Температура поднялась три дня назад, тело ломает. Угораздило же заболеть в первые дни нового года. Лежу в постели и глотаю аспирин.
— Ничего не могу найти в Интернете, все ерунда какая-то, — возмущается мама, тыкая пальцем в планшет. — Надо идти в библиотеку.
— Мама, я же сказала, у меня температура. Поправлюсь — схожу тебе за книжкой.
— Да я ничего не говорю. Когда поправишься, сходишь, — через паузу. — Что же делать? Внуки приедут в гости, а бабушка ничего не приготовила.
«Ничего» — это несколько страниц общей тетради в клеточку, мелко исписанных учительским почерком, все сплошь логическими задачками, найденными на просторах Сети. В последний приезд внуков бабушка загадала им задачку по кошек, которые сидят в каждом из четырех углов комнаты, и про две свечки, одна из которых погасла. Старший, которому недавно исполнилось шесть лет, проявил к задачкам интерес, и бабушка решила, что в следующий раз нужно встретить внука во всеоружии.
— Вот приедут в гости, а у меня ничего для них нет.
— Мама! Я тебе объясняла, что скоро они не приедут. На улице минус 36, ни один нормальный человек не поедет в другой город в такой мороз. Да еще с детьми.
— А если потеплеет? Вова сказал, что приедут.
Вова — это мой брат.
— У тебя уже есть задачки, хватит.
— Так тут совсем мало.
— Ты всю жизнь проработала в школе, неужели не понимаешь, что шестилетний ребенок не сможет удержать внимание на твоих задачках более десяти минут? А у тебя там уже этих задачек на несколько часов.
— Да тут ерунда всякая, ничего интересного нет. Вот в книжке…
— В книжке будет то же самое, только в Интернете гораздо больше.
— Я же тебя не заставляю сейчас идти, когда поправишься.
Я плотно закрываю дверь в свою комнату, ложусь в постель и укутываюсь в одеяло. Надо как следует пропотеть.
Через полчаса встаю мокрая с постели, чтобы сходить в туалет.
— Аня, зайди на минутку.
Что опять?
— Я хочу тебе показать. Когда пойдешь в библиотеку, ты с вот такими задачками книжку не бери, давай я тебе покажу с какими.
— Мама, я еле стою на ногах, у меня температура. Давай потом.
— Да ты просто посмотри, я же тебя прямо сейчас не гоню.
Стою, прислонившись к косяку, из последних сил внимательно слушаю, как мама читает вслух задачки, которые ей не нравятся. У меня в голове туман.
— Все?
— Ну вот тут я еще несколько переписала, прочитай, — протягивает тетрадку.
— Можно, я все-таки схожу в туалет.
— А кто тебе не дает?
В следующий раз встаю с постели, потому что маму пора кормить обедом. Разогреваю вчерашний суп — у меня совершенно нет сил ничего готовить.
— Ну совсем ничего в Интернете нет, — жалобно смотрит мама. — Ерунда какая-то. Совсем не интересно. Нечего рассказать внуку.
— Мама, ты сейчас чего добиваешься?
— Да ничего я не добиваюсь, — чуть не плачет. — Внук скоро придет, а у меня для него даже задачек интересных нет.
Спустя время снова встаю с постели, чтобы сделать себе чай с лимоном.
— Ну вот ничего больше найти не могу, — в голосе мамы слышатся слезы. — Вот послушай, какие задачки, совсем не интересные…
На следующее утро температура все еще держится. Я встаю, чтобы приготовить и принести маме завтрак.
— Ты как себе сегодня чувствуешь? За книжкой не сможешь сходить?
— У меня температура.
Через несколько минут:
— Ну ничего нет в этом Интернете…
Я собираюсь.
— Ты куда с температурой?
— А ты не знаешь? — хлопаю дверью.
На обратном пути из библиотеки решаю пройтись пешком. Набережная, укутанная в туман, пустынна. Редкие прохожие, съежившись, черными силуэтами пробегают мимо. Мороз не спадает, идти три остановки, но нужно проветрить мозг. Сейчас бы в самый раз лежать в постели под одеялом, но я потею прямо на улице, чувствую, как лоб на морозе покрывается холодной испариной и замерзает. Домой идти совершенно не хочется. Но больше некуда.
— Замерзла? Холодно там? — сочувственно спрашивает мама.
— Тридцать шесть.
— Ой, какой ужас. Когда же морозы закончатся?
— Вот твои книжки, — выкладываю на стол пять детских книжек с задачками и головоломками — все, что нашла в городской детской библиотеке.
Иду на кухню варить маме магазинные пельмени — у меня нет сил, чтобы что-то готовить. Сама не ем третий день. Возвращаюсь с тарелкой пельменей и кружкой сладкого чая. Мама смотрит на меня хитро и как-то торжествующе. Все пять книжек аккуратной стопочкой лежат рядом с ней:
— Прочитала я уже все твои книжки, можешь забирать, — говорит иронично, в серых глазах прыгают насмешливые чертики. — Это все я и в Интернете уже нашла. То же самое!
Мне плохо, я не могу спорить. Молча ставлю тарелку, забираю книги и уношу в свою комнату. Лежу и реву, обильно смачивая слезами подушку. Как она не понимает? Неужели правда не понимает? Моя мама выживает меня из дома с температурой — за книжкой с детскими задачками, которые ей понадобятся не раньше, чем через пару месяцев. Я не понимаю, что происходит. Я не могу решить эту логическую задачу.
Через час встаю, чтобы налить себе чай.
— Аня, а зачем ты книжки унесла? Дай, я еще разок посмотрю.
Я возвращаюсь за книжками, снова выкладываю их на стол перед мамой, а потом долго, очень долго реву в подушку.
Какое противное и склизкое состояние — состояние жертвы.