— Нужно ли людям, живущим вместе, например, если это семейная пара, готовиться заранее к возможному расставанию? Если да, то это нужно делать в любом случае, или же тогда, когда к этому есть определённые предпосылки?
— Я думаю, что в любом случае людям следует иметь в виду возможное расставание, потому что подготовка — это, прежде всего, мысленное действие. Т.е. человек мысленно готовит себя к тому, что близкого человека рядом с ним может не стать. Расставание ведь может быть как разлука по обоюдному согласию, а может и как потеря из-за неожиданных трагичных обстоятельств. К сожалению, все мы смертны, предугадать когда это нас настигнет — к сожалению, невозможно. И если один человек срастается с другим так, что не разорвёшь, если у них образуется как будто общая кровеносная система и никого другого рядом с собой, кроме этого партнёра, они не представляют, то в случае расставания человек ощущает себя так, будто у него ампутируют часть организма. Понятное дело, что ощущение при этом такое, словно всё тело и вся душа кровоточит, болит и прочее.
Если же человек изначально «стыкуется» с другим человеком не намертво, а подразумевая ещё и «отстёгивание», то при любых обстоятельствах расставание проходит на порядок легче.
Давай представим такую метафору — ты садишься в автомобиль и надеваешь при этом ремень безопасности, защёлкиваешь его. Представь себе, если бы ты этот ремень приваривала, не просто защёлкнула, а сделала так, чтобы всё держалось намертво, не разорвать. Вроде бы, на первый взгляд, всё выглядит очень надёжно и основательно. Но с другой стороны, если вдруг машина внезапно попадает в какую-то аварию, то потом этот ремень безопасности становится ремнём опасности. Тебе надо бы выбраться, а ты не можешь, потому что он держит тебя так, что фиг порвёшь при всём желании. Поэтому, лучше было бы иметь защёлку, которая, с одной стороны, надёжна, не вылетает, но с другой стороны, когда тебе это нужно, чтобы ты смогла освободить себя от этого ремня, потому что иначе это просто опасно.
С отношениями всё аналогично. Есть, конечно, такие люди, которым нравится думать, что они неразрывно спаяны друг с другом, что умрут они в один день, ибо они неразлучны. Но это удовольствие весьма сомнительное, особенно с учётом того, что в жизни вообще-то может произойти всякое, и никто наперёд ничего не знает. Ну и плюс есть ещё дополнительный эффект. Когда люди воспринимают партнёра как нечто никуда не девающееся, то это ещё и вредит самим отношениям. Взгляд замыливается, друг к другу возникает слишком много необоснованных претензий — не туда пошёл, не на того посмотрел, не то сделал, не вовремя сказал и т.д. И в целом, если у человека возникает ощущение беспомощности и становятся привычными мысли о том, что никуда уже от этого партнёра не деться, то это тоже добавляет негатива по отношению друг к другу.
Соответственно, если говорить о том, всегда ли стоит говорить о расставании — я думаю, что всегда нужно о возможном расставании помнить и мысленно быть к этому готовым.
— Нужно это всё анализировать только в своих мыслях или вместе со второй половинкой?
— Желательно, конечно, все эти вопросы обсуждать совместно с супругом или супругой, чтобы они тоже знали и были к этому готовы. Это делается для безопасности партнёра. Даже если пара не будет расставаться – в любом случае оба партнёра будут внутренне чувствовать себя защищёнными, испытывать ощущение безопасности (каким бы парадоксальным это ни казалось), и при этом они будут взрослыми, т.е. будут понимать, что над отношениями нужно постоянно работать, а не просто принимать их как должное. Благодаря этому пониманию отношения будут с годами становиться всё крепче, а не наоборот, потому что каждый из партнеров будет заботиться о сохранении отношений. Которые, как мы помним, можно потерять, если этой заботы не будет.
— А если взять другую ситуацию, не про супружескую пару. Например, человек всю жизнь прожил с мамой и с отцом. И вот он сам уже взрослый и умом понимает, что родителям стукнуло 50 лет, а то и все 70. Как ты считаешь, нужно ли мысленно готовиться к смерти родителей, которая в любом случае неизбежна: Ведь это же в каком-то смысле «нормально», когда родители умирают раньше собственных детей. Но если они всю жизнь прожили вместе и срослись как единое целое, то этот разрыв может нанести травму детям, даже если эти дети сами уже перешагнули черту среднего возраста.
— Я бы, безусловно, предложил готовиться. Нужно представлять гипотетические ситуации, при которых родителей рядом уже нет, и решать, как в этом случае ты будешь вести себя. Иначе их смерть, когда она реально придёт, будет ощущаться как нечто ужасное, через что перешагнуть будет очень сложно. И тогда этот взрослый ребёнок, не готовый внутренне к такому повороту, будет ощущать себя абсолютно потерянным.
— Денис, а думаешь ли ты про собственную смерть?
— Я думаю, и я считаю, что это тоже полезно. Польза в том, что мысль о собственной смерти помогает лично мне относиться к жизни с большей благодарностью. Я понимаю, что это всё не вечно. Я осознаю, что жизнь может когда-то закончиться, и поэтому я сейчас живу с максимальной полнотой, удовольствием, с максимальной погружённостью в этот на самом деле очень увлекательный процесс. Мне это помогает видеть, замечать более яркие краски жизни и ценить то, что у меня есть сейчас. И при этом острее ощущается само течение жизни, благодаря чему кайф можно получить от, казалось бы, элементарных вещей: таких как дыхание, возможность видеть, простая прогулка во дворе, движения и ощущения тела, возможность общаться с разными людьми, слушать музыку и прочее-прочее. Сама по себе память о том, что все мы смертны, не позволяет относиться к жизни как к чему-то само-собой разумеющемуся, как к какой-то данности, которая просто есть и за это не надо быть благодарным. Более того, осознание смертности позволяет мне не терять бдительность. Есть даже такая присказка, когда человек делает что-то опрометчивое и потенциально опасное для жизни, ему говорят: «Ты что, бессмертный?». И вот само понимание того, что жизнь конечна и даже очень хрупка, заставляет меня быть более внимательным и к себе, и к миру вокруг. Жаль, что некоторые приходят к этому пониманию лишь посмертно. А я уже сейчас к самой жизни и к возможности жить счастливо отношусь как к главной для себя ценности.