Государство утверждает, что принимает все возможные меры по предотвращению распространения коронавируса по стране. Узнали, как выглядит эта борьба изнутри.
Девушка, попавшая в карантин, вернувшись из Италии, рассказала о маразме и превентивных мерах в столице.
— Как давно ты находишься на карантине и где?
— Нахожусь в Москве, в Коммунарке, с 10 февраля.
— По каким причинам тебя посадили на карантин?
— На протяжении 10 дней я находилась в Европе (в Италии и во Франции), по приезде администрация общежития отказалась впустить меня. Сказали, мол, обязательно нужно где-то прождать двухнедельный карантин... У них отдельной комнаты для этого, якобы, не было. Пришлось уговаривать врачей (а они отказывались брать меня и моего молодого человека на стационар из-за отсутствия симптомов) забрать нас в больницу, ибо общежитие впускать тоже отказывалось.
— По поводу твоей поездки. Ты отправилась туда, когда всем уже было известно об эпидемии в Италии?
— Я купила билеты в первых числах февраля, когда ещё не было ничего особо известно. За пару дней до поездки мы узнали про то, что в Италии есть случаи заражения коронавирусом. Но всё было не настолько серьёзно, поэтому мы на свой страх и риск поехали.
— Я правильно понял, что когда прилетела из Италии, в аэропорту тебя никто не проверял?
— В аэропорту проверяли температуру и сказали, что всё нормально. Просто следует сидеть дома или в общежитии две недели и стараться ни с кем не контактировать.
— Как проходила проверка в аэропорте?
— Было около 15 врачей, они все ждали нас сразу после паспортного контроля. Меряли температуру, выдавали нам анкеты, в которые мы должны были внести много данных о себе (где живём, собираемся ли покидать страну, где прописаны и тд). Ещё нас всех фотографировали (портрет). Все врачи были в защитных костюмах и масках. Была полиция.
Никого не отправили в больницу, насколько я помню. Даже тех, у кого была температура выше нормы.
— Если данные были в норме, ты не могла как-то доказать это в общежитии?
— Я очень долго пыталась это доказать администрации и охране, но бесполезно. По приказу мэра Москвы, все прилетевшие должны быть самоизолированы. А так как у нас в общежитии нет условий для этого, нас отказались впускать. Бюрократия — не бюрократия, а у нашего вуза просто не оказалось обычной комнаты, чтобы изолировать меня и моего молодого человека. Я думаю, такая ситуация наблюдается во многих вузах страны, это не единичный случай.
— Тогда как ты попала в Коммунарку, если тебя не должны были туда брать, из-за отсутствия признаков?
— Рассказываю. Пока мы находились за границей, мне написали знакомые, что, мол, наши (мой и моего молодого человека) пропуска в общежитие заблокировали, чтобы мы никак не могли пройти. Мы приезжаем из аэропорта, нас, естественно, не пропускают. Мы сидим на первом этаже часа полтора, пока женщина из администрации пытается в панике (странно, потому что мы были в масках и ничего не трогали) звонить в скорую помощь.
Звонит в одну. Ей отказывают. Мол, забрать могут только людей, прилетевших из Милана (где мы не были). Звонит второй раз. Второй отказ. Звонит третий раз, говорит врачам, что две девочки (мой парень теперь девочка из-за длинных волос) прилетели из, внимание, МИЛАНА. Я удивилась, ну, думаю, окей. Приезжают врачи, я им всё объясняю. Они начинают общаться с администрацией, потому что нас не могут забрать.
У меня из-за стресса и бессонной ночи в Италии (из-за пересадки в Пизе) поднимается температура до 37.2. Звонили и главврачу, и каким-то важным людям из нашего общежития.
Врачам по телефону передали, что если они нас не заберут, цитирую, «будут большие проблемы».
Нам это врачи сказали, милые женщины. В итоге, меня они из-за теперь небольшой температуры забрать могут, а моего молодого человека — нет. У него симптомов нет.
— В итоге, тебя забрали одну?
— Нет, я их уговорила поставить моему парню липовую температуру, потому что его в общежитие не пустят тоже, он же из Италии приехал. Поставили ему температуру и забрали нас двоих.
— А долго пришлось их уговаривать?
— Нет, не очень. Но сначала они полицию вызвали, чтобы меня силой забрать в больницу. А я всего лишь не хотела покидать моего мч, потому что он — иностранец и потому что его не пустили бы в общежитие.
— Как вела себя полиция, была перепалка?
— До этого не дошло. Нас к моменту их приезда успели отвести в машину скорой помощи. Мы просто там сидели, общались с врачом. Полиция приехала, шуточно попугала меня, поулыбалась и уехала.
— А было страшно в тот момент?
— Честно, да.
— Вы приехали в коммунарку в тот же день? Расскажи, поэтапно, каким был процесс вашего «заселения» туда.
— Мы где-то в восемь или девять вечера добрались до общежития, забрали в больницу нас где-то в 11.30 ночи. Нас двоих отвезли в коммунарку на разных машинах (такое правило, нам сказали).
Мы приехали. У нас взяли кровь, сделали рентген, мазки, измерили температуру и давление. Затем я у нескольких врачей спросила, смогут ли нас заселить вместе, в одну палату. Сказали, что навряд ли. Но потом нам предоставили эту возможность. Никакой дезинфекции наших вещей, ничего такого. Просто много анализов и всё. Потом каждый день утром и вечером меряли температуру. За две недели взяли кровь 4 раза суммарно.
— Получается, вы единственные пациенты коммунарки, делящие вдвоем одну палату?
— Нет, у них есть палаты на одного и на двоих пациентов. Они не селят вместе женщин и мужчин, но нас заселили, потому что мы во время путешествия были всё время вместе. (И если у кого-то есть коронавирус, то и у второго человека он должен быть — это мои мысли). Не думаю, что это можно назвать «пошли на уступки». Скорее, они согласились с тем, что резонно будет нас вдвоём заселить.
— Какие условия проживания, можешь назвать их комфортными?
— Да. У нас большая палата, удобные кровати, огромные окна. Телевизор, душ и туалет. Пять раз в день нам приносят еду. Условия, как по мне, супер. Никаких ограничений по «ввозу» личных вещей не было.
— Что скажешь о еде?
— Нам приносят завтрак, второй завтрак, обед, полдник и ужин. Про еду ничего плохого сказать не могу. Каждый день дают что-то новое. Всё очень вкусное (не солёное, но это больница, что поделать). Единственное, что разочаровывает — количество пластика. Вся наша еда в одноразовых пластиковых упаковках. Каждый день три раза вижу эти пластиковые контейнеры и грустно становится. Но тут уже ничего я поменять не смогу.
— Какой в больнице режим?
— Никакого режима. Мы вообще ночью не спим, а спим днём. Разве что врачи иногда приходят в 6 или 8 утра замерить температуру или взять анализы. А так у нас полная свобода действий.
— Разрешают покидать палату?
— Вроде да, но мы этим не пользуемся, тут особо нечем заниматься.
— То есть, вам разрешают выйти наружу?
— На улицу — нет. По коридору погулять можно.
— Возможность контакта с другими больными есть?
— Не думаю. Все сидят у себя в палатах и всё. Посещения тоже запрещены. Друзья нам через охрану на первом этаже вещи некоторые передавали.
— Вы не проходите никаких обследований, тестов связанных с коронавирусом?
— У нас брали кровь на коронавирус, рентген тоже и мазки. Это всё как раз для проверки на коронавирус. А так, сейчас только температура. За две недели они обязаны были взять у нас кровь, анализы и мазки в первый, третий и десятый дни.
— Если у вас нет симптомов, то почему вас до сих пор держат, с учетом всех анализов?
— Позавчера брали анализы последний раз, сказали, если отрицательные, то нас отпустят. Сегодня собирались утром отпустить, но потом сказали, что у них приказ не отпускать студентов, которые живут в общежитии, раньше срока. Ну, нам два дня осталось. Всё хорошо.
— Есть ли в больнице непосредственно заболевшие коронавирусом?
— Этого сказать не могу. Мне кажется, что вполне возможно.
Про эпидемию ничего нам не говорили. Да мы и не спрашивали.
Плюс, думаю, на такие вопросы мне вряд ли бы ответили. Про случаи побегов из Коммунарки слышали, но в больнице все тихо. Нам ничего такого не рассказывают.
— Насколько серьезной кажется ситуация с коронавирусом?
— Сначала было не очень страшно, честно. Случаев было не так много, и все думали, что коронавирус — это что-то страшное, что касается только Китая и азиатских стран. Сейчас, честно, страшновато…