Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7
Часть 8 Часть 9 Все публикации этого автора
Серёгин взял её на руки. В постели стал раздевать её, чувствовал, как она дрожит. В полумраке капитан незаметно улыбнулся: Акулька так старается быть отважной – восемнадцать ей, видите ли... Всё равно боится, трусиха...
Медленно, хотя сам чувствовал дрожь от желания ласкать её, Сергей расстёгивал пуговицы на форменной рубашке. С улыбкой смотрел на Акульку, видел, как нравится ей его грудь в светлых курчавых волосах. Акулина вздохнула, обняла его, прижалась лицом к груди. На какое-то мгновение сердце капитана похолодело, будто из неведомых высот, где сверкает их Альтаир... или из немыслимых подводных глубин... вдруг надвинулся ледяной туман:
- Девочка моя... за что же ты меня так любишь? – застучало в голове...
Но желание росло в нём, становилось огромной безудержной волной. Волна эта захлестнула капитана, он держал свою Акуленьку за плечики, и в целом мире всё просто перестало существовать.
Осторожно и бережно ласкал её, гладил, целовал животик... в самом низу... потом... ещё ниже... Акулька вздрогнула. Она страшно стеснялась его рук и губ, пыталась прикрыться ладошками, остановить его руки. А ему очень хотелось… Акуленьку, всю её так хотелось! Сергей сдерживался, не спешил. Видел, как боится она. Взял её ладошку, положил на... свою вздрагивающую от желания плоть... Ладошка замерла. Акулина вспомнила, как там, в лагере, испугалась она его взрослости, когда увидела сильно выступающий из-под плавок бугорок... Как тогда, в степи, после школьного выпускного, к её животику прикоснулась бьющаяся под его офицерскими брюками плоть... и сейчас от страха прикрыла глаза: какой он... большой... И... такой красивый... сильный – чувствовала ладошкой... сильный, но такой... такой нежный!.. Эта нежная сила сдержанно трепетала. Акулина знала, как хочет он... быть там, в её сокровенной глубине. Ладошкой своей она тихонько стала ласкать его. И Сергей не сдержался… И тут же в неё вошла боль – до того сильная, острая, невыносимая. Акулина изогнулась в руках мужа, заплакала:
- Как больно, Серёженька... Ой, больно! – не выдержала, закричала.
Ей было очень стыдно – за свой крик, за мокрую от крови простынку. А Сергей целовал её лицо, маленькую – до слёз – грудь, животик. Акулька дрожала. Он обнял её, крепко прижал к себе. Потом не сдержался, осторожно повернул Акуленьку на животик. Теперь ей уже не было так больно, но от стыда хотелось убежать, а как вырваться из сильных рук Сергея...
- Вот как это... бывает... Значит, это так надо... всё, что он делает, значит, так надо, – проносилось в голове.
Ей вдруг стало жалко Сергея, жалко до боли в сердце. Он так хотел... этого... Желание его... было таким сильным, неудержимым... Акулина -
через своё стеснение, боль, ради его желания - поняла, что выдержит всё: пусть ей будет больно... очень... только пусть это его желание исполнится... пусть он делает всё, что хочет. Она пока не знала, что это говорит в ней вековая женская мудрость. Такая простая: я его люблю...
Сергей держал в своих ладонях её грудь, целовал спинку, шею. Акуля чуть слышно шептала:
- Люблю... люблю, Серёженька...
А он взял Акулиночку к себе на колени. И снова она чувствовала, как глубоко в ней бьётся его плоть. Целовал маленькие соски, брал их губами. А она преодолевала стыд от его просто сводящих с ума ласк: я его люблю! Я люблю его!
Такие ласки были неиспытанными прежде не только для Акулины. Для бывалого капитана Серёгина этой ночью тоже всё было впервые. Да, ещё там, на юге, капитан второго ранга Терехов называл их с Алёхой Граниным мартовскими котярами. Да, многих женщин он знал в свои двадцать восемь. Некоторых иногда вспоминал. А теперь... с Акулиночкой... забыл всех. Такой ошеломительной нежности... чистоты невероятной – вот так получилось – у него ещё никогда не было. Теперь он знал, что ему всегда хотелось только такой любви... Как был благодарен Акуленьке за её чистейшую чистоту! За её нежную покорность! Опять вспомнил их танец у костра, в лагере: ведь уже тогда он чувствовал в ней, девчонке, женскую готовность понять, что он хочет, умение исполнить его желание...
Акулиночка уснула, а он, приподнявшись на локте, любовался ею, голенькой, не верил, что... только минуту назад... Какие-то счастливые крылья унесли Сергея в невероятные дали, и во сне он снова безудержно ласкал свою Акульку...
А когда проснулся, Акулины рядом не было. Испугался. И тут же почувствовал, как что-то царапнуло сердце: теперь вот так... переживай всю жизнь... за неё... Гораздо спокойнее было одному. С теми женщинами, что приходили сюда и уходили – после его возвращений из походов. Он даже не помнил их имён. А Акулина... Он чувствовал, что с нею появилась в его жизни преогромная ответственность. Вышел из спальни. Акулина стирала его форменные рубахи – перед уходом в море он не успел решить вопрос с рубахами, и их собрался целый ворох. Как застеснялась Акулька, увидев его в одних плавках! Как закружилась у Сергея голова от её стеснения! Он подошёл к Акулине, поцеловал её. Укоризненно сказал:
- Акуленька... у нас стиркой занимается Лидия Семёновна. Она придёт в среду и всё перестирает.
Акулина отбросила со лба волосы:
- Я сама...
Капитан обнял её:
- А как мне... дожить до вечера?
И правда – никогда ему так не хотелось женской ласки, никогда так не хотелось... ласкать женщину. Даже после самых длительных походов...
Днём Акулька стеснялась ещё больше, но послушно делала всё, что так хотел Сергей...
...Через день капитан Серёгин с женой уехали в далёкий южный военный городок. Перед отъездом ему было присвоено внеочередное воинское звание – капитан третьего ранга. За грамотные и умелые действия во время аварии на подводной лодке курсант Павлухина... теперь – Серёгина – получила звание старшины второй статьи. Акулина была на седьмом небе от счастья. Серёгин улыбался: даже дома не хотела снимать форму, не отходила от зеркала. Сергей тоже любовался своей Акулькой...
Капитану полагался длительный отпуск. Надо было побывать у родителей, потом отвезти Акулину в институт.
Мать с отцом приняли невестку не очень приветливо. Видно было, не одобряли женитьбу сына: невестка больно молода, совсем девчонка. И про маяк разрушенный родители помнили... А эта нашумевшая история с её матерью и капитаном Камыниным... В городке ведь ничего не скроешь. А Сергею пора иметь прочную, надёжную семью. Вряд ли эта девочка сможет стать хорошей женой, без которой моряку-подводнику просто нельзя... Да и что это за женитьба: без свадьбы... без платья, без фаты, как положено...
- Была у нас свадьба, – Серёгин обнимал жену, улыбался, – наша, офицерская. А платье... Акуля и в форме красивая. Всё было, бать... мам...
Показывал фотографии. А отец с матерью оставались вежливо-холодными.
У Акульки жалобно дрожали губки и ресницы, но она изо всех сил скрывала обиду, была приветлива и весела. Помогала матери на кухне, расспрашивала, как она готовит борщ, тесто для пельменей и вареников. И Ольга Васильевна заулыбалась, стала делиться своими умениями. А отец оттаял, когда Акулина назвала его – батя. Так, как Сергей называл. Только вышло это у неё так ласково, что и батя, суровый адмирал Серёгин, расчувствовался и сдался.
Продолжение следует…