Влад позвонил ей на следующий день и удивился, что она такая весёлая.
- Ты поговорила с ним?
- Да, - промурлыкала она, лёжа в ванной, вынимая из воды губку, напитанную тёплой водой и выжимая её себе на плечи и по очереди на каждую грудь.
- И что?
- Ничего, - продолжила она мурлыкать всё в той же кошачьей манере.
- Что значит – «ничего»?..- Удивился он.
- А то и значит, что ни-че- го...- Почувствовав, что он давит на нее, она сразу изменила тон, сделавшись стервозной. - Всё не так просто, Влад!
Услышав в трубке, как у неё тихо плещется вода, он спросил:
- Ты в ванной?
- Да, - промурлыкала она снова.
Он не понимал, почему она не хочет рассказать, чем закончился её вчерашний разговор с сожителем, этим её милиционеры. До этого он много раз просил её поговорить с ним, чтобы поставить все точки над "и" и выбрать, наконец, с кем она хочет быть.
Влад не знал ещё, что ей на голову упали большие деньги и при мысли об этом ей стало так хорошо, что она принялась мурлыкать. Он просто не представлял насколько огромное состояние внезапно на неё обрушились. Это было наследство от её погибшего мужа -коммерсанта, который владел при жизни нефтяной фирмой.
Из -за войны банд, которая разгорелась в том месте, где они жили, и в которой погиб муж, ей пришлось экстренно бросить всё и уехать в Москву, чтобы там скрыться. Она думала, что фирму мужа отжали конкуренты. Но оказалось, что фирма уцелела и по завещанию все эти восемь лет руководство фирмы продолжало исправно отчислять ей деньги на её счёт, который открыл ещё при жизни для неё муж в банке на Сейшельских островах.
Плохо, что эту информацию раскопал полковник, её сожитель. И теперь она не знала, как быть - остаться в благодарность с человеком, которого не любила, но который сделал её богатой, или уйти к Владу, от которого она беременна, но в котором, если честно, она была совершенно не уверена. Вот из -за этих сложных обстоятельств, у неё было сегодня такое переменчивое настроение, которое она скрывала под этим дурацким мурлыканьем.
Вот почему она не хотела объяснять всё Владу по телефону, особенно про внезапные деньги - разве расскажешь о таком, не глядя в глаза любимому ?
- А как твои дела? - Чтобы не молчать, промурлыкала она.
Вообще -то ему ужасно не нравилось, когда она изображала из себя кошечку. В этом было что -то нарочито игривое и крайне для него противное. В другое время он бы просто бросил трубку, не сказав даже "извини". Но сейчас ему хотелось знать, чем закончился ее разговор с мужем. Преодолевая в себе раздражение, он спросил:
- Может, встретимся?
- Когда? – Опять промурлыкала она.
- Хоть сейчас.
- Давай.
- Во сколько?
- Без пяти восемь, как обычно. В кафе на заправке.
- Ладно.
Он положил трубку.
Выйдя из ванной, она подошла к зеркалу и, придирчиво оглядев живот, провела по нему ладонью: "пока не выпячивается, так что нормально". Шел только третий месяц её беременности.
В ванну заглянула дочь:
- Мам, я залезу? - Спросила Лора, показав на ванну глазами.
Власта кивнула:
- Влезай, пока тёплая.
Лора разделась и, не снимая наушников, в которых играла музыка, легла. Пока Власта исследовала своё лицо на предмет чёрных точек, с улыбкой иногда подглядывая через зеркало на пятнадцатилетнюю дочь, которая лёжа в ванне, отжигала с закрытыми глазами, напевая, судя по артикуляции губ «Нас не догонят!» и неожиданно для себя поверила, что наперекор всему у неё всё наладится. Лора снова поедет в Англию, теперь это снова возможно, раз у неё появились деньги. И, может быть, повстречав кого –то там она уже не вернётся обратно. А что, она уже большая. Без Лоры с полковником будет легче разобраться. Даже если это не удастся сделать быстро, она постепенно даст ему понять, что насильно мил не будешь, и рано или поздно ему придётся идти своей дорогой, а ей своей.
С Владом, который звонил, она будет счастлива, она так решила. У них родится маленький, которого она очень хочет. И все её мысли на ближайшие, двадцать или тридцать лет будут заняты им. Двадцать –тридцать лет счастья. Почему нет? Она ещё не старая.
В этот момент дочь Лора, отвечая каким -то своим мыслям, открыла глаза, вытащила из уха один из наушников и отведя в сторону уокман, который она до этого держала перед собой, спросила:
- Мам, а как это происходит между девушкой и девушкой?
- Что?! – Выпучив от удивления глаза, повернулась она к дочери.
Заметив, что Лора изучает её обнажённое тело, она взяла с крючка халатик, надела его и, запахнув, спросила:
- Ты о чём?
- Просто...ты же сама рассказывала мне, помнишь, как вы одной девушкой в общежитии занимались глупостями, когда были студентками...
- Вот именно глупостями! - Мать снова повернулась к зеркалу. Теперь в нём снова отражалось её лицо, но теперь очень строгое и с выражением сильного беспокойства на нём:
- Почему это тебя заинтересовало вдруг? –Повернулась она снова к дочери.
- Не вдруг...- Лора опустила глаза.
- Что? - Повернувшись, мать опустилась на корточки рядом с дочерью. - Ну, ка, говори. Тебя этому в Англии научили, да?
- Причём здесь Англия? - Лора бросив на мать взгляд, исполненный возмущения, опустила глаза.
- Хорошо, рассказывай, давай!
Власта вытащила из уха дочери второй наушник и задержала его в своей руке.
- Мы на дне рождения у одной девочки...- Лора осторожно забрала наушник из рук матери, - решили заночевать с подругой и у нас там с ней, ну, это произошло, типа. ..
- Типа? Дура!
Мать плеснула в лицо дочери водой. Ей вдруг стало до чёртиков обидно, что Лора наступила на те же грабли, что и она в молодости. Встав с корточек, она вышла из ванной. Идя, она думала: "ну, и что эти деньги? Разве на них купишь дочери мозги"? Получается, деньги в таких вещах только вредят. Вот уедет она сейчас в Англию и чем будет там заниматься"?
Следом за матерью, забыв вытереться, мокрая и с хлопьями пены на теле выскочила Лора. Оставляя мокрые следы на паркете, она бежала, тараторя на ходу:
- Мам, ну, ты же сказала: "рассказывай"! Я если честно этого всего не хотела!
- А кто же хотел тогда? Она? – Полуобернувшись к ней, спросила мать.
- Да, она...Мы просто играли... И я подумала сначала, что это плохо, а потом решила, что может это важно для развития. Все об этом говорят, поют даже...
Она предъявила наушники, в которых играла музыка, как доказательство бытующего мнения. Лора стояла, опершись о дверной косяк, обняв себя за плечи и накрыв локтями свою уже по-взрослому большую большую грудь четвёртого размера. Левая стопа у неё мыском прижимала правую, используя её как подставку, а по соблазнительно выпуклому её бедру спускался клок пены.
Глянув оценивающе на дочь и поняв, в какую красотку она превратилась, мать неожиданно для себя подумала, что увидь она с собой рядом такую в молодости, она наверняка бы не прошла мимо такой крали, а сделала бы всё, чтобы познакомиться с ней поближе.
Но тут же, одёрнув себя за столь непристойные мысли, она сказала дочери строго:
- Иди в ванну, не хватало заболеть ещё!