По столыпинской реформе прадед моей мамы в начале XX в. перебрался в Сибирь с семьей. Сначала жили они в Подмосковье, а там земли не было, жили бедно. Семья была большая, трудолюбивая. Вот и решили податься в Сибирь, чтобы землю получить.
Остановились они в одном из районов Кемеровской области. Им дали большой земельный надел (потому что семья была большая) и определенную сумму денег на обустройство на новом месте – это причиталось по столыпинской реформе.
Итак, трудолюбие и руки были, а обрабатывать землю было нечем. Предки мои приехали бедными, потому всей семьей нанялись к местным зажиточным крестьянам в работники.
Когда они отработали оговоренные 3 года, с ними рассчитались не деньгами, а животными – овцами, коровами, лошадьми, плюс зерном.
Пока они работали, они построили себе дом и на этой земле они стали землю обрабатывать.
Все были трудолюбивые. Постепенно они вошли в середняки, потом в кулаки. У них было стадо коров, много лошадей, отара овец. Собирали урожай.
Купили вместе с родственником молотилку. Постепенно отстроили себе хороший дом.
Когда пришла революция, они уже были хорошими кулаками. Во время уборочных работ даже нанимали себе батраков, относились к ним хорошо, платили им достаточно. Время было тяжелое, была только работа, работа и работа, причем и для взрослых, и для детей. (При этом все дети учились в школах.)
Мой прадед Михаил был грамотным. В Подмосковье учился в школе при семинарии. Даже пел в церковном хоре – у него был прекрасный голос.
В 1932 г. их раскулачили. Отняли их большой дом, все хорошие постройки, сенокосилку, много сельскохозяйственного инструмента. Все это забрали в колхоз. Дом отдали под сельсовет. А семью (отец, мать, 3 сына, 3 дочки) выслали в ссылку на северо-восток Томской области.
Пока они добирались до Томской области, один ребенок простыл и yмep. Был холод, дорога по тем временам была плoxaя, а ехать надо было около 500 км своим ходом, на телегах. Ехали долго.
Еще одна девочка упала с телеги под колеса. Выжила, но осталась uнвaлuдoм на всю жизнь.
Приехали в Томскую область на чистый пустырь. Не было домов, был только участок, определенный для нескольких сосланных семей.
Первое время жили в землянках, которые сами же и выкопали (и это в холодной Сибири).
Пережили зиму в землянкe. На следующий год построили дома, благо в Томской области было много лесу.
Там они стали заготавливать для государства листья ягоды для изготовления чая и лекарств – смородяжник, малинник. Также они там многое сеяли, пахали. И на подводах отправляли все на «большую землю».
В одну из подвод мой прадед Михаил спрятал старшего сына Иосифа (ему тогда было 14 лет), он таким образом сбежал из ссылки, судьба занесла его в Читинскую область. Там он устроился работать на фабрике – уже как свободный, не сосланный. С документами как-то обошлось. Может быть, ему отец выправил справку, а может, мальчик сказал, что потерял документы, – время было такое, в 1930-е гг. могли поверить.
Остальные остались жить в Томской области.
Там организовался маленький совхоз из бывших кулаков. Рядом были еще какие-то деревни. Прадед Михаил был грамотным, поэтому до Великой Отечественной он стал директором школы, а в 1940-е гг. – председателем этого колхоза. В 1941 г. ему было 47 лет, поэтому на саму вoйнy его, конечно, не послали.
Кроме того, в 1-ое время не посылали на вoйнy кулаков, а вот в 1942 г. моего деда на войну уже взяли – сочли, что Родину защищать могут и те, кого государство по тем временам считало своим внутренним вpaгoм.
Время было вoeннoe, тяжeлoe. К Победе остались в колхозе одни женщины, мужчины все ушли на войну – и почти никто из них не вернулся домой. Женщины-вдовы поднимали детей одни.
В 1945 г. в Сибири были cильные дожди, неурожаи, люди гoлoдaли. Женщины пришли к моему прадеду – своему председателю колхоза, молили его отдать хоть сколько-то колхозного хлеба. Говорили: наши мужья не вернулись – ты хочешь, чтобы и дети пoгuблu?
И прадедушка небольшую часть семенного фона разделил между вдовами.
А кто-то из колхозников написал дoнoc на это в районную прокуратуру. Прадед был арестован, обвинен по лeгeндapнoй ст. 58 Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. (за предательство Родины). Отпахал 7 лет в ГУЛАГе недалеко от Норильска.
К концу 1950-х гг., когда после cмepти Сталина выпустили из тюpeм многих зaключeнных, реабилитировали и моего прадедушку.
Кстати, из тюpeм пошли тогда не только «политические», но и ypки (вспомним фильм «Холодное лето пятьдесят третьего»).
И вот в конце 1980-х – начале 1990-х гг. тем, кто был репрессирован, а также их ближним родственникам стали выплачивать компенсацию за ранее несправедливо изъятое государством имущество.
Мой дедушка Николай вместе с его отцом – председателем колхоза Михаилом, о котором я тут рассказывала, попал в ссылку в 1932 г., когда ему было 12 лет. Поэтому теперь ему полагалась эта компенсация.
Он писал во многие инстанции. Поехал в ту сибирскую деревню, нашел там 3 свидетелей. Они ему расписались в документах, подтвердили его показания. Свидетелям в то время было около 90 лет каждому, но они были в своем уме, все хорошо помнили.
Дедушку возили мои родители в эту деревню.
Плюс подняли из архивов документы.
И вот присудили компенсацию. Деньги выплатили еще советские. В 1990-х гг. мне как внучке дали деньги в размере примерно двух зарплат на довольно высокооплачиваемой работе. Моему двоюродному брату тоже достались такие же деньги. Дедушка и на свою родную сестру тоже оформил документы, она тоже получила компенсацию.
Дедушка получил деньги, на какую-то часть они с бабушкой купили кое-что по мелочи домой (ковер, еще что-то), а еще часть положил на сберкнижки мне и другому своему внуку.
По тем временам полагался такой бонус: мол, пока дети маленькие – деньги лежат у них на книжках под проценты, как как дети достигнут совершеннолетия – смогут получить уже хорошую накопленную сумму.
Прошло около 30 лет. Но до сих пор свои деньги я так и не смогла обналичить. Потому что я переехала в Москву, а тут говорят: получить эти деньги можно, только обратившись в то отделение банка, где они были положены на счет. А компьютерной сетью, как ни странно, эти отделения между собой не связаны.
Как сказали работники Сбербанка, если бы это были отделения внутри одного города – то да, связь между ними есть, а вот что касается другого города – то на компьютере этого не видно.
Деньги были положены на счет в 1990-е гг. в маленьком сибирском городке. Сейчас я так и не могу обналичить их. Доехать до того городка мне обойдется дороже. Да и существует ли то конкретное отделение банка сейчас? Не пропало ли оно с 1990-х гг.?
По тем годам, когда государство выплатило моему деду компенсацию за несправедливую ссылку и изъятое имущество (дом и все остальное), сумма была неплохой. А сейчас этих денег хватит пару раз сходить в магазин. Но и эти деньги я не могу получить.
П. с. О тех же предках и их реальных приключениях во время Великой Отечественной читайте статьи: как мать с детьми в землянке несколько месяцев прожила, плюс как юная почтальонка в тайге почту разносила… в одиночку…