На мартовских школьных каникулах мы собирались в Лимузэн. Это Франция. Но потом по понятным причинам планы начали меняться с одного на другое. И вот во что это вылилось.
Текст Ивана Карасёва.
На мартовских школьных каникулах мы собирались в Лимузэн. Про машины такие слышали? Лимузин называется, слыхали? Так это оттуда. Ну вот мы и покататься собирались, не в лимузинах, запросы у нас поскромнее, но по Лимузэну, регион такой во Франции. Там красиво очень, не Париж знаете ли, сплошные красоты, замки такие среди природы дикой, домишки фахверковые, в общем здорово. Детей своих французских я на это дело подбил. Всё согласовали, договорились. Но билеты благоразумно покупать не стали. В Китае уже трещал во всю коронавирус. И вот он грянул повсюду. Всю планету заполонил. И стало ясно, что никакой Лимузэн нам не светит. Облом. Ладно, сказали мы, нет Франции! Нет Лимузэну! Нет Коронавирусу! Тогда поедем в Москву. Да здравствует Москва! Спасибо Собянину, ну и, конечно, тысячам людей, что трудились на её благоустройстве! В ней так хорошо теперь. Ну, как минимум, в центре. В сентябре прошлого года нам там очень понравилось. Нет, Москву, как все правильные россияне, я не любил никогда. Ведь не единой столицей жива страна! Но как-то в последнее время там очень неплохо, одно Бульварное кольцо чего стоит. И я сдался. «Ну пусть хоть там хорошо будет, - решил я, - Бог с ней, со страной, она большая, зараза, всю не окучишь!».
Однако Москву нам тоже закрыли, это стало понятно очень быстро. В Москве сразу проблемы пошли. Оказывается, все россияне, что по заграницам ездят, в Москве живут. Они из Италии прямо на Садовое кольцо летают. Вот мы и задумались. Что делать? Вопрос прям по Чернышевскому. Облом номер два. Москва отпадает. Но мы парни и девчонки крепкие. Нам коронавирусы не страшны. Пишу старшему (у него со временем посвободнее, чем у второго моего француза): «Давай к нам, слетаем в Хибины, там зима даже в мае, не как у нас теперь, на лыжах покатаемся!»
Ответ пришёл не от него, а от Роспотребнадзора – в аэропортах теперь температуру меряют, чуть что – сразу в изоляцию (confinement по-французски, там вся страна так живёт), температурного пассажира закроют и всех сопровождающих до кучи. Значит, самолёт не для нас, ведь в нашей семье регулярно кто-то температурит. За исключением меня. Новые электронные термометры мне выше тридцати пяти и трёх не показывают никогда! По ним я на грани смерти двадцать четыре часа в сутки. А у остальных чуть ли не тридцать восемь, по очереди, один отболел, другой закис! А ещё я кашляю беспричинно раз двадцать в день. Ну просто ходячий коронавирус! Значит, проход через аэропорт нам воспрещён! Облом номер три. И старшего, однако, из Франции не выпускают, карантин всё же.
Теперь он сидит на балконе в славном городе Лионе и корсиканское розовое пьёт с Матильдой вместе (эту его жену невенчанную так зовут). Вся Франция карантинится, а мне его мама, бывшая жена французская пишет: «Надеюсь, у вас никто не заболел». Приятно, когда о тебе беспокоятся, но всё же странно – у них двадцать пять тысяч коронавирусов, не у нас. Пока, во всяком случае. Говорю: «Нет, никто, у нас пока мало случаев вне Москвы, больше читай оппозиционную прессу. Там напишут, что Путин на Валдай сбежал, и вообще у нас хуже, чем в Италии. Не согласен, у нас хоть мусор убирают, ну совсем не как в Неаполе, там помутневшее от времени битое стекло на пешеходных дорожках, наверное, годами валяется».
Правда, Питер в плане борьбы с мусором, возможно, идёт по стопам Неаполя. В самом центре бывает по нескольку дней одна и та же бумажка красуется посреди улицы. И пока несколько дней, а не лет. Но, к счастью, не всюду так. Сейчас расскажу.
Загнанные коронавирусом в угол мы не сдались, и всё же поездку себе организовали. Правда, не в живописный Лимузэн, не в шикарную Москву и даже не в снежные Хибины, а в Тихвинский район Ленинградской области, в деревню Ганьково. Друзья там живут, давно звали в гости, а нам всё было никак. Коронавирус помог. Решили сгонять, пока жёсткий карантин а ля Италия не объявили. Благо в Ганьково только на машине добраться можно. Самолёты не летают, тепловизоров в аэропорту нет, по причине отсутствия такового. И ехать не очень далеко, всего-то 230 километров. Вот мы и погнали, несмотря ни на что. Облом номер четыре не состоялся.
ревня большая: пять трёхэтажных многоквартирных домов, парочка двухэтажных и масса частных домиков. Но дух всё же деревенский – квартиры на ключ запирают только, если уходят надолго, в свободно открытых подъездах никаких домофонов, а около входной двери стоят велосипеды жильцов, торговцы с уличного передвижного рынка дают одежду домой померить, чтоб не раздеваться посреди деревни. И самое главное – все улицы, дорожки, тротуары каждый день подметают, урны (а они около любого подъезда) опорожняют каждый день. Нет, конечно, подальше, где-нибудь в кустах вы увидите брошенные пластиковые бутылки. Как же без этого? Люди всюду одинаковые. Но в самом посёлке – чистота – это вам не Неаполь. И при этом наши друзья местную администрацию ругают. «Да, давно вы не живёте в Питере», - думал я, слушая их.
В соседней деревней Усадище, за речкой, всего пара постоянно живущих семей. А часовня имеется.
И вокруг – красоты сплошные. Понаслаждались. Спасибо коронавирусу. Что называется – нет худа без добра. А ведь могли бы, как многие продвинутые и отчаянные граждане нашей (и не только нашей) страны, сидеть на рюкзаках в аэропорту. В нашем случае - воздушной гавани славного города Лиона. Нет, не в аэропорту, конечно, деньги всегда берём с запасом, плюс карточки рублёвые. Поверьте, когда кончаются наличные евро, рубль вовсе не кажется деревянным, а таким вполне себе обеспеченным денежным средством! Но даже в самой лучшей гостинице мира взаперти торчать (ведь карантин однако), согласитесь, не самое приятное времяпрепровождение. Нет, для разнообразия можно ещё ругать «эту» страну, которая не может тебя, такого единственного и неповторимого, вывезти. Подумаешь, сам уехал, а вывезти страна должна. Ещё можно просто из окошка городские красоты наблюдать. Хотя это скучно. Двадцать четыре часа одна и та же картинка. В Ганьково намного лучше было!
Ниже на фото – река Паша (ударение на последний слог).
Другие тексты Ивана Карасёва о "новых "и "старых" новостях смотри здесь:
