Сразу скажу, я был внутренне готов к подобному решению Конституционного Суда. Коль скоро Суд принял к рассмотрению обращение Президента, то дальнейшее было предсказуемо. По действующему законодательству КС не имеет полномочий для рассмотрения на соответствие Конституции федерального конституционного закона, такие полномочия предусмотрены в поправках к Конституции, которые не вступили в законную силу. Но Суд решил, что поручение Президента выше законодательства и … появилось ожидаемое заключение.
Для начала (текст заключения занимает 52 листа и его «переводом» с юридического на русский еще долго будут заниматься правоведы и простые смертные) я выделю позицию КС по двум вопросам: 1) законность общероссийского голосования для вступления в силу поправок; 2) оценка поправок по пенсионному обеспечению.
Как вы понимаете, первый вопрос связан с соблюдением/нарушением главы 9 Конституции (Конституционные поправки и пересмотр конституции).
В соответствии со статьей 136 изменения положений глав 3-8, т.е. в нашем случае «…принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона, и вступают в силу после их одобрения органами законодательной власти не менее чем двух третей субъектов Российской Федерации. (Выделенный курсив мой).
А поправочный закон (закон о поправках) в части 1 Статьи 3 определяет, что «… Настоящий Закон вступает в силу со дня его официального опубликования после одобрения органами законодательной власти не менее чем двух третей субъектов Российской Федерации, за исключением статей 1 и 2 настоящего Закона, которые вступают в силу в особом порядке.»
Иначе говоря, спорные моменты, конституционность которых как раз и требовала проверки, относятся не к процедуре принятия поправок, а к условиям вступления этих поправок в законную силу.
И визуальное, и смысловое сравнение редакций статьи 136 Конституции и части 1 статьи 3 поправочного закона говорит об их различиях - Конституцией подтверждена достаточность федерального конституционного закона для принятия и вступления в силу поправок в главы 3-8, а Президент России (задолго до предложения об обнулении его президентских сроков) решил, что легитимность принятия обеспечивается конституционным законом, а легитимность вступления поправок в силу в данном случае требует проведения общероссийского голосования.
Мотивировочная часть заключения КС по этому вопросу выглядит крайне странно и противоречиво. С одной стороны КС подтверждает соблюдение процедуры внесения конституционной поправки (а значит и статьи 136 Конституции), а с другой – разъясняет, что «…общероссийское голосование…имеет особую юридическую природу,… представляет собой форму непосредственного народного волеизъявления…Поэтому конституционный законодатель, руководствуясь принципом народовластия, в целях конституционной легитимации своего решения был вправе обратиться к общероссийскому голосованию, прямо не предусмотренному действующим правовым регулированием для принятия конституционной поправки…».
Иначе говоря, юридической необходимости в голосовании нет, но есть юридическая целесообразность. Завершая часть первую (преамбульную) своего Заключения, КС заверяет нас, что «…при оценке положений Закона о поправке Конституционный Суд решает исключительно вопросы права и, следовательно, не рассматривает вопрос о целесообразности и предпочтительности того или иного варианта регулирования…» Лукавит, однако – и это ожидаемо.
Что неожиданно, так это заключение КС по поводу включения в Конституцию обязательности ежегодной индексации пенсии. Все представители власти, пожелавшие высказаться в поддержку поправок в Конституцию, обосновывали свою позицию именно наличием такой поправки, отмечая, что эта индексация приведет к обещанному Президентом росту уровня пенсионного обеспечения.
В своей предыдущей статье «Анатомия поправок» я уже отмечал, что индексация пенсий – это восполнение инфляционных потерь, консервация покупательной способности пенсии, а не ее рост. К своему удивлению, подобный же вывод сделал и Конституционный Суд: «…индексация представляет собой основную антиинфляционную меру, направленную на защиту социальных выплат от обесценивания в связи с повышением уровня цен… Закрепление на конституционном уровне не только права на социальное обеспечение, но и инструментов его антиинфляционной защиты способствует реализации задач социального государства, провозглашенных статьей 7 Конституции Российской Федерации.»
Получается, что судьи Конституционного Суда имеют лучшую экономическую подготовленность, чем представители всех тех органов власти, которые участвовали в подготовке, обсуждении и принятии поправок в Конституцию. Неожиданно, однако. Но я-то расчитывал на их юридическую подготовку.