Нередко из уст русскоязычного человека можно услышать следующий речевой оборот: «Христиане и… католики, и… англикане, и… протестанты». Эта характерная оговорка красноречиво свидетельствует о том, что в силу разных обстоятельств многими нашими современниками утрачено знание о том, что объединяет православных, католиков, англикан и протестантов. Видимо слишком сильно в последнее время акцентировалось внимание на конфессиональных различиях.
Забытым оказалось то, что и православных, и католиков, и протестантов объединяет вера в Иисуса Христа, Сына Божьего и Человеческого. Хотя соответствующее положение важнейшего вероучительного христианского текста – Никео-Константинопольского символа веры (381 г.) не вызывает ни у кого из представителей упомянутых конфессий сомнений, и потому их всех с полным правом можно смело именовать – христианами. Именно об этом напоминает нам и Документ, принятый по итогам встречи Святейшего Папы Римского Франциска и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла 12 февраля 2016 года в Гаване (Куба). В нем говорится: «С радостью мы встретились как братья по христианской вере… Благодарим Бога за те дары, которые мы получили через явление в мир Его Единородного Сына… Мы скорбим об утрате единства, ставшей следствием человеческой слабости и греховности...».
Между тем, несмотря на острые конфликты, диалог Востока и Запада никогда не прерывался. Яркое свидетельство тому – изобразительная христианская традиция, которая пестрит примерами культурного взаимодействия и одинаково почтительного отношения к священным изображениям – иконам Иисуса Христа и Божьей Матери, как на Западе, так и на Востоке христианского мира.
Знаменитую Владимирскую икону Божьей Матери можно встретить во многих католических храмах, не исключение – и парижский кафедральный собор Нотр Дам, а список особо почитаемой католиками Ченстоховской иконы Божьей Матери долгие годы хранился в Казанском соборе в Петербурге. Он был выполнен с оригинала IX – XI веках. Позднее находился в монастыре ордена паулинов на Ясной Горе близ Ченстохова. В 1813 году во время Заграничного похода русской армии против Наполеона монастырь был занят корпусом генерал-лейтенанта Ф.В. Остен-Сакена. В благодарность за гуманное обращение настоятель монастыря преподнёс генералу список иконы, который сопровождал военачальника до окончания кампании. Перед ним был отслужен торжественный молебен по случаю взятия Парижа. По возвращении из Франции Фабиан Вильгельмович передал список в Казанский собор Санкт-Петербурга, откуда он перешёл на хранение в Государственный музей истории религии.
Еще один яркий пример культурного взаимодействия – икона Божьей Матери «Всех скорбящих Радость». Композиция, представляющая Богоматерь с Младенцем в окружении ангелов, – это вариация на тему распространенного в католическом мире изображения «Мадонны во славе». Западным влиянием объясняется и непокрытая голова Божьей Матери. Традиционный для изображений женщины на православной иконе плат в этом случае заменен на корону, изображение которой пришло в восточно-христианскую иконографию из Западной Европы.
Начиная с XIV века изображения Девы Марии с Младенцем на руках или без него, стоящей на луне и окруженной сиянием, получили в Европе широкое распространение. Оттуда в XVII столетии они проникли в Россию, дав начало новой богородичной иконографии, в том числе — «Богоматери Прибавление ума».
Таким образом, имеющиеся в Государственном музее истории религии изображения Христа и Божьей Матери, столь разные по материалу, технике, стилю и манере исполнения, стали выражением многообразия самого христианства, которое не сводимо к одной традиции и к одной культурной модели.
P.s. Лайки приветствуются! Помните, что когда вы ставите лайк, где-то улыбается музейный smm-щик)
