В далёкие Советские времена, когда «бесплатно» раздавали квартиры и образование, из Ногинска до Москвы можно было добраться электричкой за 55 копеек. Рейсовым автобусным маршрутом № 322 – за те же деньги. Или экспрессом 322-го маршрута – за целый рубль. В качестве экспрессов в 70-80-е годы прошлого века использовали исключительно Икарусы модели 250 (междугородний), позднее – 256 (туристический). Красно-белые автобусы производства Венгерской Народной Республики.
По этой причине в разговорной речи ногинчан характеристика маршрута «экспресс» постепенно заместилась названием венгерской марки «Икарус». «Ты как поедешь, на электричке?» «Нет, на икарусе». И в этом ответе сливались воедино и восточное сибаритство, и западная прогрессивность, и русские дешёвые понты.
Проезд на Икарусе был почти в два раза дороже в сравнении с его конкурентами, но оно того стоило. Электрички тех времен были оборудованы жесткими деревянными лавочками на три посадочных места. В пути вас ожидали добрых два десятка остановок, да и публика не из приятных. Единственным плюсом служила возможность покурить в тамбуре. Обычные рейсовые автобусы № 322 страдали теми же недостатками.
В Икарусе вы чувствовали себя гораздо комфортнее. Мягкие кресла с откидывающимися спинками и подлокотниками. Ненавязчивая музыка из динамиков. Плавный уверенный ход без остановок до самой станции метро «Измайловский парк» (ныне «Партизанская»). Поэтому, когда меня, лаборанта изобразительных искусств Ногинского педучилища, отправляли в еженедельную командировку в Москву за новыми пособиями и расходными материалами, я всегда выбирал Икарус.
Именно на Икарусе в 9 лет без родителей, со своей дворовой компанией я впервые поехал в Москву погулять. Гуляли в том же Измайловском парке – качели, колесо обозрения, тир, пепси-кола. Это уже потом, лет через пять после смены приоритетов будет электричка, парк Горького, Пушкинский музей, Пушкинская лавка, жигулёвское. А пока комфортабельный автобус и редкий даже для Москвы кегельбан с кеглями на веревочках. Никто и не предполагал, что через 15 лет это стройное худощавое немецкое слово будет вытеснено круглым толстым английским «боулингом».
Тогда и вправду было какое-то беззаботное время. Моя дочь только в 15 лет стала самостоятельно ездить в Москву. Тоже на экспрессе. По отправлении которого она обязательно должна отзвониться. А в том 1981 году мама мне лишь сказала: «Будь умницей, езжай на Икарусе». В отличие от электрички, он воспринимался как более респектабельный и, следовательно, более безопасный транспорт. Настолько безопасный, что мы позволяли себе курить на ступеньках задней двери, когда автобус оказывался почти пустым.
По Ногинску тоже ходили Икарусы, городские автобусы модели 280. Как мне тогда казалось, совершенно не предназначенные для наших морозов. (В 80-е годы зимы в Московском регионе еще соответствовали своему гордому имени) Стёкла покрыты инеем, что остановку узнаешь, лишь когда открываются двери. С потолка свисают сосульки размером с сосули Валентины Матвиенко, а сесть на дерматиновые кресла решаются только дамы в шубах или строители в длинных телогрейках.
Позже я узнал, что автобусы приходили от производителя с печками, которые вмиг разбирали работники автоколонны себе на дачи и гаражи. Мол, не дворяне – не околеете. Видимо, это они до сих пор рассказывают, какой вкусный в СССР был пломбир. Так что гордым именем ИКАРУС ногинчане называли только междугородний рейс, в котором было не просто тепло, а жарко. После 20-минутного стояния на 30-градусном морозе удобный теплый салон казался настоящим раем.
Билеты, к чести ЦК КПСС сказать, продавали с указанием мест. Всего в Икарусе их было 45. Иногда приходилось пересаживаться, когда внезапно встречались друзья или подруги с местами в разных концах салона и просили оказать им услугу – позволить ехать рядом. Иногда приходилось сгонять с моего места персонажей, которые заняли его под предлогом «какая разница, где сидеть».
В часы пик водитель брал стоячих пассажиров, что, безусловно, запрещено фискальными органами и всеми инструкциями по безопасности. Как-то в году этак 92-ом – 93-ем на последний рейс экспресса набилось столько людей, что мальчикам пришлось усаживать к себе на колени незнакомых девочек. Я оказался одним из таких пострадавших. Кому не доставалось мальчика, сидели на подлокотниках.
Как сейчас помню, дело было на Пасху. Крестный ход тогда еще воспринимался диковинным, а оттого популярным мероприятием. Даже дискотеки пустели на это время. Поэтому многие предпочли долгой электричке быстрый Икарус, чтобы принять участие в красивом православном обряде.
По приезде на вокзал я не поленился посчитать, сколько же пассажиров перевез за один раз наш шеф. Оказалось, в два раза больше положенного. Не помню тогдашних расценок на билеты, но четверть оклада он уж точно наварил.
Но возникал другой вопрос, откуда столько народа набралось на последний рейс Москва-Ногинск в субботу?! На ум приходит единственный здравый ответ – дачники. В начале 90-х личного автотранспорта было немного, так что наш Икарус в хорошую погоду долетал до Измайловского парка или до ногинского автовокзала за 45 минут с крейсерской скоростью в 110 км/ч. А для рассады это немаловажно.
Но всему хорошему когда-нибудь приходит конец. В нулевые Горьковка встала в пробках. Один раз, как всегда, неожиданный в Москве снегопад заставил меня провести в дороге аж 4,5 часа. Появились шустрые небритые черноволосые газелисты, к услугам которых все чаще прибегали спешащие на работу граждане. Некогда новые Икарусы поменяли на бэушные Man’ы, Mercedes’ы и Hundai.
В этой неравной схватке Икарус простодушно верил, что останется в доброй памяти ногинчан как островок уюта и тепла на пути в столицу. Но реальность, увы, жестока. К 2020 году из сознания горожан почти полностью вытиснилась прежде неразрывная связь между маршрутом экспресс № 322 и маркой автобуса.
Тем и закончилась попытка венгерского бренда стать именем нарицательным в русском языке. Триумфальная победа в отдельно взятом советском районе Московской области обернулась полным фиаско после падения железного занавеса. Зубастые капиталистические лейблы быстро скушали наивных конкурентов из соцлагеря. В 2007 году выпуск Икарусов был остановлен.
А представьте безумную картину, когда мы все эти Скании, Волвы, Мерины для туристических поездок называем одним словом – «икарус». Как все копировальные аппараты сейчас называем ксероксами, все внедорожники – джипами, все подгузники – памперсами, все движущиеся лестницы – эскалаторами, а все подводные дыхательные аппараты – аквалангами. Честно говоря, я лично не могу представить.
P.S. В Монголии все копировальные аппараты называют Кэнон.