Надрываясь под тяжестью непривычной ноши и теряя остатки коммунистических идеалов и принципов, Чугунов дотащился до школы. Из мешка на чугуновский серый костюм сыпалась мелкая комбикормовая пыль. На улице моросил дождь и превращал эти сухие, желтоватого цвета ручейки в жиденькую кашицу, стекающую по спине и рукавам солидного чугуновского пиджака.
Евфросинья Апполинарьевна, увидев мешок и «преображенного» родителя, хрюкнула от удовольствия, но высказала:
-Я вам намекала по поводу желудей. А вы пгинесли несколько иное. Не знаю, что тепегь скажет Аггиппина Семеновна?
Чугунов, пытаясь привести в порядок свое перевернутое сознание и собрать в кулак растрепанные чувства, нервно отряхивал серый костюм. На плечах пиджака слева и справа лежали две жиденькие желтоватые горки. Этот цвет и консистенцию Чугунов не любил. Партизан почувствовал, как его партизанскому терпению приходит совсем не жиденький, а крутой, героический конец и решил, что теперь он не партизан, а следователь! Товарищ Чугунов!
-Кто такая Аггиппина Семеновна? – как на допросе спросил он у Евфросиньи Апполинарьевны.
-Директор школы, - шепотом пояснила жена, предчувствуя надвигающуюся бурю. - И мы должны сдать ей главный тест -….. в банке.
-В какой еще банке? - уточнил Чугунов.
-Ну, это деньги имеются в виду,- тихо ответила Терпелкина.
Следователь Чугунов строго посмотрел на Евфросинью Апполинарьевну.
-Так, значит директриса тоже из вашей бандитской шайки, – обличительным тоном произнес он.
-Из какой еще шайки? – гневно переспросила обвиняемая, и ее пятачок раскраснелся. Она громко, возмущенно хрюкнула, выскочила из-за стола. Кудряшки на ее голове заволновались.
-Что это вы себе позволяете!? Хамство какое! Ну-ка, давайте, собигайтесь…. и домой! Ишь! Не успел зайти, так уже шайки успел обнагужить! А как свиньей меня пытался пгедставить?! Ну вот что! Здесь вам не звегинец и не что-нибудь еще, а элитная физико-математическая гимназия! Если вы реальность по -дгугому видите, не так, как все остальные - это ваши пгоблемы! Нечего собственные личностные деггадации у дгухих выискивать! Обличитель нашелся! Свинью во мне газглядел! Газ мы тут, по-вашему, свиньи - так и учить будем погосят! А такие ягко выгаженные человеки, гебенки и их годители нам не нужны! Мешок этот свой забегите и ….. домой! У нас таких мешков, кстати, целый сагай! Ставить некуда!
И разъяренная она подошла к Митрофанушке, взяла за руку и повела мальчика к двери.
Отец попытался освободить сына, но Апполинарьевна не отпускала руку ребенка и еще крепче впилась своим остро подточенным копытцем в детскую ладошку. Митрофану было больно. Он пытался вырваться. Тогда Апполинарьевна схватила мальчика за ворот белой наглаженной рубашки, открыла дверь и принялась за шиворот выволакивать из кабинета.
-Что вы делаете?!- закричала Терпелкина и подбежала к свинье, желая освободить сына. – Отпустите ребенка! Мы сами сейчас уйдем! Без вашей помощи!
Чугунов, с ног до головы в «детской неожиданности» и нитках от мешковины, скрюченный от боли в спине, увидев собственными глазами, что делают с его единственным, его дорогим Митрофанушкой, лишился терпения не только партизанского, но и всякого другого.
-Будь что будет! – решил Чугунов. – В конце концов это всего лишь сон! Никто ничего никогда не узнает!
Вспомнив все, чему учили в Академии и чему учил сам, он,вдруг, сам того не ожидая, схватил Апполинарьевну за розовый пятачок.
Апполинарьевна завизжала, захрюкала. Чугунов замер в ужасе. Уж очень реальным казалось все! Пятачок был такой теплый! Чугунов осмотрелся и попытался вновь проанализировать ситуацию.
В кабинете находился: он,коммунист Чугунов, испуганная жена, страдающий от боли сын Митрофанушка и виновница всех этих сумасшествий – обыкновенная большая розовая свинья.
«Нельзя мучить животных!»- вспомнил Чугунов. «Но ведь она своим свинячьим рылом подрывает устои советской педагогики! Нарушает Конституцию! Плюет на правила социалистического общежития! Издевается над нашим человеческим обществом! Над моим Митрофанушкой!»- рассуждал отец.
Продолжение следует! Подписывайтесь, если интересно!
Глава 18