люсе свое восхищение. Строгая Марина ответила: «Вы не принц и не герцог, так что не задерживайтесь, плывите мимо».
А потом мама и Марина собрались домой. Люся предприняла робкую попытку уйти с ними. Она знала, что Марина всех отпугивает своей воинственностью. Без Марины Люся окажется в центре внимания. К ней подойдут, хотя бы для того, чтобы разглядеть чудесное платье. Маму возмутил люсин настрой - не для того она ее рожала и столько мучилась. Люсю ждут дома только к утру.
Мать и сестра ушли. Люся осталась одна.
Девочки собрались вокруг нее. Трогали юбку, атласные ленточки и жемчужинки. Начали подходить и мальчики.
- Люся, я тебя видел только в коричневой школьной форме, а ты такая красивая. - сказал Игорь Малышев, которого в нарядном костюме было не узнать.
Они с Люсей были давними приятелями. Сидели в первом классе за одной партой, он ей колпачки с ручек снимал, потому что у нее сил на это не хватало. Потом пошли средние классы, и Игоря пересадили далеко от нее, на другой ряд.
Краешком глаза, разговаривая с Малышевым, Люся заметила Веригина, который крутился неподалеку, но не решался подойти.
Вечер продолжался. Разговор перешел с настоящего и прошлого на будущее.
- Люся, ты куда поступать будешь после школы? – спросила Полякова.
Какая-то она демократичная сегодня.
Люся, хотя и не смотрела, но почувствовала, как уши Веригина развернули локаторы в ее сторону, а потому на секунду задумалась. Зачем загадывать? Но, в итоге, решила сказать:
- На мехмат поеду, в Новосибирск.
- Математический факультет! – удивился Шишкин. – Смело!
- А если не поступишь? – спросила Полякова.
- Там экзамены на две недели раньше, успею куда-нибудь еще подать документы.
Люся не решилась спросить о том же Полякову.
Откуда ни возьмись, возникла толстуха Попова в жутком красном платье, подчеркивающем ее солидные габариты.
- Торопова, ты где такое платье покупала? Ты в нем замуж будешь выходить? - Попова с пятого класса была озабочена темой «замужа». На этот вопрос Люся ничего не ответила.
В актовом зале скоро начнется дискотека. Люся вновь видит Веригина, - он все время держится неподалеку, и она понимает, что он ждет, когда Люся останется одна. Но она не останется одна, - вот родная и любимая соседка по парте за последние четыре года, Оксана Маркина. Как они будут теперь жить друг без друга? Люся руки Маркиной не выпускает и таскает ее всюду за собой. Но Маркина хочет на дискотеку, а Люся - нет. Приходится изображать, что и она, Люся, хочет, потому что куда бы ни перебежала Люся в своих золушкиных башмачках, вслед за ней устремляется Веригин. Музыканты на сцене играли отвратительный набор советской эстрады - "Ночное рандеву на бульваре роз". Что за дрянь! Когда у тебя дома лежат две пластинки "Битлз" - "Вкус меда" и "Вечер трудного дня", собран почти весь "Архив популярной музыки", на магнитофоне записаны Pet Shop Boys, слушать такое невозможно. Но приходится - домой путь закрыт до утра, надо оставаться здесь - держать оборону, а Люся твердо решила, что с Веригиным она больше разговаривать не будет.
Как же она устала! Ноги болят, хочется умыться прохладной чистой водой - лицо как будто пылью покрыто. Люся потихоньку садится на стульчик в углу, - может, в темноте никто не заметит.
«Что же это за выпускной, если самая красивая девочка вечера не танцует?» - сказал в микрофон один из музыкантов, показывая на нее рукой.
«Да пропади ж ты все пропадом! - мысленно ругалась Люся. – Какое надсадное веселье получается. Такого и впрямь не забудешь».
Она опять встала, вяло помялась среди толпы танцующих одноклассников и через некоторое время потихоньку ушла из актового зала.
«Надо найти уголок, где меня никто не увидит». Это легко, ведь недаром она здесь десять лет училась. На четвертом этаже есть стенд с Зоей Космодемьянской, именем которой названа школа, за стендом - подоконник. Там можно сидеть, оставаясь незамеченной.
Сколько раз она видела этот пейзаж за окном? Не счесть. Люсе вспомнился фильм "Гусарская баллада", где главная героиня, переодевшись гусаром, поет колыбельную своей кукле, "Колыбельную Светланы", и прощается с садом, домом, детством. Сейчас Люся чувствовала себя так же:
"Прощай, мой старый дом,
Быть может, навсегда.
Здесь без забот текли мои года.
Здесь я росла, шалила и играла.
Была ребенком. Взрослою вдруг стала.
Прощай, мой милый, добрый, старый дом".
Когда-то в этой рекреации они всем классом репетировали – маршировали, готовясь к конкурсу «Смотр строя и песни», и почти на всех девочках были надеты укороченные розовые резиновые сапожки. Люсю это очень смешило, - полстроя в розовых сапогах поет песню «Орленок». В каком это было классе? Наверное, в шестом.
Вечер, темно, в окнах горели фонари, а Анна Петровна все не отпускала их домой, пока они как следует не отмаршируют и не пропоют громко и выразительно, чтоб всех проняло от «Орленка».
На третьем этаже, прямо под ней, находится класс, где она училась в начальной школе. Люся вспомнила фонтанчики, из которых удобно пить воду. Давно она к ним не спускалась, целых семь лет. Ведь, чтобы она там ни думала, ни говорила, ей грустно расставаться со школой.
Теперь это не будет иметь никакого значения в ее жизни. Ей и весело, и страшно. Теперь все пойдет по-другому, оно просто не может быть по-прежнему.
Люся услышала шум. Веригин. Кто еще может бродить в потемках? Но он ее не найдет - стенд стоит почти вплотную к окну, невозможно догадаться, что за ним кто-то есть. Надо только подождать, затаить дыхание. Сейчас он оглянется и побежит себе дальше. Так и случилось. Хотя можно еще выйти и сказать: «Ты не меня ищешь, Юра?»
«Не для чего ему тебя искать», - сама себе ответила Люся.
Перед рассветом Люся вышла из-за стенда, присоединилась к своему уже бывшему классу.
«Где ты была? – говорили глаза Веригина - он, наверное, подумал, что она как-то ушла домой, прошла сквозь стену. – Я тебя везде искал».
«Значит, я не хотела, чтобы ты меня нашел, что здесь непонятного?» – так же глазами ответила ему Люся.
Утром все решили сходить к реке, в парк отдыха. Лениво бродили, бросали камушки в воду, сидели на траве (все, кроме Люси), потом, уже совсем намаявшись, стали расходиться по домам.
Их расставание напоминало мультфильм «По дороге с облаками» - момент, когда звери отправляются с затянувшейся прогулки в обратный путь, и их остается все меньше и меньше, каждый сворачивает на свою тропинку, останавливается у своего дома.
Кораблик детства уплывает в детство,
Белые большие трубы скошены назад.
Дайте наглядеться, на прощанье наглядеться,
Дайте мне наслушаться, как они гудят.
Уходят Полякова и Комаренко со своими друзьями – Шишкиным и Кузько, машут руками, смотрят вслед.
Ветерок на палубе тронул чьи-то волосы,
И в туман уносится чей-то нежный взгляд.
Уплывает детство до чего ж не вовремя,
Что даже все ребята об этом говорят.
Расходятся по обе стороны от дороги еще несколько ребят. Грустные извиняющиеся улыбки.
Все не раз прощались, все не раз прощались,
Время уж последней шлюпке в море уходить.
Что же вы остались, чудаки, остались,
Или вам не хочется с нами в юность плыть?
Снова потери в наших рядах, нас осталось слишком мало.
Кораблик детства уплывает в детство,
Белые большие трубы скошены назад.
Дайте наглядеться, на прощанье наглядеться,
Дайте мне наслушаться, как они гудят.
На дороге осталось три человека, - Люся с Маркиной, чуть ли не в обнимку, и Веригин, бредущий сзади на расстоянии нескольких шагов. Скоро дом Маркиной. Неужели все произойдет так, как хочет Веригин? Как ловко у него все получилось, прямо само собой. Судьба? И вот уже Маркина открыла рот... Мысль, быстрая, как нож в руках бандита, мелькнула у Люси. Она, Люся, сильнее судьбы.
- Оксана, - громко сказала она, чтобы слышали некоторые там, на галерке, - можно я зайду к тебе? Очень пить хочется.
Веригин как-то нервно дернулся и мгновенно исчез в незаметном переулке, как будто его и не было никогда. Люся грустно улыбнулась. Она победила всех – и судьбу, и Веригина.
«Прощай, детство. Прощай, школа. Прощай, Веригин. Я еду поступать. Вступительная лихорадка начинается».
(продолжение следует)
Пять предыдущих глав: