ОБ ОДНОЙ ИЗ ТАЙН ЭРМИТАЖА
О том, что внутренне убранство Эрмитажа способно вылечить все болезни, я уже писал. Но в Эрмитаже много иных тайн. Не помню, писал ли я об этой тайне, но лишний раз напомнить о ней - не помешает. О людях Эрмитажа, трудившихся в эпоху Бориса Борисовича Пиотровского, поговорим в следующий раз, а пока о тайне Палаты 1812 года.
В далеком 1965 году, решив отложить поступление в СПГУ на один год, я устроился оформителем в Эрмитаж. Одно из обстоятельств, которое меня удивило, было то, что электрический свет в Палате 1812 года горел круглосуточно. Речь идет о дежурной лампочке над дверью, ведущей в Палату 1812 года. Своими соображениями об экономии электроэнергия я поделился с Ольгой Федоровной, работавшей в те годы заместителем Бориса Борисовича по административно-хозяйственной части. Она мне сказала, что свет в Палате 1812 года не гасится на ночь по просьбе реставратором. Ольга Федоровна не стала уточнять причины. А я не стал на этом настаивать.
И вот, когда мы привезли с Московского вокзала ящики с экспонатами выставки «Сокровища Двуречья", всем нам пришлось долго ждать человека из КГБ, который один знал, в каком из ящиков находятся золотые украшения.
Поместив ящик с золотом в специальный сейф, я решил попить кофе в нашей комнате. Все к этому времени разошлись и около восьми часов вечера я остался на втором этаже здания один. За окнами становилось уже темно. Поднявшись по винтовой лестнице, по которой при царе слуги выносили ночные горшки, я вскоре оказался в Палате 1812 года.
Выключив свет, исходивший от дежурной лампочки, я решил прогуляться по Палате 1812 года . И тут я понял, почему реставраторы, часто работавшие до ночи, просили не гасить свет в Палате 1812 года.
Глаза героев войны 1812 года, чьи портреты висели на стенах, начали провожать меня своими зрачками. Окон в Палате 1812 года не было. И откуда в нее мог проникать слабый свет, мне до сего дня непонятно. Но то, что Жомени буквально впился в меня своим взором, это я помню отлично. Но и этого оказалось мало. Неожиданно откуда-то издалека донеслась тихая музыка, похожая на военный марш, и следом лошадь Александра Первого вдруг резко поднялась на дыбы… Все, что я смог от страха сделать, это броситься к выключателю, чтобы зажечь дежурный свет. После этого случая я уже не спрашивал у Ольги Федоровны, почему реставраторы просят на ночь не выключать свет в Палате 1812 года. Всем успехов.
