Что не так в новой криминальной киноленте?
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала в соцсетях!
В свете некоторых событий не факт, что многие увидят новую киноленту «Убийство по открыткам», а потому безо всякой боязни обсуждаем данную картину, тем более что в известной степени она оказалась «показательной»
Первый вопрос, который возникает при просмотре: зачем? Зачем самому кассовому писателю мира, автору, наверное, одних из лучших экранизированных триллеров «И пришел паук» и «Целуя девушек» Дж. Паттерсону начинать сотрудничество со шведской проходной писательницей Лизой Марклунд? Это еще полбеды. Куда более важно, зачем рожденное в этом соавторстве недоразумение - экранизировать? В итоге фильм оставил ощущение изрядного неудобства и неуместности. Но обо всем по порядку
Произведение состоит как бы из двух частей: американской и европейской. За первую был ответственен Паттерсон и здесь (вроде бы) всё относительно в порядке. По крайней мере, можно наблюдать некоторую логику. Сцены вытекают одна из другой, причина и следствие расположены «по порядку». Однако в европейской части начинается форменный бардак и в этой части рассказанная история напоминает форменный дуршлаг, ибо сюжетная дыра наложена на сюжетную дыру.
Начнем с того, что, судя по всему, гражданка Марклунд слабо знакома с практикой полицейских расследований в большей части европейских стран, а потому это подменяет каким-то фантазиями и неуверенными отговорками. «Ах, у нас единое европейское пространство…» Это заявляется по поводу того, что по Европе колесит маньячила, который старательно изводит туристов, состоящих в браке. И только как бы в середине фильма на горизонте возникает мысль, давайте сравним «потоки» прибывших в Мадрид, Лондон, Мюнхен и Стокгольм. «Ой это сложно, почти невозможно...»
Ээээ…. То есть как, невозможно? Спрашивается, а как же на практике поймали Джона Даффи – «убийцу с лазерным взглядом»? Которого по расписанию поездов фактически «вычислил» компьютер. И это в середине 80-ых годов, когда повальное оснащение техникой казалось чем-то фантастическим. А предлагаемый кино-маньяк перебирается по всей Европе, перевозя с собой части тел и приличную сумму наличных, и ни разу не попадается на глаза полиции.
Свои злодеяния он тщательно обставляет как произведения искусства и только во второй части фильма «умным людям» приходит в голову блестящая мысль спросить у искусствоведа, а собственно что имитируется-то? Более того, почему-то никто не предполагает, что у злодея есть сообщники. Конечно, он в одиночку заманивает семейные пары и обеспечивает «жуткое шоу». Почему-то никому не приходит в голову проверить закупки специального оборудования, а такого требовалась едва ли не тонны
Но самое удивительное начинается, когда в поле зрение попадает парочка молодых людей, предположительно супругов. То, что они на половину русские должно объяснить их «странности», включая мрачную тягу к искусству. Светловолосые брат и сестра, воспитанные жестоким и требовательным отцом, уверенные в собственной исключительности состоят в противоестественной связи…. Стоп… Это уже недавно где-то было... Это же Серсея и Джейме Ланистеры из «Игры престолов»!!! А те были «срисованы» Джорджем Мартином с семейства Борджиа. Получается какое-то эпигонство в квадрате.
Подчеркнутое изуверство, которое пропагандируется т.н. «скандинавским нуаром» (который и не нуар вовсе) начинает откровенно утомлять. Пресыщенная шведская публика, которая не знала особых потрясений в последние два века, а во время обоих мировых войны под видом нейтралитета «барыжыла» налево и направо, хочет ужаснуться. Ей скучно, а потому она выплескивает на мир свои нездоровые фантазии, наивно полагая это оригинальным. Ганнибал Лектер делает жест «фейспалм», закрывает ладонью лицо, отворачивается, стыдливо пряча глаза, бормочет себе под нос нечто: «Не-не… Не подумайте, что я из этой же оперы»
А ещё странным выглядит само кино-действие. С одной стороны, испорченная пластическими операциями Фамке Янсен, чье лицо напоминает какую-то посмертную маску (то ли дело прошлые триллеры – но о них мы расскажем отдельно). С другой стороны, главный персонаж, ведущий расследование. Он напоминает кота из мэма про «вжжух». То он в Лондоне, то в Мюнхене, то в Стокгольме, то снова в Мюнхене. Наверное, создатели фильма полагают, что это всё очень радом, надо только «улицу перейти». И вообще непонятно, откуда он бреет информацию. Видимо, из всемогущего «Его Величества Интернета».
Один словом, чем раньше мировой кинематограф избавится от «скандинавского влияния», тем лучше будет для всего кинематографа.
Дружественный нам канал «Настольная книга старорежимной сплетницы»
