Как адский консерватор я, конечно, не одобряю идеологию чайлдфри, а также нетоксичное родительство. Это когда, знаете, дети никому ничего не должны, они не просили их рожать, они не няньки для братьев и сестер, они не домашняя прислуга, они должны вырасти, сепарироваться и посылать родителями открытки на Новый год — если не забудут.
Потому что это все совершенно не работает в наших палестинах. Слушайте, мне до хрена лет, у меня огромная разветвленная семья, а еще более огромен круг моих близких друзей и знакомых. И, считай, ни разу на протяжении жизни нескольких поколений я не видела, чтобы все не кончалось руинами. У меня в роду были врачи и ученые, директора предприятий и токари, колхозники и домохозяйки, музейные работники и бизнесмены, артисты и музыканты, инженеры и учителя. И все всегда накрывалось медным тазом. Чем бы ты ни занимался, под конец жизни ты оставался нищим, забытым и ненужным. А построенные тобой плотины, музеи и научные доктрины либо гнили и рушились, либо меняли хозяев и переделывались в казино с блекджеком и воркаутами — а твои портреты на красном бархате и грамоты в золоте отправлялись в помойку, вкупе с любыми обязательствами. Медали оставались тебе — можно побренчать на досуге.
Какие сбережения, какие накопления, какие гарантии — о чем вы? Это все здесь не работает и не работало. Деньги обесценятся, валюту запретят, на вклады введут пошлины, золото изымут, собственность оспорят и обложат конскими налогами, запретив использовать в коммерческих целях. Останется только средней жалкости пенсия и сокрушения о бездарно прожитой жизни. Ну, и дети. Я практически не знаю ни одного старика, который к концу жизни был бы богат, уважаем и не зависел от детей.
Есть, конечно, благословенные профессии, в которых можно реализовываться до седых зубов, но даже и тут все время нужно бежать со всех ног, если хочешь оставаться на прежнем месте. Потому что договоры пересматриваются, старые нормы аннулируются, и мы тут выложили бесплатно ваши труды за сорок лет, но можете пободаться с корпорацией, которой они теперь принадлежат. Зайчиков она, видите ли, озвучивала — что же теперь, тебе век на этом жировать, старая ты развалина!
Вот сейчас нам опять наступает...ну ладно, не хочу быть излишне пессимистичной...допустим, Большой Трындец. Имени товарища Коронавируса и Цен на Нефть. О да, кризис — время возможностей, а когда все рухнет, можно будет шустро перестроиться и зажить лучше прежнего. Это прекрасно, когда тебе двадцать лет. Тридцать лет. Сорок. Даже в пятьдесят еще можно в очередной раз вывернуться наизнанку и начать новую жизнь. Но не в семьдесят. В семьдесят такие фокусы практически исключены. Господи, я видела великих актрис, всемирно известных ученых и легендарных бизнесменов, которые сосредоточенно подсчитывали — что им важнее: пачка кефира или маленькая коробка стирального порошка. Потому что их время прошло - а осталось двадцать лет выживания.
Поэтому какое тут может быть чайлдфри? Нет, детей нужно рожать как минимум двоих, и держать их в черном теле, чтобы те костным мозгом знали: мама с папой на них жизнь положили, и дети им теперь по гроб жизни обязаны. Какая сепарация, ша, никто никуда не летит, все сидят в шаговой доступности и обеспечивают родителям достойную старость. И внуков рожают — не затягивая с этим делом! Без внуков у нас уж совсем нельзя.