Эту историю рассказал журналист Александр Бахрах. Осенью 1940 года он, волею судеб, нашел приют в доме Ивана Алексеевича. Пришел прямо в солдатской форме, сразу после разгрома французской армии гитлеровцами. Прожил в этой гостеприимной семье почти до конца войны.
Небольшую виллу Бунин снимал в южном городке Грассе. Она называлась "Жаннет".
Местечко в те годы было чудным уголком.
Вечерами, когда успевали отзвенеть колокольцы осеннего стада, когда коровы обозначали свой приход исполнением протяжного рева, когда за воротами дворов таял ленивый перекрик хозяев с ленивым стуком дверей и ставен, - в тишине, как-то по особенному чувствовался "напоенный осенней сырой прелью воздух"(В.Лавров). Над нижней долиной поднимался "белый молочный пар". В малых оконцах крестьянских домишек зажигались огни. Темнота сгущалась, но гуще она была в горах. И тогда, среди древних камней, будто из глубины веков выползали древние сырые запахи ущелий, навстречу ароматам осенних трав.
В это время Бунин любил возвращаться с прогулок, он шел по каменистой дороге, привычно, ритмично, с прутом и незатухающим желанием делиться с собеседником мыслями, пришедшими в голову. Бахрах вдруг спросил его о рассказе "В Париже", который Бунин недавно прочел вслух, как он возник?
Не скроем, Александр ждал момента поймать Ивана Алексеевича на приподнятом настроении - как журналист, он отлично усвоил особенность Бунина делиться в такие моменты сокровенным.
И Бунин рассказал одну историю.
"В двадцатые годы, когда я был еще совсем молодой или, по крайней мере, чувствовал себя таким, пришел однажды на улицу Тюрбиго, в редакцию «Последних новостей». Редакция, размещалась на втором этаже, а на первом — кафе Дюпона, куда все мы любили захаживать.
Вот и в тот памятный день я заскочил туда выпить рюмку коньяку и чашечку кофе. Вдруг я уловил обрывок фразы, произнесенной на русском языке и увидал любопытную пару. Ему было лет под пятьдесят, седой, но весь подтянутый, прямой, очень спокойное и доброжелательное лицо, умные глаза.
Его спутнице — шатенке с красивыми густыми волосами, было немногим больше тридцати. Она не отрывала нежного взгляда больших, чуть навыкате, серых глаз от его лица.
...Некоторое время спустя состоялась новая встреча в том ж кафе. Кавалер, как и прошлый раз, был подчеркнуто спокоен и заботливо-предупредителен к барышне. Она — нежна, весела и непринужденна".
Спустя год или два, Бунин встретил ту женщину. Она была одета в глубокий траур. Ее лицо застыло в каком-то смертельном отчаянии, она была одна!
...И я чувствую себя так, точно мне двадцать лет. Но мало ли что может быть…На третий день Пасхи он умер в вагоне метро...
И.Бунин "В Париже"
Уже отпраздновав свой день рождения, он не отходил от мысли, что за трагедия случилась у людей. Выдумывал события вокруг той истории. Представлял себе сцену их первой встречи, вспыхнувшей любви. Наверное она осталась одна, в пустой квартире чужого города, среди чужих людей. Как сообщил Бунин, рассказ "был написан в один присест", но почти через 20 лет, когда наступили тяжелые испытания.
Дома она стала убирать квартиру. В коридоре, в плакаре, увидала его давнюю летнюю шинель, серую, на красной подкладке. Она сняла ее с вешалки, прижала к лицу и, прижимая, села на пол, вся дергаясь от рыданий и вскрикивая, моля кого-то о пощаде.
И.Бунин "В Париже"
Обязательно нужно представить обстановку, которая окружала работу над этим произведением. В Европе лютовал фашизм. И на радио звуки человеческого голоса затмила крикливая речь фюрера.
Бунины голодали. У них жили еще Галина Кузнецова, ее подруга Магда и Александр Бахрах. Временное укрытие нашли американский пианист Александр Либерман и его жена. Это был плот, ведомый Иваном Алексеевичем по пучинам рек, на котором смогли спастись все.
Реально сидели на хлебе, картошке и бобах. Деньги за Нобелевскую премию давно закончились. Случается так, что и лауреата Нобелевской премии не печатают, совсем. И уже не нужен фрак. Вера Николаевна поменяла его на продукты.
...Их друзья уезжали в Америку. Будущее виделось в полном тумане.
В это смутное время, когда новости слетались ежедневно, и одна другой хуже, подобно черному воронью, Бунин не бегает с протянутой рукой, не унижается перед издателями, - он создает изумительную книгу о любви, - "Темные аллеи".
Сегодня мы перечитываем рассказы: "Руся", "Красавица", "Дурочка", "Антигона", "Смарагд", "Волки", "Таня", "В Париже"...
Неожиданно Бунин произнес:
"Пишу "Темные аллеи" и думаю: а зачем, для кого? Ведь пройдет совсем немного времени и весь мир исчезнет для меня".
В.Лавров "Катастрофа"
Книга впервые выйдет в Нью-Йорке в 1943 году в количестве 600 экземпляров. В нее войдут 11 рассказов.
Положа руку на сердце можно признать, мы не задумываемся о том, что Бунин предложил рецепт, как пережить кризис. Есть трагичная судьба Дмитрия Мережковского, который писал книгу о Муссолини, чтобы заработать денег, поддержал наступление фашистов на Москву, открыто выступив по радио. Конечно узнал о зверствах нацистов, был совершенно разбит и потерян, и конечно, это ускорило уход Мережковского из жизни уже в 1941 году.
Бунин держался достойно. За годы войны в эмиграции умерли многие близкие ему люди: композитор Рахманинов, поэт Бальмонт и молодая поэтесса Кнорринг, писатель Осоргин (автор "Сивцева Вражка"), живописцы Нилус и Малявин, переводчик Лозинский, издатель Гессен, земский врач Альтшуллер. Сразу после войны не станет поэтессы Зинаиды Гиппиус.
Дом в Грассе обветшает совершенно: пойдут трещины, перестанет функционировать отопление, начнутся проблемы с водо- и электроснабжением...
Бунин делал то, что должно, молился Богу и преподобному Серафиму Саровскому (самому почитаемому им святому), переживал о судьбе каждого встреченного им человека, и писал о любви.
После описываемого события Ивану Алексеевичу суждено было прожить еще 13 лет.