Продолжаю пересказывать чужие воспоминания о войне; раньше выкладывал воспоминания ветерана-артиллериста, ветерана-летчика, ну и отцовские воспоминания о первом годе войны.
Новый 1942 год отец встретил на Дальнем Востоке, во вновь сформированной дивизии. После распределения новобранцев по подразделениям, комбат выстроил батарею, и скомандовал: "Учителя и студенты - шаг вперед!" Отец, будучи и тем, и другим, вышел из строя - таких оказалось еще шесть человек. Всех их "припахали" к управлению батареей - без отрыва от основной деятельности по боевой учебе.
Отцу досталась ленинская комната, боевые листки, и прочая наглядная агитация - он любил рисовать, и еще в школе "написал картину" "Чапаев на коне". Основную работу писарей потянули остальные образованные бойцы.
С ленинской комнатой с отцом случился анекдотический случай - который, однако, при другом комиссаре мог обернуться куда более грустно, с учетом того, что отец был "сыном врага народа", и эта справка в его личном деле присутствовала.
Итак, рисует отец стенную газету - аж на полный ватманский лист. На самом верху - название газеты "Боевая учеба", а над ней - лозунг.
И вот лозунг, почему-то, не понравился комиссару.
- Что ж ты пишешь, стервец?!
- А что?
- Ну-ка, прочти!
- "Батареец, не жмись, берись за учёбу, как брался Ильич!"
- Не, неправильно читаешь! Еще раз!
- "Батареец, не жмись, берись за учёбу, как брался Ильич!"
- Где буква "Ч"?!
- Уй, ё!
- Вот именно! Быстро переделывай!
Всякая общественная деятельность быстро начала напрягать: обязанности наводчика и командира расчета с отца никто не снимал, и большую часть оформительской работы в ленинской комнате приходилось делать по ночам. Зато и никто не придирался, если отцу надо было отлучиться из казармы - "по агитационным делам".
Да, как грамотного, да еще и студента-технаря, отца сразу поставили наводчиком: по крайней мере, с таблицами не надурит. Расчет орудия, всё пожилые мужики, успевшие застать Мировую, а то и повоевать на ней, относились к своему "командиру" снисходительно, и слегка опекали. Впрочем, командир орудия из отца получился неплохой - и из своей горно-вьючной пушки (а это, по определению, больше разброс снарядов по сравнению с обычной артсистемой) на корпусных стрельбах отец ухитрился показать лучший результат.
В общем, служба шла не спеша, дивизия готовилась к отправке на фронт. На последних учениях случился несчастный случай: во время марш-броска батареи один из заряжающих - не отцовского расчета, другого, - задремал, и выронил винтовку. Она попала под колеса пушки, и покорёжилась. Мужику вчинили вредительство, и... по законам военного времени расстреляли. Это было... неожиданно и шокирующе. Еще не побывали на фронте, а уже первые потери - первая потеря случилась в зимнем лесу, я об этом писал в предыдущей части, и тоже "за вредительство".
Буквально за неделю-две до отбытия на фронт, вызывают отца в штаб дивизии. Его, и еще нескольких "отличников боевой и политической подготовки" отправляют в училище младшего командного состава. Потери младших командиров на фронте на тот момент превысили все мыслимые пределы, и потребовалось срочно подготовить новых; вообще, ситуация в стране была настолько тяжелой (как я понимаю, только что было проиграно сражение под Харьковом), что на всякие условности типа "скверного происхождения" закрывали глаза. Отличник? младший сержант? общественной работой занят? Годен, рекомендовать в училище!
Так что отправились сержанты, то ли вчетвером, то ли вшестером, училище. Похоже, добирались не без приключений - но отец об этом не рассказывал. Только посмеивался.
В училище отец старался! Был одним из лучших во взводе, несмотря на кошмарные условия - в дивизии на Дальнем Востоке и бытовые условия были лучше, и уж точно кормили сытнее.
И вот заканчивается полугодовое обучение... А, как вы понимаете, уже началось контрнаступление под Сталинградом, и вообще ситуация на фронте стала полегче. И родная габуха вместе с родной партией и личной сталинской паранойей очнулись, и снова начали искать внутренних врагов.
Так что до выпуска из училища остается всего ничего - строят курсантов.
- Курсанты такой-то, такой-то,... , выйти из строя!
Семеро выходят, в том числе отец. Все отличники... и все - сыновья раскулаченных.
- Эти ..., обманным путем пытались проникнуть в ряды командиров Красной армии!
Короче, всех семерых - отчислили из училища, и, с присвоением очередного звания, отправили к прежнему месту прохождения службы.
Отцу, по-моему, до конца жизни было обидно - за то, что его так ославили перед сокурсниками.
Уже после смерти отца видел подтверждение всей этой истории - документами. Не конкретно про отца, а про прием людей "неправильного происхождения" на командирские ускоренные курсы, и потом отчисление с них.
* * *
И вот прибывает отец к прежнему месту службы, опять на Дальний Восток, в ту же самую учебку. Теперь там стоит другая дивизия - ту-то под Сталинградом разнесли, еще в самом начале боев за город. Опять же, пополнение, снова распределяют новобранцев по частям и подразделениям, снова, уже другой комбат, командует "Грамотные, студенты, учителя - выйти из строя!" И... отец такой один. Новые призывники, почти все, имеют по три-четыре класса образования, и довольно много совсем неграмотных.
Вот тут-то отцу пришлось покрутиться. Практически вся писарская работа штаба полка легла на него одного - все отчеты, все распоряжения, все расписания... Спать было некогда, хотя теперь с него никто не требовал службы в строю - только работа в штабе. Ну и ни до какой "наглядной агитации" руки тоже, само собой, не доходили. Только оформление объявлений и приказов, для стенда.
И вот, ближе к маю, пишет отец какой-то очередной заголовок плакатными перьями, забегает посыльный: "Сержанта ..., в штаб дивизии!"
Ну, все убрал, сложил, пошел. На улице уже тепло, весна, деревья распускаются...
Сидят в штабе комдив, комбат, и особист. Это отца сразу напрягло, после истории в училище.
- Вот что, товарищ сержант. Поступил приказ всех бывших студентов из действующей армии забрать, и отправить для завершения высшего образования в военные училища - по специальности. Вы где учились?
- В Горьком, на кораблестроительном!
- Вот, поедете в Высшее военное инженерно-техническое училище, в Ленинград! Оно, правда, сейчас в эвакуации, в Ярославле.
Тут они переглядываются, и особист говорит:
- Вот папка с Вашими документами. Мне сейчас некого отправить с ними в штаб корпуса, так что Вы уж сами доставите, когда явитесь! Отправляйтесь!
И вручает отцу его личное дело.
Отец, как вышел из расположения части, так сходу папку открыл, и ту справку - что "сын врага народа" - немедленно в клочки порвал и выбросил. Потому что с этой справкой он бы просто еще раз скатался туда-обратно.
И только когда он уже ехал в эшелоне в Ярославль, до него дошло, что отцы-командиры ему специально папку отдали, чтобы он мог справку эту уничтожить...
* * *
В Ярославле прибыл, доложился... А ему и говорят:
- Вообще-то все экзамены вступительные уже закончились.
Оп-па! Ну да, до Ярославля с Дальнего Востока больше месяца добираться.
- Но мы для Вас можем сделать исключение. Сессия закрывается через неделю - сможете все экзамены сдать, оформим Ваше поступление.
Уй, ё! Это по два дня на экзамен, если первый сдавать сегодня же. А за два года службы забыл ведь уже всю школьную премудрость...
В общем, какой-то экзамен отец сдал сразу же, в тот же день, еще какой-то, в котором был уверен - на следующий день. Ну и еще три экзамена, с перерывом в сутки на зубрежку...
Поступил.
Отец, побывав в войсках, охладел к кораблестроению - и поступил на инженерно-строительный факультет. Курировал их специальность Николай Иванович Унгерман, инженер-фортификатор еще царской армии. К отцу относился снисходительно: способности признавал, но был разочарован безалаберностью и неуправляемостью курсанта ... Отец похвалялся, что у него шевелюра не успевала отрасти от залета до залета - он регулярно получал взыскания и сидел на "губе", а там волосы сбривали "в ноль". Впрочем, учился на "хорошо" и "отлично", потому выходки ему сходили с рук.
Преподавали в училище достаточно серьезные профессионалы, в том числе Л.В. Канторович, выдающийся математик, основоположник нескольких областей математики, лауреат Нобелевской премии... по экономике (1975 год).
В 1944 году училище вернулось в Ленинград; тогда же, летом, отец с однокурсниками проходил практику в войсках - строители-фортификаторы на полуострове Рыбачий, кораблестроители и механики - на подводных лодках Северного флота.
Зимой 1944/45 годов пришлось подежурить на крышах Питера по ночам, тушить зажигалки, которые все еще иногда бросали немецкие самолеты.
В 1945 году сводная рота училища - и в ней мой отец - участвовала в Параде Победы. Чуть ли не месяц гоняли по плацу, все занятия - побоку, рассказывал отец.
Тогда же, в 1945 году, было принято решение прекратить "ускоренный" выпуск офицеров, и вернуться к нормам обучения мирного времени. Так что если в войну курсантов выпускали чуть ли не за два года, то отца выпустили только в 1947 году. В последние два года учебы отец ходил в Ленинградский кружок поэтов, и на лекции филфака ЛГУ. Поскольку учился он без хвостов, и "пятерок" у него было больше, чем "четверок", ему разрешали... Хотя в разнообразных хулиганствах он по-прежнему регулярно участвовал.
Производственную практику отец проходил летом 1946 года в Одессе: восстанавливали порт. Курсантов поставили мастерами в бригады рабочих-строителей; реально в "отцовской" бригаде всем распоряжался местный бригадир дядя Вася (ЕМНИП), заставший в Одесском порту еще царское время. Когда получше познакомились, отец поинтересовался у него:
- Вот дядя Вася, Вы и при немцах тут работали, и при румынах, и при царе, и при советской власти... Когда было жить лучше?
Дядя Вася задумался немного, и говорит:
- Когда было лучше, не скажу. А вот хуже всего было при румынах. Бардак, сплошное воровство, и ни работы, ни заработка.
Потом немного подумал, и добавил:
- При немцах порядка, конечно, было больше. Но и не утащишь ничего.
Насколько я понимаю эту байку - больше порядка еще не значит "лучше жить".
Выпускную работу отца - железнодорожную батарею береговой обороны, передвигающуюся между несколькими заранее оборудованными позициями - курировал лично Унгерман, отца хвалил, и чуть ли не прочил принятие таких батарей на вооружение... Вот только легкость характера сыграла с отцом дурную шутку. На защите дипломного проекта ему был задан всего один вопрос:
- Как Вы будете защищать подготовленные позиции от размывания и подтопления?
- Гидроизолом!
- А каким гидроизолом?
И тут отца "заколодило". Ну забыл он, какой бывает гидроизол! А отвечать что-то нужно.
- Изолировать буду гидроизолом!
В общем, не добившись ответа, поставила комиссия "тройку", и отец отправился к месту дальнейшего прохождения службы...
Думаю, еще одну серию отцовских воспоминаний опубликую - про его службу в Китае и про Корейскую войну.