Москва 2 сентября
Когда французы начали входить в Москву, на улицах уже начинался разгром домов и лавок пьяными толпами во главе с «колодниками», выпущенными из тюрем, которые терроризировали мирное население.
Из 300 тыс. населения в Москве отсталость 10 тыс. Остальные бежали. Половина из тех, кто остался грабили город. А.Я. Булгаков (друг и помощник Ростопчина) так описал события: «В 5 часов дня у заставы нет никого...кабак разбит, всюду бегают колодники из острогов...грабеж везде ранеными и мародерами».
Очевидцы рассказывают, что приказано было дворовым людям разбивать в кабаках бочки с вином. Вино течет по улицам, драки, крик. Начальник воспитательного дома И.В. Тутолмин, оставшийся в Москве писал как «все его рабочие и караульщики перепились, таская из кабаков вино ведрами, горшками и кувшинами».
Из письма жителя Москвы Сокольского
"Быть может между французами и есть добрые люди, по крайней мере я не нашел в них ничего кроме презрения к нам. А что они трусы, то могу уверить вас. При слове — казак — цепенел каждый француз. Грубость их нижних чинов неописанная; подчиненности не бывало; уважения к начальству нет никакого. Пришли к Лессепсу* жаловаться на грабежи: а он, как де мне одному унять армию. Вот как отвечал Генерал-интендант, Командующий Москвою и провинцией.
Словом глупы и немцы, но таких невежд, таких варваров, неопрятных скотов, вы не сыщете и между нашими остяками. Их офицеры не брезговали месить хлебы в том корыте, в коем только что вымыта была исподница его рядового; хотя русские и уверяли, что корыто погано.
Спросите вы о их опрятности и щегольстве: - я видел некоторых, кои не умывали хари от самого выхода из Парижа. А что терпят от них их союзники: немцы, итальянцы и поляки, того описать невозможно.
Нас величали они: варвары и дьяволы! А тех — проклятая собака! И ругали и дразнили их прямо по собачьи. Бедные союзники, опасаясь сабли или нагайки брели, оглядываясь назад с трепетом.
Немцы и поляки не получали ни фуражу, ни хлеба, ни мяса, ни вина. Вообще гости московские жили между собой так дружно, что ежели рядовой 2-й роты крал у офицера 1-й роты ковшик муки, то офицер, догнавши рядового разрубал ему крестец на двое саблею. Это была саранча сама себя пожирающая.
Грабили нас следующим образом. Они сделали честь нашим сапогам, платкам, капотам, тулупам, подтяжкам и так далее. Даже не устыдились искать у нас серебра пониже поясницы. Нас грабили гусары. Один даже повытаскивал у нас — перочинные ножички, бритвы, с рук кольца..."
* Гражданским губернатором Москвы Наполеон назначил Ж.-Б. Лессепса, бывшего комиссара по торговым делам в Петербурге.
О судьбе раненых при Бородино в Москве
Оставлены были тысячи русских раненных на произвол судьбы, проливших свою кровь в защиту отечества. В письме к жене Ростопчин* пишет, что раненных было до 22 тыс. Из других источников — до 15 тыс., из которых, по свидетельству Ростопчина, ко времени его возвращения в Москву в живых осталось не более 300 человек. Внук Ростопчина граф Сегюр писал, что «большинство раненных погибло в огне пожара в Москве». Таковы были реальные результаты деятельности московского главнокомандующего Ростопчина.
*Ростопчин Ф.В. - московский градоначальник и генерал-губернатор Москвы во время наполеоновского нашествия.
О вывозе имущества из Москвы
О вывозе огромного имущества из Москвы даже и не думали, а уничтожить просто не успели. Было оставлено до 200 орудий, 80 тыс ружей и пистолетов, правда, половина из них были в негодном состоянии, 60 тыс. холодного оружия, 27 тыс. пудов пороха, 27 тыс. артиллерийских снарядов, и на 2.5 млн. рублей различных военных запасов. Часть ручного оружия была разграблена жителями при отступлении из Москвы наших войск. Все остальное оружие либо досталось французам, либо уничтожено пожаром. Кутузов, решив оставить Москву, приказал полицмейстеру армии Шульгину: «Гнать всех на Рязань».